Вот тут бы у меня челюсть и упала. Я понимаю, что Алексу не хватает моего внимания, но ещё больше ему не хватает отцовской руки, влияния в жизни. С моим отцом — его дедом, — отношения у Алекса почему-то не складываются. Они друг друга скорее терпят. Но почему он чуть ли не вприпрыжку мчится к Рамлоу — для меня загадка.
— Ужин к пяти часам. Рамлоу? Составишь компанию?
В гостиной повисает тишина. На меня устремляется сразу две пары глаз: внимательные серо-голубые и изумлённые золотисто-зелёные. Алекс, изучив моё лицо, переводит взгляд на Рамлоу, и тот сдаётся. Кивает молча, возвращаясь к какому-то еле слышному разговору с моим племянником. Я не слышу, о чём он. Честно признаться, мне становится как-то не по себе. Наблюдать за общением мальчика и убийцы равносильно, наблюдать за игрой с прирученным тигром или медведем — не знаешь, когда у хищника включатся инстинкты, и он проявит себя.
Хорошо, что между кухней и гостиной огромная арка, сквозь которую удобно контролировать происходящее в комнате. Пока вожусь с приготовлением чего-то съестного, попутно слежу за Рамлоу. Удивительно, как иногда люди не замечают за собой, как срываются маски. Я невольно забываю про кипящее в сковороде масло, пока Алекс смеётся над чем-то, что ему рассказывает это чудовище. И вот уже сам Рамлоу ржёт во всё горло, слушая слова мальчика, смягчаясь чертами лица. Открытая, искренняя улыбка его не портит, наоборот, кажется, что он внезапно нормален. Если бы я только не знала, кто он, то со стороны решила бы, что у Алекса появился… друг? Отец? Чушь какая… Рамлоу никак не вяжется с образом семьянина. Но хохот из гостиной опровергает мои слова.
— Алекс! Подойди ко мне, пожалуйста…
Алекс с явным сожалением бросает свою новую интерактивную игрушку и плетётся ко мне.
— Да?
— Будь, пожалуйста с ним осмотрительнее.
— Почему?
Я не нахожусь, что ответить. Сказать тебе правду? Сказать, что этот человек не задержится тут надолго? Или сказать, что убить тебя, как и меня, ему ничего не стоит? Я не могу так поступить.
— Просто будь осмотрительнее.
— Нина дело говорит, малец, — поддакивает Рамлоу, появляясь на пороге кухни, чем заставляет меня вздрогнуть, — её надо слушать, вдруг я на самом деле оборотень?
Алекс кивает, внезапно для меня приваливаясь к Броку так, словно никого ближе у него нет. Рамлоу бросает на меня многозначительный и в то же время растерянный взгляд, и прижав мальчика к себе, разворачивает его лицом в сторону гостиной.
— Иди пока, я сейчас вернусь, — произносит он, — надо поговорить с твоей тётей.
Когда Алекс исчезает за спинкой дивана, я ловлю себя на том, что нервничаю, не зная, чего ждать от Брока Рамлоу. Он настолько непредсказуем, что пугает меня ещё сильнее, чем в начале нашего знакомства.
— Это что, мать твою, Рамлоу?
— О чём ты?
— Об Алексе! Зачем всё это…
— Не понял, — искренне зависает Брок, снова натягивая уже знакомую мне маску наёмника, — поясни.
— Зачем ты с ним так?
— Не понял сути вопроса, но ладно. Когда появится твой отец?
— К половине шестого, плюс-минус. Как раз поужинаем, и поедем…
— Все вместе? Вот прям все вместе поужинаем? — взгляд Брока говорит сам за себя — ему некомфортно и он не понимает, как себя вести.
— Да, если не хочешь присутствовать, можешь уйти в спальню…
— Ну да, ещё этого не хватает, — фыркает, залпом опрокидывая в себя стакан воды.
В целом он ведёт себя на кухне так, будто это его кухня. И вообще его дом. Проходя мимо меня, хватает с разделочной доски ломтик болгарского перца прямо из-под ножа и с довольным видом отправляет в рот. Его поведение настолько сбивает меня с толку, что я не могу найти подходящих слов.
— Так о чём мы должны поговорить, Рамлоу?
— Мне будет нужна твоя помощь… У меня есть кое-что в машине. И это необходимо кое-куда отвезти.
— Я при чем?
— При том, что я сам не могу это сделать. Если Роллинс и Фриско живы, они придут за мной, куда бы я не направился. А там, куда я изначально собирался, слишком много…
— Невинных? — предлагаю ему слово.
— Мерзкое слово, но да, — Брок морщится, словно услышал нечто грубое. — Детей.
— Что у тебя в машине? И кто такие Роллинс и Фриско?
Хмыкает как-то очень неоднозначно, что-то разглядывая под ногами, затем, поводив желваками, вскидывает голову.
— В машине крупная сумма денег. Почти три миллиона долларов. Эти деньги… Они не пахнут, Морелли. И не имеет значения, как они заработаны, понятно? Отвези их в приют Пресвятой Девы Марии, в Мак-Аллене.
Деньги… Деньги в машине. Почему он говорит об этом только сейчас? И зачем? Я не могу понять.
— Почему ты сам не можешь этого сделать?
— Роллинс и Фриско такие же наёмники, как и я. Только я лучше. Но они придут, чтобы или забрать меня с собой или убить, — помедлив, поясняет, не моргая следя за ножом в моей руке. — Ни в одном ни в другом случае я не сдамся без боя. И ты должна понимать, что будет происходить в таком случае…
— Мне не нужна война в этом городе.
— Вот поэтому я уеду. Сразу же, как закончим с твоими делами.
— Куда ты поедешь? — сердце отчего-то тревожно замирает, пропуская удар.
— Подальше отсюда. Хочу я того или нет, но мне придётся вернуться в Вашингтон.
— Думаешь, там тебя не тронут?
Улыбается в ответ так, будто я — пятилетний ребёнок, сморозивший глупость. Возможно, в его глазах всё так и выглядит. Ответа я не дождусь, как и никогда не пойму, что же происходит в его голове.
— Итак, ты мне поможешь?
— Могучий Брок Рамлоу просит помощи… Что же ему ответить? — постукиваю себя кончиком ножа по губам, раздумывая над ответом.
Я вижу, как он начинает сердиться. Взгляд темнеет.
— Само собой, я помогу тебе, — соглашаюсь, еще секунду испытав его терпение.
Кивает, и всё так же молча возвращается в гостиную. Что-то отец не звонит… Должен бы уже предупредить, во сколько приедет за Алексом.
08.22.2018 4:17 р.m.
Полуденное августовское солнце слепит даже сквозь жалюзи. Кажется, я слишком отвлеклась на свои мысли, бросив ситуацию на самотёк. Закончив с готовкой, высовываюсь из кухни. В гостиной подозрительно тихо, хотя час назад раздавался самый настоящий визг, дружный хохот и истеричные вопли пятидесятилетнего мужика, проигрывающего бой в «Mortal Combat» на Плейстейшен одиннадцатилетнему пацану. Зря Рамлоу сел играть с Алексом. У меня не хватает терпения запомнить все комбинации на джойстике, чтобы одолеть этого мелкого хулигана в игрушку.
Тишина давит. Ни одного ни другого не видно. Тревога вгрызается в сердце зубами голодной акулы. Не могу отделаться от недоверия к Рамлоу. Каким бы он сейчас не казался спокойным, я не могу расслабиться полностью. Не могу доверить ему Алекса. Выхожу в гостиную и обнаруживаю на диване невероятную картину. Чтобы описать свои ощущения мне пожалуй не хватит цензурных слов.
Под мерное бормотание телевизора эта сладкая парочка, иначе не назовешь, дрыхнет… Вот уж такое я точно не рассчитывала увидеть. Рамлоу, подложив руку вместо подушки под голову Алекса, придерживает его, обняв татуированной ручищей, чтобы тот не свалился во сне с края. Племянник же доверчиво прижимается к нему, как к родному человеку, и у меня от этой картины едет крыша. Я не знаю, как реагировать. Хочется немедленно разбудить Алекса, выхватить его из рук убийцы, но... То ли паниковать, то ли сказать спасибо, что Брок отнёсся к парню настолько по-доброму, на время дав ему почувствовать себя пусть и в суррогате, но семьи. Если не вдаваться в тонкости, то со стороны всё выглядит так, что у меня начинает щемить сердце от жалости к Алексу: сын и отец в гостиной, мать на кухне. То, чего никогда у него… у них обоих не было. Один — брошенный щенок из приюта, второй — лишённый матери волею какого-то отморозка. Фактически, сироты. И это страшно. Страшно понимать, почему Рамлоу так орал на меня в спальне, брызжа слюной. Он тонко прочувствовал возможные последствия для Алекса, провёл параллели с самим собой и сделал правильные выводы. В отличие от меня.
