«Человек – все равно, что кирпич; обжигаясь, он становится твердым».

Джорж Бернанд Шоу

В продуктовый магазин, который в народе называли «стекляшка», вошел практически лысый молодой человек лет тридцати – тридцати пяти. Плечи его были опущены, а сам он как-то горбился. Одет он был не по последней моде, а в одежду, которую носили еще лет десять назад. Брюки клеш очень широкие, какая-то аляпистая рубашка. На его лице выделялись только очень синие, почти бирюзового цвета огромные глаза. Молодой человек внимательно изучал людей, стоящих в очереди за продуктами. Он занял очередь и стал внимательно изучать имеющиеся в магазине продукты. Создалось впечатление, что он давно не был здесь и поэтому внимательно все изучал. Подошла его очередь, он купил кильку в томатном соусе, буханку черного хлеба, сливочное масло и сто грамм конфет «драже». Повернулся и пошел к выходу. В этот момент в магазин вошла молодая женщина лет двадцати пяти с маленькой, лет двух, девочкой. Молодой человек, вместо того, что бы выйти из магазина, остановился около большого окна и стал внимательно следить за этой женщиной. Лицо его сразу посветлело и он даже стал выглядеть моложе.

Женщина и девочка подошли к прилавку, внимательно посмотрели, что есть в магазине и женщина сказала

– Что нас бабушка просила купить?

– Хлеб, сгущенное молоко, конфеты для дедушки и сливочное масло – пролепетала на детском языке малышка.

Молодой человек отметил, что малышка говорит очень правильно и хорошо. Он стоял, смотрел на эту пару и улыбался.

Пока женщина и ребенок стояли в очереди, не глядя на этого молодого человека, воспоминания просто захлестнули его.

Это была Настя, его подруга детства. Их семьи подружились, когда молодому человеку было четыре года, а женщине всего два года. Они практически никогда не разлучались. Он опекал эту девочку до самого рокового дня, в котором все и произошло.

Их дома стояли недалеко друг от друга. Несмотря на то, что девочка, которую звали Настя, была на два года младше, она очень хорошо умела организовать около себя ребят и подвигнуть их на что-нибудь хорошее. Сама она увлекалась спортом. Занималась художественной гимнастикой. Ее любимым снарядом были брусья до того самого момента, пока однажды Настя не сорвалась с верхней планки и не повредила себе спину. Ей запретили заниматься художественной гимнастикой. Настя не унывала и стала заниматься тяжелой атлетикой. Она стала толкать ядро и бросать копье. Единственное, что Настя нее переносила, это был бег. Именно потому, что она не хотела бегать, и плохо бегала, Насти был вручен не золотой значок ГТО (Готов к Труду и Обороне), а серебряный. Но это ее не огорчало.

Когда открылась секция по самбо, именно Настя привела всю свою команду, а это были ребята из ее класса и чуть постарше, всего человек десять, в эту секцию. Сначала Настю брать не хотели, так как самбо не женское дело. Но нужно было знать Настю. Она никогда не отступала. И ее взяли. Она вместе с мальчишками зимой играла в хоккей на самодельном катке, а летом лучше всех гоняла на мотоцикле. Настю любили и уважали все ребята, которые ее знали. Руководство школы считалось с ее мнением, так как Настя могла урезонить любого хулигана. По ее инициативе в районе был создан Отряд Добровольной Милицейской Дружины, то есть Настя всегда была лидером. Он вспомнил, как не хотел с ней встречаться в КПЗ (Камера Предварительного Заключения) и потом запретил приезжать в колонию на свидание. Он просто взял и выгнал ее однажды. Но он помнит, как она рыдала и продолжала доказывать во всех инстанциях, что он не виноват. Потом ему дали восемь лет за убийство. И он ее больше не видел до сегодняшнего дня. Он очень ее любил и любит до сих пор. Он это сразу понял, когда увидел ее даже, не смотря на то, что рядом с ней, вероятно, ее дочь. Значит Настя замужем. У него заныло сердце. Он почувствовал ревность к тому мужчине, который стал ее мужем. За все восемь лет, которые он находился в колони, не проходило ни одного дня, что бы он не думал о ней. И вот тебе, пожалуйста, она собственной персоной в магазине со своей дочкой. Он подумал: «Узнает она его или нет? Столько лет прошло».

Женщина все купила, развернулась от прилавка и уже начала движение к выходу из магазина, когда ее взгляд упал на молодого человека. Создалось впечатление, что она споткнулась обо что-то, лежащее на полу магазина. Просто они встретились взглядами. Она быстро подскочила к этому молодому человеку с возгласом: «Сережа! Ты вернулся?» и крепко обняла его за шею. Малышка стояла рядом и хлопала своими огромными синими глазами и ничего не понимала.

– Да, Настя, это я. Так ты меня узнала? Я ведь стал такой старый.

– Я тебя всегда узнаю и никакой ты не старый!

Женщина взяла этого молодого человека под руку, и они все вместе вышли из магазина.

– Сережа, сейчас идем к нам. Там мама и папа нас ждут. Думаю, что тебе они обрадуются не меньше, чем я.

– Настя, это неудобно. Что скажет твой муж?

– Не переживай! Мужа у меня нет. Сначала он от меня сбежал, а потом умер. Мы живем с дочкой Софьей, но не у родителей, а снимаем жилье в центре города. Там мне удобнее водить Софью в садик и ходить на работу.

– Скажи, ты когда освободился?

– Пять дней назад. Сегодня только добрался до дома. Отец мне писал, что специально оставил для меня дом, чтобы была крыша над головой, когда вернусь.

– Это прекрасно, что ты приехал именно сюда, а не поехал сразу к отцу. Иначе я тебя бы не увидела. Кстати, где сейчас проживает твой отец?

– Он работает и живет в Хакасии. Я, возможно, тоже, как получу паспорт, продам дом и уеду к нему.

– Погоди загадывать. Сначала давай с моими поговорим, а там видно будет.

Так за разговорами они дошли до дома родителей Насти Снежиной. Семьи Сергея Филатова, а это был именно он, и Насти Снежиной были почти родными. Они всегда вместе отмечали все праздники. А в выходные два Ивана, так их все называли, потому что отец Насти Иван Федорович, а отец Сергея Иван Иосифович, могли дни напролет сидеть за шахматной доской. Они и детей своих, Сергея и Настю, заразили игрой в шахматы. Пока мужчины играли в шахматы, женщины – мать Сергея Зоя Моисеевна, и мать Насти – Лидия Сергеевна, занимались готовкой, засолкой и другими женскими делами. Им всегда было о чем поговорить. Зоя Моисеевна умерла через два года после того, как Сергея посадили за убийство, которого он не совершал. Отец Сергея Иван Иосифович смог прожить в этом небольшом городке пару лет и уехал, куда глаза глядят. Он очень сильно любил свою жену и не мог смириться с тем, что она умерла. Он даже пытался застрелить истинного убийцу. И только благодаря Ивану Федоровичу, он не совершил это преступление. Иван Федорович отобрал у своего друга ружье и спрятал его в свой сейф от греха подальше.

Что же произошло? Почему Сергей отсидел в колонии строгого режима восемь лет за убийство, которого он не совершал?

Дело в том, что почти сразу, как Сергей окончил десять классов, его призвали в армию. Родители, как это водится, накрыли стол для всей Настиной команды во главе с Сергеем. Они выпили совсем по не многу и пошли на свое место, которое находилось между улицами, где проживали Сергей и Настя. Там была спортивная площадка. Они взяли гитару, сидели пели песни. Недалеко от них пристроилась другая группа ребят, которые были постарше. Были среди этих ребят те, кто уже отслужил в армии и двое даже уже отсидели в тюрьме за грабежи и разбой. Настина команда, так ее все называли, с этой группой никогда не поддерживала отношения, несмотря на то, что один из одноклассников Насти со своим братом, всегда «тусовались» с этой группой.

Ребята пели песни, а потом вдруг услышали какие-то крики, брань, ругань и оглянулись на эту группу посмотреть, что там происходит. В это время Сергей увидел, что Радик Сулейманов вытащил нож. Сергей очень быстро подскочил к Радику, что бы этот нож отобрать, но не успел. Радик уже пырнул в живот одного молодого парня. Сергей все равно отобрал у Радика нож, что бы никто больше не пострадал, а Радику заехал в лицо, что бы успокоить. Настя, увидев раненного молодого человека, послала одного из ребят в опорный пункт, что бы вызвать скорую помощь и милицию. Участковый прибыл через пять минут. Он быстро скрутил Сергея, у которого в руках был нож. Подъехал наряд милиции, которому и был передан Сергей. Марат Сулейманов, старший брат Радика, все нашептывал Сергею на ухо, что бы тот не переживал, все обойдется. Ему же завтра на призывной пункт. Никто его не посадит. Никто из команды Насти, включая саму Настю, даже не думал, что все так повернется. Ни на какой призывной пункт Сергей утром не попал, а сидел в КПЗ (камера предварительного заключения). Дело передали следователю прокуратуры Семенову Владимиру Сергеевичу. Тогда никому даже в голову не могло прийти, что отец Сулеймановых, который был работником торговли, сможет договориться с Семеновым, и в убийстве, вместо Радика, обвинят Сергея. Самое удивительное для всех было то, что и Радик, и Марат в суде выступали свидетелями, которые показали, что они точно видели, что именно Сергей выхватил нож и ударил этого парня в живот. Парня спасти не удалось, он умер по пути в больницу. Прокурор просил дать Сергею Филатову пятнадцать лет колонии строгого режима. Однако, суд учел все положительные характеристики, представителя общественности, выступающего на стороне Сергея, и дал ему только восемь лет колонии строгого режима без права условно-досрочного освобождения. Сразу после судебного заседания Зою Моисеевну увезли в больницу с инфарктом, после которого она так и не оправилась и через два года умерла. Иван Иосифович сразу после похорон своей жены, взял свое охотничье ручье и пошел к Сулеймановым, чтобы убить их всех вместе с их отцом. Хорошо, что Иван Федорович увидел лицо друга, его ружье и сразу все понял. Отобрал ружье, закрыл его в свой сейф, и они проговорили между собой почти всю ночь. Иван Иосифович немного остыл, но жил на автомате. Примерно через два года он пришел к своему другу Ивану и сказал, что уезжает, правда еще не знает куда. Сказал, что сначала поедет в Москву, а там выберет направление. Здесь он просто не может ходить по одним улицам с убийцами, которые засадили его сына и фактически убили его жену. Иван Федорович понимал своего друга, поэтому подвез его на железнодорожную станцию. Они распрощались.