– Какой ты душный, чел, ну просто мрак! Нет у нее названия. Забавно да? – ухмыляется – мы нашли таблетку для творцов, но не придумали ей названия. Лично мы с Белль между собой так и зовем ее «Шанс».
– Я не про название, а про суть. Что это? Стимулятор? Наркота? Знаешь, в свои самые отчаянные периоды я пытался писать на грибах – но получилось еще хуже. Хотя знаешь – натянуто усмехаюсь – чтобы написать хуже, чем уже было – надо было очень постараться.
Ронни окидывает меня небрежным взглядом сверху вниз и возвращается к своему стакану. В одной руке по-прежнему зажимает пакетик с черными капсулами, в другой теперь держит виски. Делает пару глотков, и когда я уже решаю, что он утратил интерес к разговору (или даже связь с реальностью), тот вдруг заявляет совершенно серьезно:
– Знаешь, я раньше был таким же, как ты. Ну – поправляется – не как ты, когда стрельнуло Черное Окно – кривится – а как ты сейчас.
Наверное, на этом моменте мне стоило бы оскорбиться да послать его к черту, но поскольку он не сказал пока конкретно – каким «таким», я даю ему договорить свою мысль. Благо, она не включает в себя, как оказывается, насыщенного описания его определения «таким»:
– Но у меня был знакомый чувак. Пишет для ТВ – ты сто пудов его знаешь. Жутко успешный, до смешного богатый. Пальцем не пошевелит, если ему награду не дадут.
Он смеется и делает еще несколько глотков.
Я его знаю? О ком? Награды.. вряд ли он говорит о Тарантино, ведь так? Хотя, если убежден, что я его знаю..
Но не успеваю уточнить, откуда тогда знал его сам Ронни до того, как стал успешным (а ведь именно об этом периоде он сейчас ведет речь), как Бри продолжает:
– Я ломал голову над тем, как он это делает. Как, черт возьми, он это делает. Знал лишь только, что зимы он проводит здесь, а когда приезжает.. –ведет ладонью по воздуху, как парой минут ранее – новых работ у него завались. И все в топах. Много раз спрашивал его – но он постоянно уходил от ответа. А потом.. – Ронни хитро шагает двумя пальцами по моему плечу, имитируя человеческие ноги (и видимо уже здорово набравшись), а добравшись до лица, щелкает по носу – ..он пригласил меня одной зимой сюда. К себе. И дал эти волшебные черные капсулки.
Хохочет и опустошает стакан:
– Уже через час я написал пилот к своему первому успешному сценарию. А через пару дней был готов он весь. К концу недели Юниверсал уже выкупили его у меня за такую сумму, которая раньше даже в моей голове не укладывалась!
– Дней? Юниверсал? – я гляжу на таблетки и, не скрывая недоверия, фыркаю – да ты просто стебешься надо мной.
– Если бы я стебался, то сказал бы, что их надо принимать ректально – Ронни усмехается – говорю тебе, они волшебные. Белль только на них и живет.
Он вновь протягивает мне пакетик и теперь я его беру, чтобы рассмотреть поближе:
– Окей, и кто их сделал? Что в составе?
– Какая ра-а-азница? – тянет он, вновь наполнив стакан и вернувшись ко мне – главное, что работает!
– А побочные эффекты?
Лицо Ронни Бри тут же темнеет:
– О, их полно.. – он вновь кладет мне руку на плечо и прижимается губами к самому уху, словно собираясь раскрыть самую страшную тайну – например, резко появляется куча фанатов.. а еще нужно придумывать куда тратить деньги..
Смеюсь и отпихиваю его:
– Да иди ты – сую пакетик с капсулами в карман его халата – точно есть где-то подвох – жму плечами – всегда так. Должен быть подвох. Наркоту тоже описывают, как средство расслабиться, а бухло как способ отвлечься от проблем, но..
– Какая разница? – повторяет Ронни, перебив меня – эти таблетки вернут тебя на Олимп, и даже больше – они сделают тебя самого уже тем, кто подает руку с высока и решает, подняться им, или упасть в овраг. Тебя вновь станут обсуждать, восхвалять, платить бешеные гонорары. У тебя, наконец-то – ухмыляется – дойдут руки обновить гардероб, а не ходить в поношенном армани пятилетней давности. Да, чувак, я сразу понял, что ты с того самого периода его не менял.
Ронни опустошает стакан и на этот раз не наполняет его, а ставит на столик, после чего выуживает обратно из кармана пакетик с таблетками. Сует туда ту одну, которую вытащил и все это время держал в свободной руке, после чего вновь трясет им передо мной:
– Эти таблетки сделают тебя тем, как ты всегда хотел стать.
– Откуда тебе знать, кем на самом деле я хотел стать? – шутливо вскидываю бровь, потешаясь над ним.
– О.. – он смеется – тут не надо быть гением. Ты выбрал писать, а значит, это главное, что тебе нужно. Ты можешь рассказывать всем своим дружкам из НЮ, что важнее твоей милой дочурки и женушки ничего у тебя нет, а главная твоя пристань в минуту печали это лик господень… но Генри, будем честны, если бы твой покой крылся в семейном очаге да воскресной молитве– ты бы не метался сейчас, как зверь в клетке, а? Тебя бы не терзали неудачи на твоем поприще, ведь прекрасная семья всегда рядом! Но ты хочешь большего. Ты один из нас – он крепко сжимает мое плечо, но смотрит куда-то сквозь меня – ты один из немногих, кто видит этот мир насквозь. Как я, Белль.. Люди просто живут. А ты.. ты видишь многогранность этого мира, его проявление в различных ипостасях, после чего систематизируешь это знание для тех примитивных жалких ублюдков, которые не могут поднять голову выше своей задницы. Ты облачаешь эти образы в слова, давая им, ничтожным, понять, почему они чувствуют то или иное, почему думают так или иначе, почему чертов мир устроен так, как устроен! Мы их посредники, чувак. Посредники, проводники между Великим Мирозданием и этими примитивными блохами на теле Земли.
Он делает шаг назад и вновь хлопает меня по плечу (мои плечи никак не дают ему покоя сегодня):
– Ты выбрал этот путь, так что поздно уже переобуваться. Но ты не из графоманов, которых нынче развелось, что мух – Ронни Бри презрительно кривится, с каким-то отвращением – нет, ты не из них. Ты один из нас. Ты не просто хочешь, а можешь это делать! Ты видишь в этом свой смысл. Это дает тебе ощущение жизни, ощущение свободы, это тебя питает. Дает тебе явственнее чувствовать, заставляет сердце биться, а цвета становится ярче! Ты делаешь это, потому что тебе мало внимания – равнодушно жмет плечами – папаша в детстве недолюбил, или девчонка обсмеяла, мне насрать. Но это так. Потому ты ищешь внимания – это раз, поэтому тебя привлекает популярность. Ты ищешь лучшего. Ты не смог найти этого лучшего в реальности, потому с головой зарылся в вымысел, возникающий на листах по твоей воли. Ведь в вымысле все возможно, а главное – он подмигивает – все обязательно будет идти так, как ты того захочешь. Классная девчонка будет твоей, парень, всю старшую школу донимавший тебя – обязательно облысеет и растолстеет, а его жена будет давать ему не чаще, чем трижды в год. Ты..
– Меня никогда не обсмеивали в школе – хмыкаю – и классная девчонка и так была моей.
– Неважно – скучающе отмахивается Ронни – суть ты понял. Ты ищешь лучшего – это два. Потому тебя привлекает сам процесс. И три, почему ты однажды окунулся во все это – это потому что ты хочешь ку-чу баб-ла.
Звонкий смех наполняет его гостиную:
– Да, кучу денег, почему нет? Все хотят деньги, но почему-то мало кто в этом сознается! Да, деньги, это здорово.
– Здорово – соглашаюсь я.
– Вот три компонента, по причине которых ты оказался здесь – он смотрит на меня – три компонента, которые привели тебя по итогу в мой дом.
– Скорее уж сигнализация – вкрадчиво замечаю.
– Три компонента – продолжает Ронни Бри – из-за которых я в принципе предложил тебе эти капсулы, хотя предлагаю далеко не каждому. И эти три компонента, которые не дадут тебе от них отказаться, потому что то, что они тебе дадут – это самое желанное, чего ты только хочешь. Это воплощение того, кем ты хочешь стать, потому что являет собой воплощение того, кем ты уже был рожден..
На мгновение Ронни Бри застывает в весьма странной позе, после срывается с места, точно безумный, и бежит к главному стеклянному столику (заполненному кучей каких-то журналов), бурча под нос, точно мантру:
