Пельмени приготовились, и Настя с Лидией Сергеевной стали собирать на стол. Увидев бутылку коньяку, Лидия Сергеевна сразу сообразила, что у Сергея есть особый повод, поэтому она принесла из серванта столовый сервиз. В супницу выложила пельмени, заправила их сливочным маслом и накрыла крышкой, что бы они оставались горячими. Принесла из серванта и особый набор для коньяка. Это был круглый серебряный поднос, на котором в центре стояла хрустальная бутылка, которая сверху была покрыта серебром, и шесть маленьких коньячных рюмочки. Они были сверху серебряные, а внутри – золотые. Лидия Сергеевна убрала две лишние рюмки, а набор поставила на стол. Налила в эту бутылочку принесенный коньяк, остальной прямо в бутылке отнесла и поставила в сервант. В хрустальную вазу выложила шоколадные конфеты, которые купил Сергей для Насти. Перед каждым поставила тарелку из сервиза и разложила приборы. Все, стол был готов, и Лидия Сергеевна позвала всех к столу.
Софье тоже накрыли стол: поставили блюдце с пельменями, стакан какао и кусочек торта, который принесли Сергей и Настя. Все дружно уселись обедать.
Сергей встал, поднял рюмку и сказал, что первая рюмка – за маму. «Пусть земля ей будет пухом! Царствие ей небесное». Все молча выпили и начали есть пельмени. Затем Сергей снова встал и сказал, что у него имеются два повода для того, что бы пить коньяк. Он достал из нагрудного кармана колечко и сказал
– Настя, я люблю тебя и прошу у твоих родителей твоей руки. Судьба распорядилась так, чтобы мы были вместе и протянул ей колечко.
Настя, увидев кольцо, взглянула на Сергея отчужденным взглядом. Сергей тут же прочитал в её взгляде вопрос: «Где ты взял кольцо?». Он тут же ответил
– Настя, это кольцо моей мамы. Я понимаю, что сейчас у меня нет еще документов и пока непонятно, как сложится наша жизнь в самое ближайшее время, но пусть мы будем просто помолвлены, как было у моих родителей. Ты согласна?
У Насти из глаз брызнули слезы. Она выскочила из-за стола и убежала в свою комнату. Сергей растерялся. Иван Федорович предложил Сергею пройти за Настей. Они с Лидией Сергеевной знали, почему Настя так себя повела. Сергей вошел в комнату Насти, теперь ее называли «детской», сел около нее, обнял и спросил
– Настя, что случилось? Я же вижу, что ты тоже меня любишь, так в чем дело.
– Сергей, я даже не знаю, как тебе сказать. Сможешь ли ты жить со мной, узнав, что со мной сделали эти «уроды» во главе с Маратом Сулеймановым. Да, еще. Сережа, я никогда не смогу родить тебе ребенка из-за этих уродов. Меня еле спасли при рождении Софьи, так как повреждения, нанесенные этими уродами были очень болезненны и никак не давали возможности родить самостоятельно. Мне сделали несколько операций при родах. Я пробыла под общим наркозом более одиннадцати часов. Ты еще молодой, у тебя могут быть дети. Подумай об этом.
– Настя, милая. Я все знаю. Мне твой папа рассказал все еще вчера, поэтому ничего не бойся. Я тебя любил, люблю и буду любить! А Софью я смогу удочерить. Я ее полюбил еще тогда, когда увидел вас в магазине. А если мы захотим иметь еще детей, мы всегда сможем кого-нибудь усыновить или удочерить. Ты же знаешь, что мои родители меня тоже взяли из дома малютки, и я счастлив, что попал в такую семью, как моя. Тебе нечего бояться и стыдиться. Если бы не ты, я бы никогда не вынес тех лишений, которые выпали на мою долю в колонии. Я засыпал с твоим образом и с ним просыпался все эти долгих восемь лет! Мы вместе посадим этих уродов и не на восемь лет, а их просто расстреляют! Сергей опять поцеловал Настю, теперь уже в губы. Тут в комнату влетела Софья. Она увидела, что у Насти на щеках слезы, а Сергей успокаивает её маму, подбежала к ним и обняла их обоих своими ручонками. Софья сказала
– Я так хочу, что бы мы были семья: я, папа и ты, мама.
Сергей взял Софью на руки, поцеловал в щечки, обнял Настю, которая одела на палец подаренное кольцо, и все вместе снова вышли к столу.
– Ну вот, Слава Богу! Все сложилось так, как и должно было сложиться – сказал Иван Федорович. Мы с матерью очень за Вас рады. Давайте выпьем за вашу помолвку! Все выпили, продолжили обед. Тут Иван Федорович спросил у Сергея, когда он сообщит отцу. Сергей ответил, что когда они с Настей подадут заявление в ЗАГС и будет назначена дата регистрации, он обязательно даст отцу телеграмму, что бы тот приехал. Поели, Лидия Сергеевна с Настей убрали посуду со стола и в центр поставили торт, на Софьин стоик поставили самовар и стали пить чай с конфетами и тортом. У их сегодня был настоящий пир! Потом Иван Федорович посмотрел на часы и сказал, что пора идти к участковому. Настя тут же дала им наставление: что бы попросили участкового принести копии экспертиз то трем делам. По делу, за которое сидел Сергей, по Насти и по ее бывшему мужу. Она уверена, что найдет там совпадения по нанесенным ранам. Они поднялись из-за стола и вышли из дома в огород. К участковому им нужно было пройти через задний двор и заднюю калитку, куда они и направились.
Чтобы ввести «надзирателя» в заблуждение, Настя громко крикнула
– Сережа, снимай одежду, я ее постираю.
Через некоторое время Настя вышла на улицу и повесила на веревку брюки, в которых ходил Сергей до покупки одежды. Их Настя просто сполоснула в воде, чтобы потом выгладить и повесить обратно. Через некоторое время Настя повесила на веревку и рубашку, в которой ходил Сергей. Со стороны можно было подумать, что Сергей сидит дома в одних трусах. Выйти он никуда не может. «Надзиратель» успокоился и пошел в дом.
В это время Иван Федорович и Сергей пришли к участковому инспектору по фамилии Никитин Иван Савельевич. Он работал на участке более пяти лет. Все его хвалили, за исключением Сулеймановых. Они называли его «нищебродом». Это прозвище участковый получил от Сулеймановых за то, что отказался брать взятку и оформил Марата на пятнадцать суток, когда Иван Савельевич дежурил и стал свидетелем драки, которую затеял Марат. Никитин недолюбливал семью Сулеймановых и негласно вел за ними наблюдение. Когда в кабинет вошли Иван Федорович и Сергей, Иван Савельевич их приветствовал и спросил причину прихода к нему.
– Вот, Сережа Филатов вчера вечером вернулся из колонии. Ему нужно у вас отметится. Но я вас очень прошу, пока ни о его возвращении, и о том, что он у вас был, не докладывать в прокуратуру города. Неизвестно, как будет себя вести Семенов, следователь, который вел дело Филатова и взял взятку у Сулейманова, чтобы вместо своего сына Радика посадили Филатова.
– Уважаемый Иван Федорович, Семенова уволили из органов с «волчьим билетом», а это значит, что теперь Семенов не сможет устроиться ни в одно ГУВД, ни в одну прокуратуру или адвокатуру даже уборщиком помещения. Пока Сулейманову не на кого опираться в прокуратуре.
– Это замечательно. Пока он не нашел замену Семенову. Нужно срочно пересмотреть дело Филатова по вновь открывшимся обстоятельствам и реабилитировать его. Вы знаете, что моя дочь Настя очень долго пыталась доказать, что Сергей не виновен, а убийца Радик. Также, наверное, знаете, что с ней сделали. И еще один момент. Помните, у колонки наши тело моего бывшего зятя , которого кто-то зарезал? Так вот, все эти преступления связаны и ведут к Сулеймановым. Доказать это можно с помощью экспертизы нанесенных порезов: мальчику, который умер и за смерть которого отсидел Филатов; моей дочери Насти и моему бывшему зятю. Если вы сможете у эксперта взять копии этих заключений, то моя Настя сможет сформулировать заявление о пересмотре дела Филатова и привлечь к ответственности за убийства и покушение на убийство Сулеймановых. Но об этом никто не должен знать. Сергей пока будет жить у нас. Мы боимся новой провокации, и Иван Федорович рассказал, как Сулеймановы принесли Сергею ящик водки, что бы загладить вину перед ним, но Сергей даже разговаривать с ними не стал.
– Они ему этого не простят. Завтра мы с Сергеем идем в паспортный стол для того, чтобы оформить все документы для получения паспорта. Вечером мы с Сергеем сходим к нему в дом и включим свет во всех комнатах, что бы они видели, что Сергей бывает дома. Скорее всего они кого-нибудь убьют на днях, а улики подбросят в дом Сергея. Имейте это ввиду. Как только узнаете об убийстве, сразу установите наблюдение за домом Филатова. Думаю, что Вы сможете взять Сулеймановых с поличным.
