– Дима…

Получалось, что во дворе спорили целых два Димы.

– А у тебя – любовник на первом месте! Дима! У неё кто-то есть! Она молчит. Она не хочет мужа четыре месяца! Она танцует со своими шлюхами! Я тебе одно говорю…

Любе это показалось вдруг куда интереснее гламурного романа. Как у большинства населения, в её белобрысой крашеной голове с убежавшими из луковиц волосами, уже лет двадцать пять не водилось ни одной собственной мысли, только цитаты из американских «законоучителей»: «Ты не должен ни во что вмешиваться, это не твоё дело; если ты живёшь плохо, то тебя это устраивает; если не получается, значит, ты этого не хочешь; если не получилось, тебе этого и не нужно».

И прочая ересь. Очень удобно!

Люба уже давно «оберегала своё личное пространство». Она не знала, что происходит в стране и мире, даже про коронавирус услышала в самую последнюю очередь, и не желала «пачкаться о чужие проблемы». Но иногда делала одолжение: «Если это касается лично вас, хорошо, я вас выслушаю, но если до мировых событий…»

Послышалась возня и женский вой:

– У-у-у! У-у-у, я больше так не могу-у-у! Он давно хотел, чтобы я с синяком ходила! Но ни перед мамой, ни перед папой! Да лучше бы я тебя убила, и ты в гробу бы лежал!!!

– На, убей! – прорычал мужик.

Зазвенела связка ключей.

– Куда ты побежала?

Люба осторожно открыла окно и увидела белый съёжившийся комочек на лавочке.

– Я тебе не изменяла, – твёрдо сказала женщина.

– А ты докажи!

– У-у-у! Как я на работу пойду?

– Оль, сядь, – сказал тот, другой мужчина, тоже Дима. – Не бойся меня.

И Люба поняла, что он хочет, но не может за неё заступиться. Потому что лезть в семейную ссору, даже если тебя и просят о помощи, дело неблагодарное: ты сам же и окажешься виноватым.

– Я ради него пошла на всё! – причитала Оля. – Он всю мою любовь растоптал! Я не могу больше так! Я не могу больше! Ты, перед моими родителями…

– Дим! Прекращай! Это – не отдых! Ты сегодня мужика в себе убил!

– Я плачу за квартиру! Я оплачиваю все кредиты! А ей всё …!

– Об этом надо говорить по-трезвому.

– Сейчас за ней дурка приедет! Я сижу здесь в одном тапке и с разбитым …!

Значит, жена взяла реванш! Какая молодец!

И после этого всё стихло.

Для Любы это не было откровением. Её родители в К. вели точно такой же «нездоровый образ жизни», – Люба использовала язык «мотивационных книг», своим убожеством сходный с корейской лапшой, которой «продвинутая» Люба брезговала. Поэтому в одиннадцать лет тётка посодействовала, чтобы её определили в интернат. Интернет… интернат… всего одна буква разницы. А Любе там очень нравилось, гораздо больше, чем дома. Они жили в комнатах со старшими девочками, а в своей возрастной группе Люба Полякова была лидером, она вела утреннюю зарядку!

Люба вспомнила, как она уезжала. Их город давно заполонили кряквы, но в ручье их было мало. А в мае в районе детского городка она приметила семейную утиную парочку: зеленоголовый «кормилец» на бережку, бывшем одуванчиковом лугу, «базарил» с другим – одиноким – селезнем, – наверное, о пиве и утиных стрип-барах. Когда же жена попыталась вмешаться, селезень просто отхлестал её крыльями!

Он по-настоящему простился со своим приятелем, и утка покорно поплыла вслед за ним! Большой «утюг» впереди маленького. «Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».

Люба увидела эту неблагополучную утиную семью ещё один раз, только на другом бережку, где тополя. И того же селезня, друга мужа. И снова он отхлестал жену крыльями, чтобы «не лезла в мужской разговор».

Или это просто ревность?

Люба не хотела такой жизни, поэтому никогда не искала миллионера, а хотела попасть в список «Форбс» сама. Но пока имела лишь кредит в полмиллиона и должность кассира в магазине эконом-класса.

И тут заиграл телефон, хотя уже было поздновато. Это был он… тот самый, кого Люба на своей странице «ВКонтакте» называла Другом, не понимая, как же это пошло! Статус – сомнительный, сакральное слово обесчещено.

И Люба подумала, что она просто как в воду глядела. Ведь ещё вчера она написала на своей странице во время небольшого обеденного перерыва: «Я заметила, что уже скучаю по своему Другу!» Но он не любил интернет и не знал о её заветной, открытой всем ветрам странице, где она подробно выставляла свою жизнь, ссоры с сыном, посиделки с подругами, да ещё и с иллюстрациями!

– Любушка! Привет! Как ты там, моя сладенькая?

Боже, да он пьян! За десять лет «отношений» Люба никогда такого не замечала. Это значит, что им придётся расстаться!

Глядя на спившихся родителей, Люба дала клятву: никогда. И её бывший муж, Рома, тоже не пил, хотя они и десяти лет вместе не прожили. Но Дима никогда не видел папу и маму пьяными! Никогда!

– Куда ты пропала? Слушай, а приезжай сейчас ко мне! Бери такси! Я всё оплачу!

Но Люба выключила телефон. Сколько, интересно, может стоить такси от Питера до Москвы, и дальше в область? За десять лет Друг не преподнёс ей ни единого подарка! Нет, она, конечно, и сама не настаивала, и попытки Друга всё время пресекала, она же – партнёр международной компании, самостоятельная и самодостаточная женщина. А прослушав «радио-спектакль» в ночном эфире двора, Люба окончательно удостоверилась, что у двуногих козлов лучше ни копейки не брать, в крайнем случае – с отдачей. Не хватало ещё оказаться на месте соседки в белом – Оли!

Уже утром у подъезда бабки жаловались старшей по дому:

– Это какие-то новые…

– Они на втором этаже снимают…

– Нет, на четвёртом.

– Так на четвёртом или втором?

– Лар, ты им скажи!

А возле лавочки Люба заметила запёкшуюся лужицу крови. Молодец эта Оля, дралась, как тигрица! Что она своему благоверному разбила, – бровь, нос, губу?

Я гляжу в поднебесье, сидя в душной пельменной.

Я хочу быть как солнце, но не серым, как небо.

Я хочу быть, как солнце, на других не похожим!

Каждый мнит себя солнцем или центром Вселенной.

А я хочу быть, как солнце, сидя в душной пельменной!

Анатолий Крупнов, «Пельменная».

Люба Салякина, продавец-консультант в сетевом магазине женской одежды, обо всём писала на своей странице в соцсети. О тяжёлом детстве, громадном кредите и проблемах с Другом. Так она называла своего любовника, и считала, что это красиво.

Они «дружили» уже десять лет, но виделись крайне редко. В год знакомства – девятнадцать встреч. В 2019-м – пять. В прошлом, ковидном, – целых три.

Друг много работал. С женой он развёлся давно, но жил с нею и полностью обеспечивал свою бывшую семью. А в последний год перебрался в летний дачный домик с неработающей печкой.

А Любе её Друг никогда ничего не дарил, объясняя это большой занятостью и забывчивостью. За все десять лет он ни разу не поздравил её с днём рождения: «Я и не думал, что это для тебя так важно!»

Люба же, как истинная детдомовка, всегда стремилась к самостоятельности. Она хотела сама зарабатывать десять миллионов рублей в месяц при помощи сетевого маркетинга, о чём уведомила своих подписчиков (друзьями она никого не делала). Приглашала «шесть активных, желающих работать».

В позапрошлом году Люба, правда, получила от Друга много подарков. Раздавленный планшет из «Скупки». Две банки крема для старух с экстрактом авокадо, немецкой фирмы «Кью», – и это при условии, что она пользуется только «Знаменем короля»! (Срок годности истёк ещё три года тому назад, но крем даже не расслоился, как полагается эмульсии, вот что значит немецкое качество!). И дохленькую белую розочку, погибшую на следующий же день.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.