Я вру. Я бессовестно вру, смотря мимо него. Он отпускает мои волосы и отходит от меня. Замечаю, как он устало потирает лицо. Снимает с себя пиджак и бросает в сторону.

Он мне поверил!

Не говорит ни слова, в то время как я мечтаю, чтобы он вышел из комнаты к чёртовой матери. Пусть идёт в свой кабинет и напивается до утра, а потом, когда придёт и заснёт, я лягу рядом. Утром он подумает, что мы спали. У него крыша съехала. Постарел. Разум потерял.

— С ума меня свела, — рявкает себе под нос, будто был у него ум, а я его отняла. Да он от рождения сумасшедший! Псих! Как и его сестра ненормальная! — Завтра семилетие нашей свадьбы, — объявляет он. Надо же, уже семь лет прошло. Семь грёбаных лет я не живу… — В честь этого у нас в саду будет вечеринка. Я хочу, чтобы ты выглядела безупречно. Как и всегда. Ясно тебе?

Он поднимается и уходит. Утром будет права качать и приказывать, с кем как себя вести. Не смотреть ни на кого. Вести себя тихо, ни с кем не разговаривать. Вставать в красивые позы перед журналистами и вести себя так, словно я самая счастливая женщина в мире.

Смешно! Аж до тошноты.

Да, как я и предполагала, чудовище пришёл пьяным. Я не спала всю ночь, ждала. Боялась, начнёт приставать, но он не в том состоянии. Еле держится на ногах, сняв с себя брюки, ложится рядом. От него пахнет спиртным и сигаретным дымом. Фуу! Мне придётся снять с него остальную одежду, чтобы выглядело убедительно, когда он проснётся.

Утром прижимаюсь к нему, задержав дыхание. Почти не дышу и стараюсь "случайно" задеть его, дабы проснулся. Тошнота подкатывает к горлу, ещё чуть-чуть — и меня вырвет.

— Доброе утро, — натягиваю улыбку, заметив, как он открывает глаза.

Проснулся, сволочь.

Он смотрит то на меня, то на себя. Мы обнажённые. Пришлось постараться.

— Что? Снова ничего не помнишь? — я злобно смотрю на него, а он в недоумении. — Вот всегда так! Всегда!

Встаю с кровати, прикрываясь простыней. Ещё не хватало, чтобы он возбудился и на трезвую голову меня тут оттрахал. Захожу в ванную и закрываю дверь на замок. Сукин сын!

Я будто целую вечность стою под водой, пытаюсь смыть с себя его отвратительный запах. Раздражение. Омерзение.

Выхожу, надев халат. Чудовища нет. Мне нужно готовиться к "вечеринке", хоть и не хочу. От слова совсем. Я люблю тишину и темноту. Люблю закрыться в себе и вспоминать прошлое. Писать. Рисовать. Его. Дамира.

Представляю себе, как бы я жила, если это чудовище не проникло бы в мою жизнь и не убило бы родных.

Я мечтаю.

И только в этих мечтах я могу нарисовать себе жизнь, о которой мечтала с самого детства. Там живы не только мама с папой, ещё и брат, а также мой Дамир. С которым у нас родились близняшки.

Да, я тоже сошла с ума.

К вечеру надела на себя красное платье длиной ниже колена с рукавами до локтей. Лёгкая укладка на распущенных волосах. Бижутерию терпеть не могу, единственное, что постоянно на мне, — кольцо на безымянном пальце. Муж заставляет надевать…

Спускаюсь в сад после того, как приходят гости. Такое ощущение, будто Гриша всех американцев здесь собрал. Он рекламирует меня, хвастается. Обнимает, прижимает к себе, когда фотографы снимают нас. А также взглядом приказывает: улыбайся! А я? Ну, а что я? У меня разве есть выход?

Веду себя гостеприимно, хоть и выгнать всех хочу к чёрту. Устаю натягивать игривую улыбку.

— Ангелина, дорогая, иди сюда, — муж зовёт к себе таким нежным, ласковым голосом, что, будь я кем-то посторонним, подумала бы, что лучше него мужа быть не может. — Я хочу тебя кое с кем познакомить.

А вот такое происходит впервые. Меня с кем-то познакомить? Господи, с какой стороны солнце зашло?

— Иди ко мне, — протягивает руку, а я замечаю, как на нас смотрит золовка с открытым ртом. Ей явно всё это не нравится. — Это наш новый глава охраны. И теперь моя правая рука.

Кивком указывает в левую сторону от меня, где мужчина протянул руку для рукопожатия. Это уже подвох. Я не могу, не смею пожать эту руку, ибо я завтра лишусь своей. Гриша мне её сломает. Не знает этот мужчина, как достанется мне.

Я, словно загипнотизированная, смотрю на его руку, всё ещё висящую в воздухе. Смотрю на мужа, но он ведёт себя так, будто нас не замечает.

— Добрый вечер, Ангелина. Поздравляю вас с семилетием счастливого брака, — говорит мужчина, и я узнаю этот до боли знакомый голос.

Этого не может быть! Как он тут оказался?

"Мы ещё встретимся!" — набатом стучит в ушах, и я понимаю: теперь мне точно не жить.

Мсти, не мсти — мертвых не вернуть, и радости это не принесет.

Сиэль Фантомхайв

Россия. 6 лет назад

Цербер сидел в VIP-кабинке собственного ресторана и пил виски. С одной стороны грудастая блондинка, с другой — брюнетка с чересчур пухлыми губами, накрашенными красной помадой. Они ласкали его, желая, требуя ответа, но ему было плевать на женщин. Не любит он таких, но и времени нет искать девушку мечты. "Нет верных людей женского пола", — повторял он себе каждый раз и убивал время бизнесом. И этих по-быстрому трахнет, заплатит пару сотен евро и пошлёт к чёртовой матери.

Дверь распахнулась, и внутрь зашёл верный друг Цербера — Амиль. Мусульманин понимал его с первого слова, чем Цербер просто восхищался. Доверие заработал сразу, за что получал хорошее вознаграждение.

— К тебе пришли, — сказал охранник, не обращая внимания на женщин, которые готовы лизать каждую частичку тела босса.

— Кто? — Цербер, взяв сигарету, положил на край губ и чиркнул зажигалкой.

— Андрей. Говорит, есть срочное дело.

— Срочное? — босс усмехнулся, прикуривая. — У меня мало времени.

Андрей вошёл в кабинку и удивлённо посмотрел на Цербера. В каком-то смысле Андрею было страшно, ведь перед ним стоял наёмный убийца. Киллер. Таким знали его крупные бизнесмены не только Москвы, но и других городов и не осмеливались перечить ему. Его слово — закон. Он предупреждает заранее о сделанных ошибках. Противникам даёт время, дабы тот самый косяк исправили. Но если не очухались, не поняли где накосячили, то пусть пеняют на себя. Цербер второй раз не повторяет.

— Здравствуй, — сказал Свободин-младший и сел в кресло напротив киллера. Тот только кивнул, прищуриваясь. — Отлично выглядишь.

— К делу, — резко отрезал босс, от себя шлюх отталкивая. — Вон!

Девушки вздрогнули и в недоумении пялились на Цербера. Они не поняли, в чём причина внезапного изменения настроении мужчины.

— Оглохли? — сквозь стиснутые зубы процедил, смотря в сторону блондинки, а затем брюнетки. — Я. СКАЗАЛ. ВОН!

Девчонки, не оглядываясь назад, направились к выходу. Затем и Амиль ушёл, оставив босса наедине с Андреем.

— Дошли слухи, что меня ищут. Хотят грохнуть так же, как и родителей. Ты знаешь… Она нас предала. Только я остался, а после… Всё имущество перейдёт ей.

— Мне срать, — отрезал Цербер. — Ваше семейное дело, вот и разбирайтесь.

— Ты не понимаешь, — разволновался Андрей.

Он знал, кроме стоявшего напротив мужчины, ему никто не сможет помочь.

— Посмотри на видео. Она. Сама. Добровольно. Ушла. Предала. Согласилась на смерть родителей, а меня как до сих пор оставили в живых, только чёрт знает. Она ненавидела меня.

— А ты-то своих любил? — бросил Цербер, взяв в руки телефон, который протянул брат Лины. Краем глаза взглянув на видео, кинул в сторону. — И чем же я могу тебе помочь?

Цербер снова прикурил, прищурился и взглянул на Андрея. Тот молчал, внимательно смотрел себе под ноги.

— Все папки с документами у Амиля — твоего охранника. Я их подписал, остались только твои подписи. Всё моё имущество станет твоим. Всё. Абсолютно.

— Серьёзно? — расхохотался Цербер. — Да вы же с отцом и матерью всю жизнь глотку всем грызть готовы были ради бабок. И сейчас ты просто так возьмёшь и пожертвуешь… — он не договорил. Резко встал с дивана и направился к окну, посмотрел куда-то вдаль.