– А ты – извращенец, Тамир. Это, вообще, лечится? – огрызалась, но шла за ним следом. Еще не хватало заблудиться в этом странном доме.

– А зачем лечить то, что приносит тебе удовольствие? – Он пожал плечами с такой легкостью, что стало ясно: к врачам не пойдет, уговаривать бесполезно.

Жалко эволюцию стало: она столько тысячелетий старалась для улучшения вида, а в итоге вышло такое вот…

Тамир тем временем остановился у какой-то неприметной двери. Достал ключи из нагрудного кармана, долго проворачивал замки, за первой дверью оказалась вторая, на ней нужно было ввести пароль…

– Мама дорогая!

Красная комната. Я никогда таких не видела, но сразу узнала. Успела начитаться в свое время популярных романов…

– Впечатляет? – Я была в шоке, а Тамерлан радовался как ребенок.

– Надеюсь, мне тут жить не придется?

– Нет, конечно. Здесь мы будем только играть.

Снова стало не по себе. Одно дело – обсуждать какую-то непонятную роль, которая мне предстояла, совсем другое – уже оказаться на сцене.

– А код от двери мне скажешь? – Откровенно напрягло, что Тамир запирается изнутри. Так недолго заработать и страх замкнутых пространств, которым я страдать не собиралась. Но вот эти вечно закрытые двери уже начинали утомлять.

– Зачем он тебе?

– А если забью тебя до смерти? Как потом прикажешь выбираться?

Упырь засмеялся. Так весело и беззаботно… Странный, все-таки, мне попался хозяин. С ним будешь вечно ощущать себя как на пороховой бочке.

– Не забьешь. Тут нет таких приспособлений. Я не до такой степени фанатею, чтобы позволить кому-то причинить мне повреждения.

– Очень жаль.

– А говоришь, ты добрая? Ты уже представляешь, как сделаешь мне больно, Ангел! – Он ликовал.

– Нет. Я подумала, что хватило бы пары хороших ссадин и синяков, и все твои заморочки прошли бы сразу.

– Тебе все можно. Воспитывай меня, как захочешь.

– Я бы тебя в карцер посадила, на хлеб и воду. Пока вся дурь сама собой не выйдет.

– Не получится, моя дорогая Домина.

Побрела по комнате, рассматривая обстановку. По всем стенам были развешаны какие-то непонятные штуки, больше подходящие для конюшни. Или вот это – прищепки. Почти бельевые.

– А зачем на прищепках кисточки? – Сняла одну, пощелкала, покачала в воздухе. Прислушалась к ощущениям внутри: нет, не бывать мне  Доминой. Никакой радости эта фигня не вызывала.

– Для антуража. – Тамир следовал за мной и смотрел с огромным интересом. Забрал у меня прищепку, очень бережно повесил обратно.

– Бред. Ты – мужик. Зачем тебе кисточки? Куда их цеплять?

– Тебе придется долго входить во вкус, Ангел. Потом поймешь.

– Нет. Кисточки нужно отрезать.

Блажь, конечно. Я вообще не планировала их трогать больше. Но препоганейшее настроение просило выхода.

– Если ты прикажешь, то отрежу.

– А что, так можно было?

– Внутри этой комнаты – тебе можно все. Ты здесь главная, Домина.

– Я хочу это барахло отсюда выкинуть. Переклеить обои. Прорубить окна. Сделать светлую и просторную гостиную и пить с тобой чай вечерами.

– Не заигрывайся. – Нотки металла в его голосе мигом напомнили, кто здесь главный.

 А ведь мне уже почти понравилось, между прочим.

– Ну, тогда не жди от меня инициативы!

– Как только ты увидишь Договор, ты в корне поменяешь свою позицию, дорогая.

Интриговать он умел шикарно…  Осталось только понять, когда наши отношения перешли на новый уровень? Или «дорогая» – это про ценники?

Да. Он имел в виду ценники.

Вернее, целый прейскурант: список действий, которые мне придется совершать, и сколько каждое из них стоит.

Я полночи, не смыкая глаз, продиралась через путаницу незнакомых слов и фраз, пытаясь понять хотя бы примерно – что это за чудеса такие.

Судя по звездочкам и сноскам, где-то в конце талмуда, который вручил мне Тамерлан, были пояснения. Но я их так и не увидела – заснула, прямо с Договором вместо подушки.

– Доброе утро, Ангел!

Противный жизнерадостный голос Тамира словно из кошмаров вышел. Я и так полночи его  видела  во сне – то удирала  на шпильках, спотыкаясь о булыжники, то он от меня удирал, а я кричала «Ура, маньяк, наконец-то!».

Хорошая мысль, кстати… Подсознание плохого не посоветует…

– Я еще не умерла, чтобы стать Ангелом. Линой меня зови, и никак иначе.

– Ты не выспалась, Ангелина? – упырь додумался присесть на край кровати и потянуть за краешек.

– Изыди, окаянный! Порчу нашлю, чтобы тебя мучил вечный нестояк!

Отобрала одеяло и спряталась под ним.

– У нас очень много важных дел, Ангелина. Вставай.

Пришлось поднимать голову и вылезать на свет божий. Хищные очи Тамерлана тут же прилипли к моему белью. Хлопковый лифчик, без всяких финтифлюшек и несуразностей, что там можно было увидеть?

– Я, как пострадавший от тяжелого труда на сексуальной ниве, требую льгот и поблажек. Первая: просыпаться тогда, когда захочу, а не когда мне скажут!

– Что у тебя с голосом? – Тамир с усилием отвел глаза от зоны декольте и обеспокоенно всмотрелся в мое лицо.

– Это все, что тебя сейчас волнует? Не переводи тему, не прокатит. Не смей меня будить так рано, Тамир!

– А то что?

– А то я за себя не отвечаю!

– Сейчас половина двенадцатого. Мне кажется, грех жаловаться, Ангелина…

– После того чтива, что ты мне подсунул вчера, слово «грех» приобретает совсем другие смыслы. Так что не богохульствуй, не надо!

– Ты прочитала Договор?

– Наверное. Не помню. Однако это ничего не меняет: я там мало что поняла. Буквы знакомые, слова частично знакомые. А смысл ускользает.

– Ты на практике быстро разберешься. Не переживай. – Он потянулся к моей ладони, хотел погладить, наверное.

– Не трогай! Я не разрешала.

– Быстро учишься… А говоришь, ничего не поняла! – Он радовался и ликовал, как маленький.

– Успокойся. Я просто читала много книг.

Правда, жаль, что ни в одной из них не было про женщин – Домин. Там все как-то больше мужики властвовали. А девушки падали в обмороки от счастья, что над ними такой самец доминирует.

Но зачем об этом знать Тамиру? Вгонять его в обморок я точно не собиралась. Да и где мне взять стальной взгляд, налитые мышцы, кубики на животе и обязательное условие – аромат греха и порока? Ничего такого у меня не было и в помине. Может быть, не стоило мыться так часто… И тогда бы я тоже грешные ароматы источала?

– Ты не планируешь объявлять голодовку, надеюсь, Ангелина?

Я бы еще поразмышляла над проблемами книжных героев, только бы не общаться с Тамерланом. Однако он быстро просек замысел, вернул меня на грешную почву.

– С какой бы стати? Я рассчитываю с тобой разобраться, а потом жить еще очень долго и счастливо.

– Ты здесь  находишься почти сутки, а еще ни разу ничего не ела…

– Очень трогательная забота, Тамир. Но прогиб не засчитан. – Это я так вслух говорила, а желудок уже готов был сдаться на радость врагу, только бы в него хоть что-то закинули.

– Одевайся, Ангелина. Поедим, а потом займемся с тобой важными делами. – Ушел, негромко хлопнув дверью.

По всем канонам жанра, мои пальчики на ногах должны были поджаться, а сама я должна была вся зачесаться от набежавших мурашек. Потому что иначе нельзя реагировать на такие властные нотки в голосе. Но как-то у нас с Тамиром все сложилось не канонически. Мурашки не пошли, тело от них не зудело, ногам вообще было фиолетово на происходящее… Организму хотелось помыться и пожрать. Желательно, в обратном порядке. Но мы еще не настолько сблизились с моим то ли рабом, то ли господином, чтобы ходить по его дому неумытой.

Моя одежда куда-то пропала. Это было плохо. Очень плохо. Видения того, как меня заставляют разгуливать по коридорам в нижнем белье, уже вовсю атаковали мозг, сеяли панику, будили злость.

– Ангелина, ты идешь?

Вот же какой гад нетерпеливый!