– Глаза помню. Черные-черные. Ой, отвар же подогреть надо!

– Не надо! – сказали мы хором со следователем.

– Мы пойдем, – принял решение Кот, как самый ответственный. – Поздно уже.

– Темно опять же, – подыграл ему Жозеф.

– Не провожайте, – добавила я, вылезая в окно.

– Вы еще приходите! – высунулась вслед за нами ведьма.

А мы… А мы снова седлали метлу, но, взлетев, так и зависли между толстых веток, потому что, куда дальше лететь, я не знала. Мы ведь ничего толком не выяснили. Можно сказать, просто так слетали.

Чужие руки обнимали меня за талию. Чужие губы – едва не касались шеи, щекоча дыханием. Отчего-то смутившись, я вдруг вспомнила один за другим поцелуи. Не первые свои поцелуи в жизни – я на помидорах в школе тренировалась, но это все же было совсем другое.

Такое теплое, тревожное, но безумно приятное. Прямо жалко стало, что во всем виноват любовный суп. И ведь не сваришь больше – сожгут! Ну или в школу доложат, что почти то же самое.

– И что? На этом все? – спросила я отстраненно, рассматривая с высоты птичьего полета темный лес и едва заметный на его фоне домик дежурной ведьмы.

– Дом сможем осмотреть только завтра, когда ведьмы улетят. Думаю, что нам стоит посетить кладбище. Оно совсем рядом – буквально в двух шагах.

– Предполагаете, что это нечисть?

– Вам когда-нибудь доводилось встречать вампиров?

– Доводилось, но в столице их живет мало. Я знаю, что они вместе с кровью высасывают и жизненную силу. А еще привидения. Определенный класс – выше пятого, но такие встречаются еще реже.

– А знаете, кто еще жизненные силы высасывает? – буркнул Жозеф, усмехнувшись мне в шею.

– Кто? – с любопытством уточнила я.

– Ведьмы. Тоже определенные.

– Думаете? – весело качнула я метлу, направляя ее вперед.

– Знаю, – ответили мне задумчиво. – Куда-то мы не туда летим, госпожа Абигайл.

– Как это не туда? Вы же сами сказали: на кладбище. Вот я и лечу на кладбище.

– Кто вас учил, горе вы луковое?

– И ничего я не луковое, – обиделась я, а Кот хрюкнул, тщательно подавляя смех.

Один ведьмак оставался невозмутимым:

– Без подготовки на кладбище делать нечего, а вдвоем так и вовсе опасно. Вы поймите, кладбище большое, ночь темная, кто там водится – никто не знает. Так что все оставляем до завтра.

– Значит, обратно в город? – грустно спросила я.

– Значит, в город.

До города мы летели молча. Я обижалась, сама не зная на что, но точно обижалась. Не на такую прогулку я надеялась.

Где расследование? Где погоня? Где допрос?

В конце концов, мог бы окрестности показать. Болота там, леса опять же. В полнолуние мухоморы собирать, между прочим, очень романтично!

Я не остановилась у ворот. Пролетев высоко над забором, направилась прямиком к зданию городской стражи. Видел бы меня сейчас кто-то из ковена, выговором бы не обошлось, но ведьма без метлы как книга без страниц.

Спустившись на брусчатку, я подождала, пока ведьмак встанет на ноги, и только после этого взяла в руку метлу.

– Темных ночей вам, – попрощалась я.

– Пойдете пешком?

– Хочу прогуляться перед сном, – ответила я уже на ходу.

– Тогда и я прогуляюсь, – в два шага нагнал меня Жозеф и приноровился к моим шагам. Котяра, сидящий у меня на плече, громко усмехнулся.

– Меня не надо провожать, – возразила я.

– Кто вам сказал, что я вас провожаю? – с самым серьезным лицом спросил следователь. – Я гуляю. Ночь-то какая сегодня темная.

– И луна круглая, – согласился Кот, не скрывая сарказма.

– И звезды светят, – добавила и я свое слово в эту копилку очевидностей.

– Знаете, а я люблю гулять молча.

– Ну и любите на здоровье, – показала я Жозефу язык. – Кот, запевай…

Всю дорогу мы горланили песни про мухоморы, царя-лягушку и принцессу, которая повелась на его корону. Где-то на девятом куплете ведьмак застонал и схватился за голову. На тринадцатом у него явно задергался глаз, а в моем лексиконе появились новые ругательства, когда рядом с нами на брусчатку приземлился цветочный горшок.

Зато на восемнадцатом следователь, к нашему с Котом общему изумлению, начал нам подпевать. Жалко, что остальные семьдесят три куплета мы так и не исполнили – дошли до особняка мадам Боржуа.

– Жутких вам снов, госпожа ведьма, – попрощался Жозеф, нагло погладив моего фамильяра, который еще и спустил это следователю с рук.

– Темных вам ночей, господин ведьмак, – поднялась я по ступенькам, но была остановлена уже у самых дверей.

– Должен признать, что вы молодец, госпожа Абигайл.

Поперхнувшись воздухом, я обернулась и во все глаза уставилась на ведьмака. Кот так вообще мимо ступеньки шагнул, отчего шмякнулся и сел на толстую попу, удивленно открыв пасть. Мы оба ждали продолжения, потому что «но» так и чувствовалось повисшим в воздухе.

– Но разрешения на магическую деятельность вам все равно не видать.

– Это почему это?

Я была возмущена до глубины души!

– Потому что бесите.

И вот кто мне скажет, почему спать я ложилась с широченной улыбкой?

– Будешь так улыбаться, морщинки вылезут, – пробурчал Кот, увидев мою довольную физиономию по утру.

– Ничего страшного. У меня есть крем, – улыбнулась я фамильяру и вообще этому замечательному солнечному дню, но от колкости не удержалась. – Тот самый, которым ты свою моську каждый вечер мажешь.

Вкусный завтрак, любимое черное платье, метла и фамильяр. Казалось бы, больше для ведьминского счастья ничего и не нужно, но прямо у дверей городской стражи меня ждал еще один приятный сюрприз.

– Госпожа ведьма! – обрадовалась моему появлению хозяйка кондитерской.

– Госпожа Ыдэйк? Как хорошо, что я вас встретила. Погодите минутку, у меня для вас кое-что есть.

Заглянув во все свои карманы, в одном из них я все-таки отыскала порошок, который готовила специально для этого семейства.

– Вот, госпожа Ыдэйк. Рассыпьте его по углам в доме, и уже к вечеру призрак вашей свекрови упокоится с миром.

– Правда? Нет, вы не шутите, госпожа ведьма? Неужели эта сварливая дама наконец-то отстанет от нас?

– Еще как отстанет, не сомневайтесь. Как пропадет, порошок можно убирать.

Меня обняли – крепко, порывисто. Кот свалился с моих плеч на брусчатку, не слишком довольный таким положением дел.

Смахнув выступившую слезинку, госпожа Ыдэйк призналась:

– Уж сколько крови она нам попортила, уж сколько сил выпила! Я и к ведьме дежурной обращалась, но…

– Теперь все хорошо будет, – постаралась я приободрить женщину. – По всем углам. Если еще что понадобится, вы знаете, где меня найти.

Подхватив фамильяра, я уже хотела зайти в здание, когда хозяйка кондитерской меня снова окликнула:

– Ой, чуть не забыла, госпожа ведьма! Я же что пришла? Поблагодарить вас хотела. Деньги-то нам вернули вчера – все до последнего медяка. Супруг и не верил даже, а я ему так и сказала: госпожа ведьма пообещала, а ведьмы всегда держат слово. Вот, возьмите, это вам.

– Да что вы… – попыталась я откреститься от плетеной корзины, прикрытой полотенцем.

– Никаких возражений не приму! Вы столько для нас сделали!

– И Кот! Я тоже там был! – обиделся мой фамильяр, обделенный вниманием, но, получив порцию поглаживаний, быстро успокоился.

Попрощавшись с хозяйкой кондитерской, я все-таки попала на работу. Офицеры городской стражи были очень даже рады позавтракать свежей выпечкой. Даже Валенсия, что встретила меня хмурым выражением лица, подобрела, выпив отвару с шоколадным печеньем.

Подобрел и Кот, которому перепал пышный рыбный пирожок, а точнее все пирожки с рыбой, потому что никто на них глаз не положил. У меня же настроение стало вообще запредельным.

– Милая Селена, я горю желанием… – подсел ко мне поближе оборотень, переставляя свой стул.

– Могу потушить. Как вам ведро ледяной воды в качестве утреннего душа? – не глядя, ответила я, усмехнувшись.

– …провести для вас экскурсию по городу, – кисло закончил Ордин, но тут же воодушевился. – А знаете ли вы, какое место в Кентерфиле считается самым романтичным?