– Я могу идти, милорд?

– Да, на сегодня вы свободны. А с завтрашнего дня приступайте к занятиям. Классная комната подготовлена.

– Благодарю, милорд. Доброй ночи.

Я поднялась и направилась к выходу. Свет уже погасили, и в коридоре снова было темно. Меня немного трясло, ноги дрожали, а запястье пульсировало тянущей болью. Сейчас я была не способна даже на такой пустяк, как подсветить путь. Для этого нужна какая-никакая концентрация, а сегодняшний день полностью меня вымотал. К тому же, рядом не было ни единой души, которой я могла бы оказать эту услугу. Я же таковой не считалась.

Пару раз свернула не туда, но наконец отыскала парадную лестницу и, покачиваясь, с остановками, двинулась наверх.

– Мисс Кармель.

– Ты ещё не спишь, Ярик?

Он стоял у подножия со свечой в руке.

– Нет, мисс. Вы голодны?

Я благодарно кивнула.

– Да, очень.

Лакей взбежал по ступеням и подставил локоть, о который я с облегчением оперлась.

– Спасибо, Ярик.

– Не стоит благодарности, мисс. Я подумал, что господа могут забыть о такой малости, как покормить вас. Не со зла, конечно. Просто они мм…

– Иногда забывают, что у нас тоже есть потребности?

Мальчишка смущенно кивнул.

– Симона приготовила сегодня отменный капустный пирог. Я припрятал для вас кусок.

– Да ты просто ангел, Ярик!

– Нет, мисс, я лакей, – удивлённо отозвался он, и я чуть не прыснула со смеху.

Очаг и печи в кухне уже погасили, но стенки все ещё хранили тепло. Ужин дожидался на столе. Ярик заботливо прикрыл его салфеткой. Когда мы вошли, сидевшая на скамье девушка вскочила, и я узнала нянечку.

– Добрый вечер, мисс Кармель.

– Здравствуй, Беула.

Помимо обещанного куска пирога мне ещё плеснули сидра. Голову, и так кружившуюся от всего пережитого, окончательно повело.

– Скоро перестанет болеть.

– А?

Я растерянно проследила взгляд Ярика и обнаружила, что зажимаю запястье. Беула закатала рукав и продемонстрировала точно такой же штемпель, разве что линии были совершенно четкими и не воспаленными.

– У меня тоже, – ухмыльнулся Ярик и последовал её примеру. – У всех слуг здесь такие.

– Почти у всех… – заметила Беула.

– Поэтому я и сказал: у слуг, – возразил мальчишка.

– А как это работает?

Ярик кивнул на дубовую пластину на стене недалеко от входа, наподобие той, на какие вешают ключи. Только вместо крючков в неё были вделаны колокольчики. Каждый имел индивидуальную форму, цвет и, готова поклясться, звучание. Отличались они и материалом. Были тут и алюминиевые, и простые жестяные, медные, оловянные, латунные и даже большой бронзовый. Внизу шли надписи, две из которых гласили «Беула» и «Ярик». Взгляд задержался на последнем, серебристом колокольчике, покрытым орнаментом и поблескивающим бериллами. Надпись на нем гласила: «мисс Аэнора Кармель».

– Хозяева звонят в колокольчик, и у нас начинает…

– Зудеть рука, – догадалась я.

– Да, – поморщился Ярик, – и тогда лучше пошевеливаться: чем больше медлишь, тем сильнее зудит.

– А если не откликнуться?

Для меня этот вопрос представлял особую актуальность.

– Я как-то раз попыталась, – пожаловалась Беула, – виконт не отпускал. Сказал, хочет поглядеть, что за это сделает маменька. Так я в кровь руку разодрала и всё равно не утерпела, побежала к миледи. Меня тогда наказали и за медлительность, и за то, что ослушалась виконта.

– Граф обещал, что тут не будет злоупотреблений…

– Ага, как же! – хмыкнул Ярик, и моё сердце забилось чаще.

В глубине души я это подозревала.

– Спасибо за пирог, Ярик, Беула. Я бы рада составить вам и дальше компанию, но очень устала и лучше поднимусь к себе.

– Конечно, мисс Кармель, пойдемте, провожу вас.

– Спасибо, Ярик.

Уже на выходе я вспомнила ещё об одной вещи:

– Беула, мои наряды, как оказалось, не соответствуют, гм, стандартам Ашеррадена. Где поблизости можно заказать одно-два простых серых платья?

Девушка ответила понимающим взглядом.

– В трёх с небольшим милях отсюда есть деревушка, Мист Хиллз. Спросите тамошнюю портниху, миссис Сьюэлл, она вам поможет. А пока могу одолжить своё запасное.

Я от души поблагодарила её и, попрощавшись на ночь, проследовала за Яриком до своей комнаты.

Глава 4

Вопреки всему, сон прекрасно восполнил силы. Нежные золотисто-лиловые блики рассвета ещё теплились на небе, когда я распахнула окно и вдохнула плотный утренний воздух. В комнату тут же ворвался промозглый ветер, а вместе с ним – сладкий запах готовящейся к зиме листвы, оттенённый печальной ноткой осеннего тлена. Я поёжилась, но не стала накидывать шаль.

Из окна открывался прекрасный вид на окрестности Ашеррадена. Замок расположился в живописной местности, среди холмов. В отдалении виднелись какие-то развалины, вдоль них вилась серебристым ужом речка. Широкая дорога, по которой я вчера приехала, устремлялась вдаль, за горизонт. А вокруг раскинулись поля и склоны, сплошь заросшие серебристой лапчаткой. От порывов ветра по ней бежала рябь, и казалось, что я стою посреди бескрайнего океана из ртути с примесью желтой крошки цветов.

Когда последние теплые мазки на небе погасли, уступив место похожим на грязную волчью шкуру облакам, я захлопнула окно. Впереди ждало полно дел.

К тому моменту, когда в дверь постучали, я уже успела привести себя в порядок. За дверью стояла Беула с перекинутым через руку опрятным серым платьем. Оно оказалось велико, так что пришлось хорошенько подпоясаться.

На кухне уже полным ходом шла работа. Вчера замок показался мне едва ли не пустым, несмотря на увешанную колокольчиками доску. И только сегодня, когда меня представили всем остальным, стало ясно, насколько велик штат прислуги. Одних только кухарок здесь трудилось целых три: старшая, Симона, средних лет и с волосами, похожими на проржавевшую от кухонных испарений проволоку, жизнерадостная хохотушка Иветта и хмурая Кларисс, с по-мужски крупными ладонями и крепким мясистым задом.

Под многочисленными пристальными взглядами я почувствовала себя цирковой обезьянкой и испытала облегчение, когда все наконец вернулись к завтраку и перемалыванию местных сплетен.

– Слыхали, говорят, Ваухан собирается пригласить Иззи на субботние танцы. Вот смеху-то будет! – трещала Иветта.

– Что же в этом смешного? – отозвался из-за газеты флегматичный старший лакей Вилмот.

– А то, что она косолапая! Да она же ему все ноги отдавит!

– Говоришь так, потому что сама хотела с ним пойти.

– А вот и нет.

– А вот и да.

– А вот и нет! Нужен мне больно овощник, там и глядеть-то не на что!

Но судя по обиженно выпяченной нижней губе, комментарий попал в точку.

Я как раз доедала в меру поджаренный тост с ароматным ореховым маслом, когда впервые почувствовала это неприятное жжение. Сперва даже не обратила на него внимания.

– Мисс Кармель, совсем расчешете ведь. Лучше поторопитесь.

– А? Что?

Я и правда уже с полминуты неосознанно скоблила ногтями запястье под надрывное треньканье серебряного колокольчика.

– Да, спасибо Ярик. Мне действительно пора.

К моему колокольчику вскоре присоединилась разноголосица переливов, и служащие Ашеррадена, торопливо закончив трапезу, разбрелись по своим делам.

Рука горела до тех пор, пока я не взбежала по ступеням на второй этаж и не толкнула высокие белые двери. Не знаю наверняка, как работал этот механизм, но ноги буквально сами вынесли меня туда, точно ведая, куда идти. Когда я вошла, леди Фабиана прекратила трясти колокольчик. Подозреваю, она непрерывно звонила в него всё это время.

– Наконец-то, мисс Кармель. Если вы каждый раз будете так злоупотреблять завтраком, то скоро придётся перевести вас с третьего этажа на первый – там полы крепче.

– Я думала, что занятия начинаются в восемь тридцать, миледи.

– Совершенно верно. Поднимись вы на двадцать минут позже, непременно опоздали бы.