Чуть дергаю уголками рта:

– Генри. Через ЕН.

Ее улыбка в непонимании застывает на губах и я поясняю:

– Ну, здесь меня уже успели назвать Гарри, через АР, понимаете?

Видимо, тонкий юмор им не знаком (заходит лишь про члены, что кончаются яйцами, там можно прямо умереть от смеха, да, Стив?), потому что несмотря на заливистый хохот Хельги, я вижу в ее глазах все такое же непонимание. Очевидно, она уже успевает счесть меня странным.

– Вы новенький      , да?

– Сценарист – отвечаю заранее на следующий вопрос – первый год здесь. И хотел бы отдать на чистку свое пальто – чуть приподнимаю руку с пакетом – возьметесь?

Она вновь улыбается, точно ее улыбка может растянутся до ушей, и спешит за стойку:

– Конечно. Что у вас? – берет пакет, достает пальто (я невольно морщусь, когда она свободно обоими руками проводит по воротнику, не собираясь после этого даже вымыть руки) и оглядывает его.

Делает это дольше нужного, после чего, несколько озадаченно и виновато, уточняет у меня:

– Извините, Генри, а не подскажите, где здесь пятно, которым надо заняться? Я что-то не вижу. Идеально чистое пальто.

– Эм, да – натянуто улыбаюсь – хотелось бы его освежить. И особенно воротник. От него воняет.

Хельга невозмутимо наклоняется к воротнику, едва ли не касаясь его лицом, и шумно втягивает воздух. Мне кажется – меня сейчас вырвет, но стараюсь удерживать на своем лице бесстрастную маску.

Женщина лишь жмет плечами, видимо, так и не поняв в чем проблема:

– Так, ну значит займемся только воротником или чистка всего пальто?

У них тут стирают отдельно? Расскажу Чарли Грейс – решит, что я спятил.

– Да нет, давайте все его.

– Хорошо, с вас 10 баксов.

Решаю, что ослышался:

– Извините?

Хельга, видимо, решает, что я напротив удивился не заниженной, а завышенной цене, и претенциозно объясняет:

– Ну, это же полный спектр услуг. Очистка, сушка, и выдам вам как новенькое уже завтра, между прочим.

– Десять баксов? – вскидываю брови и нервная усмешка мельком проходит по губам, когда я достаю бумажник – у вас тут прямо-таки цены из прошлого. Далекого прошлого.

Поняв, что я имею ввиду, она вновь расслабленно смеется:

– А, да. Я сто раз говорила Майку, что когда в городе круглыми годами отираются знаменитости, надо повышать ценник. Спрос рождает предложение. Но он стар, как носки моего деда, упрямый осел, потому думаю, если вы приедете сюда и через четверть века – цена будет той же.

– Майк и владелец, и безделушки вешает? – уточняю я, отдавая нужную банкноту.

– А, да. Привыкайте, у нас тут у многих так.

– Да, я заметил. Только – вновь гляжу на пальто – вы же не в машинку его запихаете верно? Это драп, армани.

– И без вас вижу, что не замша – оскорбленно замечает Хельга – думаете, раз глушь, так не знаем, как обращаться с фирменными шмотками? Если хотите знать, вы не первые сюда в брендах с ног до головы приезжаете. Уж знаем, какие дела с ними иметь.

– Да уж, не сомневаюсь.

Впрочем, о чем я. Конечно, они знают. Вряд ли преуспевающие творцы, приезжающие сюда не первый год, ходят три месяца подряд в нестиранных одеждах или стирают их вручную дома. Это у меня всего одно пальто армани – у них, наверняка, сто трусов кельвин кляйн, десятки рубашек луи витон и еще сотня штанов от версаче.

Видимо, выражение моего лица сильно меняется, потому что Хельга смущается и немного смягчается:

– Эй, Генри, вы в порядке?

– А, да. Все в норме.

– Просто вдруг так осунулись. Какие-то проблемы, да?

– Как и у всех, кто сюда приезжает – вновь нервная усмешка.

– Да, творческий кризис, а последующие годы место вдохновения – улыбается она, как-то странно сверкнув глазами и оглядев меня с ног до головы – уверена, ваши дела поправятся. Я видела тот фильм, Черное Окно. У вас определенно есть талант.

– Спасибо – отвечаю машинально.

– Знаете что – добавляет она, когда я уже направляюсь к двери – загляните-ка в бар к Барри. Единственный бар в городе, там, недалеко от магазина Стива.

– Нет, спасибо. Пить как-то не охота.

– Да бросьте – улыбается – по вам видно, что надо немного расслабится. Отпустить мысли, выдохнуть, чтобы начать с новыми силами. Тем более, всем новичкам в баре в день приезда наливают бесплатно.

– Что ж – подмигиваю – значит зайду завтра и скажу, что только приехал.

– Не думаю, что прокатит. Городок у нас маленький, новости распространяются быстро – завтра уже никто не нальет, все будут знать, что вы тут уже второй день.

– Да бросьте, ерунда это.

– Ну, лично я уже знаю, что вы приехали с женой и вашу дочь зовут Гретта.

– Википедия?

Хельга заливисто смеется:

– Более надежный источник – Стиви. Вы уже знакомы. Говорю же, новости разлетаются по нашим четырем улицам со скоростью света. Так что если хотите все-таки бесплатно выпить – зайдите туда лучше сегодня.

Вздыхаю, задумчиво уставив глаза в пол и чуть прикусив губу:

– Не думаю, что это хорошая идея. Альма не будет в восторге.

– Ваша жена – скорее говорит, а не спрашивает она – ну не знаю, смотрите сами. Но у Барри нет лимита. Сможете пить за его счет столько, сколько захотите.

Снисходительно улыбаюсь:

– Столько, сколько захочу – всякой разбодяженной водой водки? Или разбавленного ликером вина?

Хельга подмигивает:

– Для большинства так оно и есть. Но уверена, он тоже смотрел Черное Окно. Тогда может, если означите себя, то даже достанет «Дикую Индюшку»10. Он наливает ее немногим даже из постояльцев бара.

– Звучит соблазнительно – однако, мой усталый голос скорее можно счесть за скучающий.

Хельга дергает плечами, показывая, что разговор подошел к концу:

– Смотрите сами, Генри. Но я бы такой шанс не упускала. Напиться потом в баре Барри будет недешево. Тем более, вряд ли у вас на сегодня есть какие-то планы. А по субботам многие из наших зимних постояльцев захаживают к нему.

– Из тех, кто возвращаются под весну с шедевром на миллион долларов?

– Да. Из таких, как вы.

Грустно усмехаюсь:

– Нет, я больше не из таких.

– Все еще впереди. Наш город, особенно набережная – она вскидывает бровь – творит настоящие чудеса.

– Ладно, спасибо – все-таки дергаю дверь и безделушка вновь звенит – я пойду. Завтра ко скольки зайти за пальто?

– После полудня. Но все-таки загляните к Барри.

И лишь когда обнаруживаю себя, стоящим посреди улицы с телефоном в руке и вбивающим «бар» на карте Провинстауна, понимаю, что я действительно собираюсь заглянуть на пару порций к Барри.

–6-

Когда я, наконец, пару раз завернув не туда и трижды пожалев, что вообще ввязался в это (но добраться до бара уже становится делом принципа; «сделай или сдохни» – как говорили мы мальчишками в детстве), дохожу до единственного бара в городе – почти совершенно смеркается и даже загораются фонари. Правда, они настолько редкие и тусклые, что больше всего это похожее на естественный лунный свет с чрезмерной желтизной, как в дерьмовых фильмах про любовь из восьмидесятых.

А зайдя внутрь, обнаруживаю – что попал в обычный провинциальный притон. Куча деревянных круглых столиков, мужиков с пузами и громадными стаканами пива. В конце помещения какое-то жалкое подобие на сцену, где криво завывает одна из дамочек в возрасте и теле – ни то дошедшая до кондиции посетительница, ни то приглашенная певица (что еще плачевнее). Так же в углу стоит старый покосившийся (как и входная дверь на петлях) музыкальный автомат – видимо, на тот случай, если кого-то не устраивает, что исполняют на сцене.

Однако, сдается мне, если включить автомат – на сцене все равно не замолкнут, и просто это место окончательно опуститься в Ад.

Где здесь искать того самого Барри, что нальет мне бесплатно бессчётное количество Дикой Индюшки? Если честно, уже не остается желания искать никого – хочется просто, заткнув нос, поспешно выбраться на улицу и пойти домой.