— Кто тебе такое сказал? — спросила я с усмешкой.

— Психолог. Нас администратор на лекции гоняет.

— Скажи своему психологу, что он дурак. Интроверсия с необщительностью никак не связана, — начала я. — Там другое...

— Ой, хватит, хоть ты науку не разводи! И так голова пухнет. Короче, вот мой телефон и адрес, и сразу после экзаменов я вас жду. Что я, с шестью детишками не справлюсь, что ли? Я маленьких люблю. Пусть отдохнут, а главное — ты отдохнёшь. А то зелёная ходишь. — Анжела посмотрела на левое запястье, вытащила из кармана штанов часы и застегнула браслет. — Слушай, мне пора двигать, а то как бы там Юрик бабу не привёл! — Она загоготала. — Мне его терять нельзя, он у нас добытчик, — задорно сказала она и подмигнула мне.

Когда она ушла, я была как выжатый лимон.

====== 11 ======

До каникул оставались считанные дни, так называемую «практику», когда ребёнок в зависимости от возраста должен отработать на свекольном поле десять, двадцать или тридцать дней, недавно отменили — практикой теперь занимались машины. Получается, что уже через неделю я могу отправить детей отдыхать. Не знаю, как подруга, а предложение было хорошим. Если она не врёт, конечно. Но Анжела не соврала. Через три дня она позвонила и объявила:

— Мы с Прошей приготовили две комнаты, для мальчиков и для девочек. Не привезёшь — обижусь.

Дети приняли эту новость с восторгом, Коля скептически:

— Приёмных отправляй, а свои пусть дома сидят.

Свои подняли гвалт.

— Поедут все, — сказала я и велела детям выйти. Назревал семейный конфликт.

— Ты эту бабу хорошо знаешь? — спросил Коля.

— Баба как баба. Моя одноклассница.

— Ты её тридцать лет не видела. Может, она из секты, — гнул своё Коля.

— Поменьше смотри телевизор. Дети ни разу в жизни не были в лесу, потому что мне вечно некогда. Пусть отдохнут.

— Тогда и ты поезжай с ними, чтобы чего дурного не вышло.

— Я бы поехала, но я еле держусь на ногах. Мне тоже надо отдохнуть, а то начну бросаться на людей.

— Я с тобой спорить не буду, — покачал головой Коля, — ты упёртая, как баран, но помни: ничего хорошего из этой поездки не выйдет. Наломает она дров, эта твоя подруга. Дурная она баба.

— Она вроде тебе понравилась. Вы так мило пели… и пили, — напомнила я.

— Эта бахолда кого угодно споит, ей и литр водки нипочём. Оно меня и настораживает.

— Параноик.

— Слыхала поговорку: выживают только параноики? Напьётся, пожар устроит. Лучше послать её подальше, и с концами.

— Ну, пошлю, а кто будет детей на речку возить? Тебя десять лет не допросишься.

На это Коле ответить было нечего.

Экзамены кое-как сдали, отзвенел Последний Звонок, и начались сборы. Я купила билеты на автобус в предварительной кассе. Мы с Анжелой созванивались по три раза на дню и обсуждали разные важные мелочи: у кого из детей от булочек насморк, кому нельзя помидоры, кого без сказки не загонишь спать. По всему дому валялись рюкзаки и бейсболки. Отъезд назначили на третье.

Я уже забыла, как это — отдыхать. А отдых был нужен, мне уже не помогали самые ядрёные таблетки, ни от мигрени, ни успокоительные. Немудрено: на протяжении нескольких лет я спала не более четырёх часов в сутки, как старшеклассница. Если бы я сходила к врачу, мне сказали бы, что упал гемоглобин, но сходить к врачу было некогда. Перспектива пожить неделю-другую для себя манила и завораживала. Высплюсь…

Когда я последний раз высыпалась? В раннем детстве, до школы. А теперь в тридцать с хвостищем возьму и снова высплюсь. Это единственное желание, которое ещё не покинуло меня — краситься, наряжаться и делать покупки я уже давно не хочу. И книги читать тоже.

Второго мы устроили примерку.

— Мам, научи шнухок завязывать! — попросила Эля и залезла ко мне на колени.

— Смотри. Сначала в левую петельку, потом в правую…

Шнурочки на её кедах были ядовито-лимонного цвета. Всё прочее — штанишки, майка, носочки, кепка и курточка — было ядовито-розовое. Я обошла весь рынок в поисках нормальной одежды для девочек, но всё — решительно всё было розовым. Розовые платья, юбки, рюкзаки и резинки для волос, даже школьные принадлежности. Представьте себе розовую точилку, розовую резинку и розовый циркуль. Тьфу. Как будто на другие цвета наложено вето.

Алина и Аля тоже были с ног до головы в розовом, различались только оттенки. Я бы могла нашить им летних платьев нормального цвета, но некогда было сесть за машинку. Ничего, уедут — нашью. Пора дать себе передышку, хоть с мамой наговорюсь! Я же с ней и не виделась толком после свадьбы.

Но у судьбы и на этот счет были свои планы. Днём мама позвонила и огорошила меня новостью: Настя в Белогорске родила двойню, с детьми возникли проблемы, и муж сбежал. Мужья не уходят, пока всё хорошо, они ждут, когда у жены начнутся трудности. Им доставляет особое удовольствие бросить жену в самый тяжёлый момент. Какое это имеет отношение к нам? А такое.

Вместе с мужем от Насти ушли свекровь и две золовки, и ухаживать за двумя орущими новорождёнными девчонками восемнадцатилетняя Настя одна не в состоянии. Ни в магазин отойти, ни в ванной помыться. И среди нашей многочисленной родни не нашлось никого, кроме моей мамы, чтобы уехать в Белогорск помогать Насте.

— Дети фактически не спят, они орут круглосуточно. Нельзя терять ни одного дня, Настя там вешается, — скороговоркой говорила мама. — Самолёт не по карману, придётся ехать поездом. У меня билет на завтра.

— Белогорск, это же Дальний Восток! — ошарашенно протянула я. — А почему Настина мать не поехала?

— Ты же знаешь, она второй дочери помогает. Квартиру перепишу на тебя. Будешь сдавать, хоть какие да копейки.

— Это когда же мы теперь увидимся?

— Ох, не знаю. Может, потом вернусь, но сейчас я нужна там. Срочно приезжай для оформления документов.

Вот такая вышла накладка. Квартира — не шутка. Я никак не могла сопровождать детей, а на обмен билетов уже не было времени. Я позвонила Анжеле.

— Нет проблем, я сама приеду за ними! Который час? Сегодня успею.

И прискакала! Никогда не видела таких лёгких на подъём людей. Мы опять проболтали всю ночь, на этот раз втрезве, а третьего утром разъехались с автостанции в разные стороны: Анжела с моими детьми к реке и лесу, а я в город к маме. У нас не было времени даже посидеть и выпить чаю, от нотариуса поехали сразу на вокзал. Чемоданчик у мамы был совсем небольшой.

— Мама, а вещи?

— Какие в моём возрасте вещи? Самое необходимое. Береги себя и внуков.

— Ты тоже себя береги.

Пустые слова. Никто не умеет себя беречь, если у него есть дети. Не хочу описывать железнодорожный вокзал, они все одинаковы. Поезд тронулся, и мама помахала мне рукой из окна. Я была уверена, что мы больше не увидимся.

Вернулась в пустую квартиру, проверила по привычке воду и газ, выпила чаю в одиночестве… Вот ведь какие вензеля выписывает жизнь: впервые за десять лет появилась возможность пообщаться с мамой, и на тебе, опять разлука. Ну почему нельзя всем родственникам жить где-нибудь в одном месте, чтобы не таскаться друг к другу через всю планету? Здесь я выросла и провела студенческие годы, а теперь придётся сдать нашу квартиру чужим людям. Деньги-то нужны. Ночевать в городе мне не хотелось, и на последнем автобусе я уехала домой.

Меня встретил Коля, сообщил, что дети хорошо доехали. Вот и славно! Наконец-то мы одни. Я решила приготовить романтический ужин на двоих и поговорить с Колей. Может, нашу семью ещё можно спасти? Но, когда я с подносом появилась в его комнате, он буркнул, что поживёт у мамы.

— А как же…

— Кушай одна. Закрой калитку.

И опять я ни слова ему не сказала. У мамы так у мамы, скатертью дорога.

Впервые за много лет я осталась в одиночестве. Походила немножко по дому и начала обзвон. Сперва — Анжеле. Там всё было о’кей. Потом Насте, сказала, что мама выехала, и вежливо осведомилась о здоровье. Настя страшно обрадовалась и стала рассказывать о своих проблемах по межгороду за мой счёт. А проблемы у Насти были серьёзные, например, как назвать девочек. Одну, понятное дело, Алина, а вторую-то как? Ведь не бывает же в одной семье две Алины, такое только у меня возможно.