– Переживает, наверное, за меня, – засмеялась Ольга, почувствовав, что немного расслабилась.

Она встала, тепло оделась, взяла маленький фонарик, сунула шоколадку в карман. Ужин впервые «заботливые» соседки почему-то не принесли. Вышла из комнаты, не оборачиваясь, бросив Даше:

– Пойду подышать.

– Ты надолго? – озабоченно спросила Зукина.

– Как получится, подружка! – махнула рукой Ольга.

«Надо же. Настроение вдруг улучшилось, мандраж прошел», – удивлялась про себя Ольга.

Она спокойным шагом направилась к башне. На территории было совершенно пусто. Около башни стояло большое ветвистое дерево. Ольга забралась на его могучие ветки, уселась удобно и стала наблюдать. Она не знала, чего ждет. Но, после того, как благодаря Кристине расслабилась, почувствовала, что внутри зреет совершенно новое, незнакомое состояние. Ей казалось, что какой-то голос говорит ей, что делать. Придает ей силы и уверенность. Ольга, как большая спокойная птица, сидела на ветке. В голове не было никаких мыслей, тело расслаблено, ум спокоен. Казалось, что девочка спит. Но Ольга не спала. Она слушала себя, спокойные удары своего сердца, и за мгновение до того, как слух уловил шаги по гравию, а глаза различили приближающиеся силуэты, она уже знала, что сейчас увидит, вернее, кого. К башне подходили Альберт и Олег. Альберт открыл дверь, пропустил вперед Олега, внимательно оглянулся и вошел внутрь помещения.

Ольга, не меняя положения тела, посидела еще десять минут. Потом сама себе скомандовала: «Пора» – и осторожно спустилась с дерева. Посмотрела на часы: без двадцати двенадцать. Дверь в башню не заперта. Ольга осторожно открыла ее. На первом этаже темно. Но Ольга хорошо помнила, где расположена лестница, ведущая наверх. Напротив этой двери, через большой холл, была еще одна дверь, почти незаметная. Девочка направилась к ней. Дверь легко открылась, и Ольга в темноте с трудом различила ступени, ведущие вниз. Вот и пригодился фонарик.

«Есть ли у Вас план, мистер Фикс?» – вспомнила Ольга детский мультик про путешественника, который всегда заранее укладывал в свой саквояж разные предметы, выручавшие его в опасных приключениях.

Ольга осторожно спускалась по старой каменной лестнице, которая спиралью уходила в темноту.

«Ага, вот минус первый этаж, где заседали «ящеры-звездочеты», – Ольга подергала ручку двери – та оказалась заперта.

«Пойдем ниже», – Ольге нравилось разговаривать самой с собой, было не так страшно идти вниз в темноту.

Путь, ведущий на «минус второй этаж» оказался почти в два раза длиннее, чем тот, который Ольга уже прошла. Наконец она увидела большую дверь и осторожно потянула массивную ручку. Тяжелая дверь оказалась незапертой. С трудом открыв ее, Ольга прошмыгнула в узкую щель. Дверь тут же с глухим стуком захлопнулась за девочкой. Ольгин фонарь осветил длинный широкий коридор.

«Как в фильмах про американскую тюрьму», – возникла ассоциация у Ольги, когда она различила решетки по обе стороны коридора.

Она медленно, осторожно ступая по каменному полу, шла вперед, освещая камеры маленьким фонариком. Вначале ей показалось, что камеры пустые, но затем луч света выловил из темноты движение каких-то фигур. Ольга подошла ближе к решетке камеры и увидела, что там есть люди. Приглядевшись к фигурам, поняла, что это в основном ее ровесники – дети в одежде цвета хаки. Кто-то спал, кто-то сидел или стоял. Но никто не среагировал на свет фонаря. Ольга окликнула шепотом:

– Эй, вы кто? Как здесь оказались?

Никто из заключенных не повернул головы в Ольгину сторону.

– Вы что, глухие? – Ольга начинала злиться.

– Посмотрите на меня кто-нибудь! – приказала она.

Тут же в ее сторону повернулись большинство из ребят. Привстали даже те, кто, казалось, спал.

Ольга в ужасе отпрянула от решетки, зажав рот руками, чтобы не закричать. Фонарь упал на пол, но не разбился. Ольга подняла фонарь и снова дрожащей рукой направила его на ровесников. Из-за решетки на нее смотрело несколько десятков пустых глаз. На детских ничего не выражающих лицах были белые, без зрачков глаза. Ольга уже видела такие глаза у доктора, у садовника, у охранников. Это было неприятно, но терпимо. Ольга и раньше замечала, что у взрослых часто бывают пустые глаза, не такие, конечно, как у тех взрослых, что в лагере, но очень похожие. Пустые глаза на равнодушных лицах она видела и в школе у учителей, и в районной больнице, и в магазине у продавцов, и у таможенников в аэропорту, у политиков по телевизору. Но пустые глаза не могут быть у детей, в них есть еще жизнь, есть надежды и интерес, вера в чудеса!

– Что эти «ящеры» с вами сделали? – заплакала Ольга, прислонившись к холодным решеткам.

С другой стороны на нее продолжали «смотреть» ее ровесники, ожидая дальнейшие команды от девочки.

– Эй, эй, кто там? – раздалось за спиной у Ольги.

Она обернулась, посветила фонариком в соседнюю камеру и увидела там мальчика. Ольга подбежала к нему, направила свет ему в лицо.

– Моргалки не лепи, дура, – у «мальчика» был сиплый, прокуренный голос.

– Что? – растерянно спросила Ольга.

– Ничего. В лицо не свети, блин.

– А, прости, – Ольга направила луч света в сторону.

«Мальчик» в одежде цвета хаки перестал жмуриться, и Ольга смогла его рассмотреть. Это, конечно, был не мальчик, а ее ровесник, может, даже постарше. Только росточком парень не вышел, но чувствовалось, что в этом жилистом теле есть ловкость и грация дикой кошки. Парень сплюнул на пол и, ухмыляясь, спросил:

– Тебя как сюда занесло? Одна и без охраны?

– Друзей ищу. Юлю Князеву и Олега. Юля – из ваших. Олег – из наших, – доложилась растерянная Ольга, всматриваясь в наглые карие глаза парня.

– Среди этих, зомбированных, их нету?

– Нет, кажется, нет.

– Тогда ищи наверху, – посоветовал парень и снова сплюнул.

Ольга проследила за движением слюны и подумала, что лучше пусть противно плюется, чем стоит как зомби с мертвыми глазами.

– Наверху – это где?

– Там, наверху башни. Они пацанов и девчонок нормальными туда уводят, чего-то там с ними делают, потом вот такие «зайчики» послушные возвращаются.

– А, поняла. А тебя как звать?

– Серый. Ты, может, откроешь мою решетку, выпустишь меня? – не спросил, а приказал парень.

– А как же я открою? У меня ключа нет, – удивилась Ольга.

– Во дура, – вздохнул Серый, – с ключом каждый дурак откроет.

И опять сплюнул.

Ольга, наконец, очнулась:

– Слышь, ты! Если такой умный, то и выпутывайся сам, я не за тобой пришла, и кончай плеваться как верблюд, смотреть тошно, – она сделала вид, будто собирается уйти.

– Стой, подожди! – окликнул ее Серый испуганным голосом, – Т ы это, прости. Мне здесь фигово и, если честно, очень страшно.

– Верю, мне тоже жутковато.

– Я сам открыть не могу, потому что до замка не достаю, но я всегда ношу с собой специальные отмычки. Я тебе расскажу, как ими пользоваться… Ты меня вытащишь? – с мольбой в глазах посмотрел на Ольгу Серый.

– Конечно, показывай, что надо делать, – с готовностью откликнулась Ольга.

Парень вытащил из носка какие-то маленькие гнутые проволочки, достаточно толково объяснил Ольге, что с ними надо делать, и уже через минут пять был на свободе.

– Молоток! Быстро учишься. Можно на дело тебя брать, – засмеялся он и хотел было сплюнуть, но под строгим взглядом Ольги передумал и проглотил слюну.

– На какое дело? – спросила Ольга.

Парень внимательно посмотрел на нее:

– Ладно, забей. Пойдем твоих друзей спасать, пока их в «овощи» не превратили.

– Ты со мной пойдешь? Зачем? – удивилась Ольга.

– Конечно, с тобой. Во-первых, мне в лагерь нельзя, во-вторых, гадам этим мне подлянку какую-нибудь сделать хочется… А звать тебя как? – направляясь к выходу, спросил Серый, не глядя на Ольгу.

– Оля-а, – зашептала девочка, со страхом озираясь на соседнюю камеру, где сидели дети с пустыми глазами, и быстро засеменила за Серым.