И вот сейчас, когда мне лучше бы сидеть в Москве безвылазно и за спиной отца все же раздавать криворуким работникам люлей, я должен все бросить и мчаться в Сочи. И все из-за какой-то провинциалки, возомнившей себя Золушкой. Нелепая ситуация…

Я так кипел внутри, что мой последний рабочий день прошел как в тумане.

Перед тем, как отправиться домой, я, скрипя зубами, передал дела заместителю и наказал звонить мне ежедневно утром и вечером. А еще попросил скидывать всю текущую отчетность на мою почту. Пока я распинался, заместитель поглядывал на меня, как хулиганистый пес, выжидающий, когда хозяин наконец свалит. На его губах гуляла мерзкая расслабленная улыбочка.

И как я мог нанять себе этого идиота? Где были мои глаза? Хотя сейчас уже все равно ничего не изменить – придется опираться на то, что есть.

– В любой критической ситуации сразу звони мне! – напоследок распорядился я. – Я всегда буду на связи.

– Да ладно вам, Платон Александрович, – заместитель довольно бездарно изобразил приступ подобострастия. – Все будет в порядке. Отдыхайте с удовольствием.

От того, как мерзко забегали его глазенки, на душе у меня стало совсем паршиво. Я даже подумал, что немного погорячился, заявив матери, что запугивать девушек не этично. Если ваше семейное дело катится в тартарары, иногда можно и забыть об этичности. В конце концов, время – деньги, и иногда лучше прибегнуть к тому решению, которое это самое время экономит.

Еще на работе я купил билет в Сочи и забронировал себе гостиницу. С билетом, кстати повезло: Матвей завтра вылетит в Иркутск, а я в это же время покину Москву.

Идей, как все уладить, у меня не было. Приехав домой, я стал опять шерстить присланные матерью ссылки, надеясь обнаружить хоть какую-нибудь зацепку. Мне кровь из носу надо было подобраться к Пальме поближе, изучить ее. Тогда я сразу соображу, как отвадить глупую девицу от своего брата.

Соблазнять эту клушу я по-прежнему не хотел. Во-первых, не приемлю беспорядочных половых связей, во-вторых, меня не привлекают деревенские замухрышки.

Примерно через час увлеченного изучения аккаунтов Пальмы (нет, ну до чего дурацкая фамилия, брр!), я выяснил, что эта девица дает частные уроки живописи и рисунка. В груди сразу ёкнуло: вот оно, вот дорожка в логово «врага».

Рядом с объявлением об уроках Пальма указала свой номер телефона – весьма кстати. Я тут же этот номер набрал. Пришлось секунд двадцать слушать гудки, но потом на звонок все же ответили.

– Алло! – долетевший из динамика голос показался невероятно грустным.

На мгновение я даже растерялся, но потом все же взял себя в руки, заговорил подчеркнуто деловито:

– Здравствуйте, я по объявлению. Мне нужна Мия Пальма.

– Это я.

– Вы еще даете уроки рисования?

– Да, конечно.

– Я бы хотел начать заниматься у вас завтра.

Повисла пауза. Девушка, кажется, даже что-то уронила. Спустя несколько секунд она уточнила с плохо скрываемым смущением:

– Простите, когда вы хотите начать заниматься?

– Завтра. У меня тут выдался внеплановый отпуск, и мне бы хотелось посвятить его рисованию. Я, кстати, доплачу вам за срочность. Как насчет того, чтобы учить меня за двойную цену?

Она тихо рассмеялась, сказала:

– Ну что вы! Вам не потребуется платить больше. Я просто удивилась вашей решительности: обычно на мои уроки записываются загодя. Подождите пару секунд, я найду органайзер и выберем время. – Раздался шорох листочков. – В одиннадцать утра вам будет удобно?

– Да.

– Значит, договорились. Жду вас завтра в одиннадцать у себя. Адрес знаете?

Я сказал, что не знаю, и она тут же продиктовала мне улицу и дом. А после попросила:

– Захватите, пожалуйста, фото своих работ. Мне бы хотелось оценить ваш уровень.

От ее предложения меня перекорежило. Какие к черту работы? С детства ненавижу рисовать: на мой взгляд, это довольно бессмысленное, утомительное занятие. Но, естественно, мыслями своими я делиться не стал, сказал:

– У меня нет никаких рисунков: я только-только увлекся рисованием.

Пальма продолжила упорствовать:

– Везите любые наброски. Не надо стесняться. Я, как педагог, должна понять, с чего нам лучше начать занятия, определить ваши сильные и слабые стороны.

Я быстренько с ней распрощался. Отложив телефон, закрыл глаза и зачем-то прокрутил состоявшийся разговор в голове еще раз.

У Пальмы, оказывается, приятный голос. Мягкий и добрый. Интересно, вживую она звучит так же обезоруживающе?

Я вдруг поймал себя на том, что улыбаюсь. И какого спрашивается черта? Вот только симпатии к своей потенциальной жертве мне и не хватало.

Вздохнув, я стер с губ дурацкую улыбку и начал паковать чемодан.

***

Мой полет в Сочи прошел нормально, да и от аэропорта до отеля я добрался без происшествий. Единственное, что напрягло – болтовня попавшегося мне таксиста. Пропеченный южным солнцем паренек не смолкал ни на секунду. Пару раз я открытым текстом попросил его заткнуться и дать мне подремать в дороге, но он эти просьбы нагло проигнорировал.

А ведь я не сомкнул глаз этой ночью. Бессонница – мой бич с детства, она часто нападет на меня перед важными мероприятиями. И хоть я не считал встречу с провинциальной пассией брата такой уж ответственной, все равно, видимо, был на взводе и не мог спать.

Даже в самолете я чувствовал бодрость, но стоило ступить на южную землю – мозги сразу стали ватными. Теперь я то и дело клевал носом. Наверное, это из-за жары. В Сочи она оказалась куда сильней, чем я ожидал: несмотря на ранний час, воздух напоминал густое, разогретое облако.

Заселившись в отель, я, первым делом, принял ледяной душ. Сразу стал бодрей, но ненадолго. Стоило немного перекусить – меня опять потянуло в сон. Глаза слипались со страшной силой, но времени отдыхать не было, потому я просто выпил три чашки эспрессо, после чего двинул к Пальме – пешком.

Она жила недалеко от моего отеля, и я был уверен, что попаду к ней довольно быстро. Однако пройти к нужному месту оказалось непросто. Да еще, как назло, у моего телефона сдохла батарея, и карты, которыми я собирался воспользоваться, стали недоступны. Расспрашивать снующих повсюду туристов я не рискнул, положился на интуицию. И совершенно напрасно.

Улочки в этой части Сочи располагались хаотично и то и дело заканчивались тупиками. А еще номера домам явно присваивал какой-то сумасшедший, лишенный всякой логики. Я изрядно попетлял, пока набрел на дом Пальмы, и хорошо так опоздал на урок.

Участок Пальмы огораживал высокий кованый забор. Я подошел к калитке и поискал звонок. Тот нашелся справа – под листьями плюща. Я собрался нажать на кнопку, но в этот момент внутри все резко похолодело. Я вдруг подумал: а что если Мия меня знает? Матвей вполне мог показать ей фотографии семьи. Мой брат, конечно, не слишком словоохотлив, но, может, Пальме как раз подробно рассказал о всех своих родственниках.

Мозги у меня заскрипели. Я стал напряженно прикидывать, как бы так невзначай вызнать, известно ли обо мне моей будущей училке. И в этот момент откуда-то сверху раздалось:

– Что же вы стоите? Заходите, калитка не заперта.

Это было так неожиданно, что я даже вздрогнул. Чуть погодя огляделся, но не увидел поблизости людей. Домик Пальмы располагался в глубине участка, голос явно шел не оттуда. Но голос был ее, в этом сомнений у меня не было.

– Я на дереве, – словно прочитав мои мысли, пояснил голос.

Я задрал голову. У калитки действительно имелось раскидистое дерево, усыпанное странными красными и черными ягодами. Дерево это вдруг затряслось, и через несколько секунд с него не то соскочила, не то свалилась худенькая девушка.

– Ай! – пискнула она чуть слышно. – Поцарапалась.

Я невольно усмехнулся и тут же вошел во двор. Отступать все равно было некуда.

Девушка вышла на тропинку, ведущую к дому, и уставилась на меня с добродушным любопытством.

– Вы на урок, да? Я почему-то решила, что вы не придете.