Спешим дорогой жизни, короткою подчас,

Боясь остановиться и где-то не побыть.

Хотя, зачем всё это? — спросил бы нас мертвец, -

В загробной жизни — небо и больше ничего.

Там не нужны монеты, ни сломанный ларЕц,

В безвременье согреет души твоей тепло[1].

Ночная пустыня при ясном небе и ярких звездах, насыпанных на бархатном полотне над нашими головами, бесспорно, прекрасна. Тихий голос Артеша, цитирующего стихи неизвестного поэта, придавал атмосфере лирику, насыщал её эмоционально.

— Красиво, — отметила я. События прошедшего вечера опустошили меня. Расчетливо функционирующий мозг неустанно выдавал требования ускориться, напоминая, что дома находится Шран, который, наверняка, беспокоится, ждет, а вероятно, и ищет меня на улицах города. Но сердце, пропуская задачи «поторопиться» через призму создаваемого вокруг настроения, а также душевной и телесной усталости, накатившей в один миг, легкомысленно уверяло — ничего страшного не происходит, мы и так направляемся домой, и нас все равно дождутся, кроме того до станции уже недалеко.

— Да… — бывший избранный вздохнул, — знаешь, я плохо помню период после возвращения из Шансу. И совсем не помню, как смог выбраться из ущелья и добраться до временного пристанища. Словно, мутная пелена. И боль, много боли. Молодому мне не было никакого дела до страданий окружающих, не только до земной девушки. Шарэттэ права, тогда я думал о своих желаниях, мечтах — о путешествиях, о славе, власти, богатстве. А к этому всему женское внимание, сама понимаешь, прилагается безо всякого усилия. Десять лет, конечно, в чем-то изменили меня. Я добился желаемого. Даже с половиной своей сути, без крыльев. Но никогда в моей жизни не появлялась такая, как она — моя Шаями. Светловолосые, черноволосые, стройные, фигуристые, с крыльями и без, но совершенно другие. И я лишь сейчас все осознал.

— Может быть, ты подсознательно не хотел подпускать к себе женщин, похожих на утерянную Шаями?

— Возможно, а может, это они обходили меня стороной.

— Не знаю, — вздохнула, и тут вспомнила про то, о чем давно хотела спросить Артеша, — кстати, ты зачем шкатулку мне тогда принес-то?

— Задобрить? — вопросом на вопрос ответил он. Вроде, думай сама.

В поле нашего зрения показалось одноэтажное строение. Его покатая крыша, стены и наполовину крыльцо были усыпаны темным песчаным багрянцем. Уверена, если посмотреть сверху, то увидеть его будет нереально. Лучшая маскировка, созданная естественными природными условиями.

Я непроизвольно нарастила темп, ведь цель стала осязаемой и близкой. Артеш не отставал, а когда мы практически достигли станции, обогнал и поспешил, чтобы первым открыть входную дверь, видневшуюся в свете здешней луны скоплением мелких мерцающих золотисто-красных пылинок.

Я очень любила смотреть на Земле фильмы, думаю, как и многие. Особенно, на большем экране кинотеатра. Ну, знаете, какие-нибудь драйвовые боевички, космические саги, фантастические приключения.

В них по щелчку пальцев взрываются мосты, герои могут беззаботно переговариваться, стоя на крыше бешено летящего по эстакаде автобуса, а от хука, произведенного без малейшего замаха, противник самого главного героя фильма отлетал не на метр или два назад, его просто сносило так далеко, будто рядом активировали скромных размеров атомную бомбу.

Невероятные трюки и замечательная работа постановщиков, полагала я. Но ровно до сегодняшнего дня.

Так, вот, на моих глазах дверь, к которой потянулся глава этого мира — жесткий и самоуверенный во всем и всегда, резко открылась и явила нам разъяренного Шрана. Мои внутренние девчонки встрепенулись и восхищённо заахали. Принц! Пусть без белого коня, доспехов и головы побежденного им дракона, но с горячим сердцем и готовый ввязаться в бой ради спасения любимой (а как иначе) женщины с любым, кто попытается ее обидеть. Поскольку в настоящий момент таковой имелся, он и получил смачный удар кулаком в лицо.

И я смогла насладиться вполне себе киношным полетом небезызвестного нам безкрылого. А тот в этом самом полете успел еще и высказать пару «ласковых» слов моему защитнику. Ей-Богу, у него такой обширный запас ругательств, пора за ним записывать.

— Какого Шэтта, ты похитил мою Шаями? — глубоким рычащим тоном процедил мой великолепный демон, быстро подходя к лежащему на песке Шону, низко наклоняясь и подтягивая того к себе за лацканы пиджака.

— Мы встретились по делу, как и договаривались, — спокойно ответил Артеш, вытирая ладонью выступившую из носа кровь. Подняться он при этом не пытался.

— Ты приказал! Вы ни о чем не договаривались! — вновь прорычал Шран.

Эпичное, между прочим, получилось зрелище. Распростертый бедный недодемон, которому и так сегодня досталось от местной Богини, и истинный злой и неподражаемый демон, с потемневшим от гнева лицом, пылающими глазами и мега крутыми крыльями, парусами раскрытыми за его спиной. Микеланджело бы, будь он здесь в эту минуту, побросал бы все свои занятия, но запечатлел эту картину в красках на холсте или иной надлежащей поверхности в масштабе один к одному.

— ЧТО. ТЕБЕ. НУЖНО. ОТ. МОЕЙ. ЖЕНЩИНЫ. ШОН?!?

Моей??? Меня назвали «моей»??? Не просто Шаями, «ожидаемую» по воле закона, традиций, навязанную по воле сильных мира сего, а «моей женщиной»??? Ух, ты…

[1] Стихи автора — Лидии Бова.

Глава 25

Признание, или критерии любви

Как понять, что ты влюбился?

Я не говорю о безусловной любви к родителям, братьям, сестрам, детям. Я имею в виду того, кто стал дорог тебе, ценен больше всех и вся на свете. О ком думаешь каждый день, час, минуту. Мысли о ком въелись в подкорку так основательно, что не вытравить и не перебить их. Он в твоих снах, спокойных и страстных. Он единственный и бесконкурентный партнер в твоих начинаниях. Он — твоя великая мечта и твоя самая колоссальная боль.

Но, если в своих чувствах еще можно быть уверенной, то как понять, что ты любима?

Наверняка, многие хоть раз в жизни сталкивались с подобным вопросом. Он любит, если дарит цветы и подарки? А если зовет на свидания в кино и кафе? Он любит, если готов оберегать от боли и унижений, готов поддержать в трудный период, удержать от совершения необдуманных и поспешных поступков, готов предостеречь от ужасной ошибки судьбы? Он любит, если не просит ничего взамен, а просто желает быть рядом, в том числе тогда, когда у тебя настроение «лежать перед телевизором и бездумно щелкать пультом»? Критерии применяются различные, но кто-то слышит только слова, а кто-то спешит примерить роль «любимого» лишь по тем действиям, что в отношении него осуществляются.

Мне никогда не говорили «люблю»….

Я нравилась, восхищала, возбуждала, бесила, выводила из себя, меня даже ненавидели (да-да, до сих пор не знаю, почему). Моих чувств в паре часто было достаточно. Я нацепляла на нос потрепанные старенькие «розовые очки», что были со мной с первых дней жизни, и безмерно верила, что если люблю я, то любят и меня. Пусть и не говорят этого вслух.

Однако недавно мое мнение о чувствах кардинально изменились. Я мечтала узнать, что любима тем, кто заполнил собою всё, что окружало меня в последнее время. Пройдя определенную возрастную веху, я перестала наслаждаться «ванильными» нежностями. Не смотрела такие фильмы, не читала книг, избегала мимимишность юношей и девушек, что растворялись в гипертрофированных гормонами эмоциях.

Я искала реального мужчину, с настоящими душевными порывами, не подделку, и, кажется, я его нашла. Мой сильный, смелый, чуткий, добрый, страстный. Мой «демон», что в данный момент с яростью зверя защищал меня, впиваясь пальцами в одежду Артеша, но с явным намерением переместить их на шею своего главы. Естественно, я не могла позволить свершится этому. Шон поступил низко и подло, но мы разрешили все противоречия. Простить его я не простила, но обязательно подумаю над этим как-нибудь на досуге. А пока: