Риок не отставал, следуя за каждым его шагом.

– Разве тебе не интересно? – ухмыльнулся легионер.

– Вовсе нет. Пускай эти старые черепахи рассудят, кого запихнуть в мою постель.

– Как ты бездушен, Виктор! – взмахнул руками Риок.

– Заткнись, идиот. У меня и без того дел по горло. Нужно реставрировать здание театра. Трещина на барельефе.

– Некачественная работа, мой принц.

– Я не твой принц! – огрызнулся Виктор. – И невозможно преуспеть во всем. Я не всемогущ.

– Так ли это? А я думал…

– Мне наплевать, что ты думал.

Виктор отмел предложение доехать на автомобиле и ускорил шаг, так что даже Риок едва поспевал за ним. Воздух Ремесиса наполнял легкие принца живительной силой, пробуждая затаившуюся внутри магию. Как печально, что лишь он один улавливал эти искристые волны, шедшие со всех сторон, из-под земли, пробивавшиеся сквозь гранит и мрамор, и будто бы даже от самого неба, некогда лазурного, а теперь подернутого серой пеленой.

Архитектор научился обходиться малыми движениями, совершая все строительные операции в голове. Он буквально видел энергию, что пронизывала пространство, сооружал из нее нечто новое или латал дыры. Энергия не умирала, она лишь перетекала из одного состояния в другое, и Виктор вовремя подхватывал ее своими незримыми магическими нитями.

«Познай свет и удерживай тьму: в этом тайна бытия»[3], – вспомнил он слова мага-мудреца из философского трактата.

Виктор подмечал малейшую дисгармонию в городе и сейчас бережно причесывал все несовершенства, которые встречались на пути. Будь то отвалившаяся штукатурка, мелкая трещина или вспучившаяся плита под ногами. Обращенные в камень стражи молчаливо взирали на него со своих постаментов. Были среди них существа огня и воздуха, подвластные Красной Тейре, – драконы, химеры и фениксы. Белая Тейра покровительствовала водным стражам, а Желтая – подземным и наземным. А воедино они удерживали город от разрушения – вместе с последним ныне живущим магом.

Когда они добрались до главного проспекта – широкой улицы, обрамленной статуями, впереди послышался выстрел. Виктор заметил группу легионеров и без промедления направился к ним.

– Что здесь случилось?

Мужчины сразу узнали его и старательно отвели взгляды.

На розовой гранитной плите у их ног лежал карликовый журавлик с рубиновой шапочкой. Серебристо-белое оперение тоже окрасилось в алый.

– Чем вам не угодила птица? – спросил Риок.

– Их велел отстреливать Император. Эти птицы переносчики заболеваний.

Виктор и Риок переглянулись и неторопливо двинулись дальше. В груди у принца зрело дурное предчувствие. Откуда здесь журавли, которых в Ремесисе не видели уже пять лет, с момента Захвата? Да к тому же осенью? Через пару шагов в лицо Виктору прилетела листовка. Он вытянул руку перед собой, увидел очертания изящного силуэта с острым оперением и прочел: «Белый Журавль».

– Что это значит?

– Это ты мне скажи, мартимьянин, – тихо проговорил Риок. – Вам виднее, что творится на этих землях.

– Я совершенно не понимаю, о чем ты, – буркнул Виктор, вспоминая недавнее предложение возглавить тайную организацию и дать отпор Императору.

– В городе собралась подпольная организация, – сдавленно проговорил Риок, будто каждое слово причиняло ему боль. Легионеру не следовало говорить об этом. – Они именуют себя «журавлями», а во главе стоит некий Белый Журавль. Твой народ так просто не успокоится, да, Виктор?

Принц промолчал, не желая вдаваться в обсуждения с Риоком. Да и можно ли на все сто поверить тому, кто на вражеской стороне? Даже если он влюблен в твою сестру. Может, это лишь очередной подлый ход Октавиана, чтобы окончательно добить Виктора. Никому не стоило верить.

Он скомкал листовку и отбросил в сторону, когда мимо него провели пожилую пару в наручниках. Это были мартимьяне. Оба ссутулились, смуглые лица перекосились от страха. Двое легионеров подталкивали мужчину и женщину вперед.

– Принц Виктор, – бросилась к нему женщина, но охранник остановил ее. – Скажите им, чтобы нас освободили! Мы ни в чем не виноваты.

Вырвавшись из рук охраны, она бросилась Виктору в ноги, но ее тут же отволокли в сторону. В этой паре принц узнал королевского пекаря с супругой. Раньше они бывали в доме его отца, лично принося свежую выпечку.

– Это он-то? Принц? – хрипло произнес пекарь. – Королю Руфусу он в подметки не годится, скажу я вам. Да я скорее пойду на расстрел, чем назову его так. Встань, Мира, не время позорить свою семью.

– Но…

– Он отрекся от нас! – воскликнул пекарь.

Виктор молча прошел мимо.

– Жаль, что ремесис достался такому человеку, – сказал пекарь, стреляя словами ему в спину.

Пекаря с супругой увели прочь, а Виктор замер посреди улицы.

– Пойди и разберись с этим, Риок. Держи. – Он сунул другу пачку купюр. – Если сможешь, организуй им вагон из Шаттрли.

– Ты не сможешь спасти их всех, – ответил ему Риок и ушел вслед за парой.

К вечеру похолодало, а Юви все скиталась по улицам в легком платье, кутаясь в плащ незнакомца. Куда ей податься, она не знала, и вся былая решимость утекла с наступлением сумерек. Она сторонилась легионеров, ходивших по переулкам, мартимьянам в этот час не следовало появляться за пределами своих домов. Как кошка пряталась она в дверных проемах или в тени колонн. Здания в Шаттрли были массивные, порой чересчур. Своими серыми мрачными тонами они давили на Юви, и ей вспоминались белокаменные постройки, резные окна, в которых гулял теплый ветер, вымощенные лазуритом и яшмой улочки. Бегать по городу босиком было в Ремесисе само собой разумеющимся. Легкие ткани, цветные всполохи – мимо проносились беззаботные жители.

Но теперь все либо прятались по домам, либо, как она, скрывались в тени вместе с охранявшими молчаливые улицы каменными гарудами[4]. На городе лежал траур – черный пепел Солидийской Империи.

Снова полил дождь, заставляя ее еще сильнее прижиматься к холодному камню. Столь же бездушному, как и создавший его Архитектор. Или погубивший всех магов Император.

Два человека, два ее главных врага.

При мысли о мести ключ на ее груди будто потеплел, убеждая Юви, что она совершает правое дело. Отец хотел бы этого, вот только почему он ничего ей толком не рассказал про ключи. Как бы это облегчило сейчас ее задачу! Юви подавила слезы, навернувшиеся было на глаза при мысли об отце. Забыть о своих чувствах, желаниях – обо всем. Есть только цель, только миссия.

Так проще, уговаривала она себя, хотя сердце сжималось от неимоверной тоски.

– Кто здесь? Выходи!

По глазам ударил яркий свет, ошарашив Юви. Ее дернули вперед, лишая уютного убежища.

– Кто такая? Чего бродишь по ночам?

Юви инстинктивно дернулась, совсем как пойманная за хвост мышка. Она заметила черную форму, туго сидевшую на грузном легионере.

– Мартимьянка? – спросил суровый страж порядка, вглядываясь в ее лицо. Волосы у нее сейчас были черные, отрезанные до плеч – ей казалось, что так она будет менее заметной в толпе.

Сердце Юви забилось чаще. Применить магию? Или обойдется? А если применит? Не выдаст ли она себя Архитектору?

– Я… я просто… – наверное, впервые в жизни она не нашлась, что сказать, потому что за спиной легионера выросла черная тень. «Деструктор», – пронеслось в сознании.

Бежать. Единственное, о чем думала сейчас, Юви, – бежать. Уносить ноги. Иначе ее ждет допрос.

Допрос деструктора равносилен казни.

Юви знала силу своей магии, но деструкторы… с ними она никогда не сталкивалась, почти никогда, и уж тем более не в бою. Это последнее, чего ей сейчас хотелось. Проверять свои силы она была не готова.

Сердце стучало так сильно, что откликался ключ на груди, пульсируя с ней в одном ритме. Ноги приросли к земле, мысли путались, и она не могла вспомнить ни единого путевого магического движения, поражаясь собственной глупости и никчемности. Она ехала сюда, совершенно убежденная, что сильнее нее нет никого на всем белом свете.