Ты лупишь по воде и вскидываешь голову,
Твои руки с плеском погружаются в волны и пену.
Но в тишине твоей смерти
Лишь штиль и стеклянная гладь,
И я вижу там, далеко внизу,
В самой твоей глубине,
То, чего никогда не знал, чтобы любить.
June Second
This morning, we walked outside
And the street was covered in freshly fallen Jacaranda
petals:
A blanket of floppy purple snow.
I complained.
“We wait all year for these flowers,
And they’re gone in a week.”
“Hmm,” she said,
Crushing wilted purple blossoms with her shoes.
“Hmm what?”
“I haven’t been waiting for anything.”
But she has.
I know it.
Второе июня
Этим утром мы вышли из дома.
Улица была устлана свежеопавшими лепестками
джакаранды:
Одеялом из мягкого сиреневого снега.
Я пожаловался:
«Мы весь год ждем этих цветов,
И они осыпаются через неделю».
«Хм», – сказала она,
Топча туфлями увядшие сиреневые цветки.
«Хм, что?»
«Я ничего не жду».
Но она ждала.
Я знаю.
Am
Waking up,
There are always things
To be grateful for.
Obvious, easy things:
Like first sun climbing past
The petals of the bougainvillea
Through my bedroom window
And knocking
In patches
On my eyelids.
How could I not be thankful for that?
Or another thing,
Witnessing her sleeping cheeks
Stretch into her yawning,
I love you,
Good morning grin.
If you saw it, you’d know.
Anyone would feel lucky then.
Or the scratching of those little
Finch feet on the feeder.
I think when I hear that,
Thank God for that.
Утро
Просыпаясь,
Всегда нахожу вещи,
За которые хочется благодарить.
Простые и очевидные вещи:
Подобные первым лучам восходящего солнца;
Лепесткам бугенвиллеи
За окном моей спальни,
Стучащей
Пятнами
По моим векам.
Как я могу не благодарить за это?
Или что-то другое.
Созерцая твои щеки во сне,
Растянутые зевотой,
Я люблю тебя:
Доброе утро, зевака.
Если б вы видели это, вы бы все поняли.
И каждый из вас ощутил бы себя счастливым.
Или царапанье этих крошечных
Лапок зяблика по кормушке.
Когда я слышу их, то думаю:
«Слава Богу за них».
But this morning,
When I swung sitting sideways
On the edge of the bed
In that space before standing,
I found a big thing
I had been missing:
I have to remember to
Be grateful for me.
Но сегодня утром,
Все круто повернулось во мне, когда я сидел боком
На краешке кровати,
В тот самый миг, когда собирался встать,
Вдруг я осознал грандиозную вещь,
И был потрясен и растерян:
Я должен помнить,
Что нужно благодарить за то, что я есть.
Couch Camping
A morning exercise:
We’ve been
Saying, face-to-face,
What we love,
How we feel,
Appreciating
Me for her and
Her for me.
This morning, we put a
Knit blanket over our heads,
And on the couch,
In our cotton tent,
We stare eye to eye.
“I feel like we are an electromagnet.”
“I don’t know what that is.”
“I don’t either, but you make me feel like one.”
“I loved when you kissed me
When I gave you pineapple.”
That makes her cry.
When we lean in to nuzzle,
Blinded in collapsing cotton folds
Of blue knit tent,
We bump foreheads
Before finding lips.
Походная постель
Утренняя зарядка:
Мы разговаривали
Лицом к лицу
О том, что мы любим,
Как себя чувствуем,
Становясь все ценней друг для друга,
Я – для нее,
Она – для меня.
Этим утром мы натянули на голову
Шерстяное одеяло
И остались в постели,
В нашей палатке из хлопка,
Мы смотрим друг другу в глаза.
– Я чувствую, что каждый из нас словно электромагнит.
– Я не знаю, что это такое.
– Я тоже, но благодаря тебе чувствую себя им.
– Мне понравилось, как ты целовала меня,
Когда я преподнес тебе ананас.
Она плачет в ответ.
Тогда, склонившись и столкнувшись носами,
Ослепленные упавшей на нас хлопковой полой
Голубой трикотажной палатки,
Мы ударяемся лбами,
Прежде чем найти губы.
Clasped
I keep walking between two buildings at work today.
This February-dark day can’t decide if it wants to rain
Or sleet or snow, so it’s settled somewhere between
And a cold, steady, wet white lands as droplets on my sleeve.
I look up and the backlit flakes disappear
Against a wilderness of gray.
The sky is perfectly painted the color of cold.
Looking up, my open eyes are pelted from above,
And when I stop to blink and close my lids,
I suddenly see you.
Your cold and rosy rain-chapped cheeks
Reflected in the window of a city shop,
But your winter storm is in another place.
My left grabs my clenched right fist,
Yearning for your distant hands to be in mine.
Объятье
На работе весь день меж двух зданий хожу и хожу.
В мрачный день февраля, что не может решить: быть дождю,
Или снегу с дождем, просто ль снегу, вот среднее что-то: седая,
Холодная пелена на рукав непрерывно дождем оседает.
Поднимаю глаза, и, подсвеченные, исчезают
Хлопья на фоне серой пустыни.
Небо наше идеально окрашено в тона холода.
Поднял глаза, и они, открытые, запорошены,
И когда я перестаю моргать и опускаю веки,
То вдруг вижу тебя.
Твои, со следами дождя, замерзшие, раскрасневшиеся щеки,
Отраженные в витрине городского магазина.
Но зимняя непогода разыгралась для тебя в ином месте.
Моя левая рука обхватывает мой же правый кулак,
Страстно желаю, чтобы твои далекие руки были в моих.
Brown Hens
My wife reads to me from the guidebook
About the cheesemakers
On the island where you can see the cheese made.
We follow the map off the coast highway.
“There! Old Shelburne Road,” she reads from a sign,
Her eager finger pointing.
On the farm’s long gravel drive,
Her back floats just off the seat.
They have goats to pet
And windows to look through.
We can see women dressed as maids making cheese.
