Надо полагать, сработало.

– А у вас в Институте люди не пропадают? – спросил я у профессора на прощание.

Тот остановился, повернулся, пристально посмотрел мне в глаза и тихо сказал:

– Если вы обдумаете то, что я вам только что говорил, то поймете, что люди пропадать не могут, – он так выделил голосом это «люди», что в полутемном коридоре прозвучало зловеще.

– А пуклы?

– Это один и тот же вопрос, Антон. Один и тот же.

Профессор удалился, а я вернулся в студию.

– Как ты это сделал?! – завопил Чото, когда я зашел. – Как?!

Он кружился по аппаратной в подобии танца, размахивая бутылкой, и порывался увлечь с собой и меня. Я отстранился, но он этого не заметил.

– Йо-хо-хо, я свободен! «Я сва-абоде-е-ен! Словно птица в небеса-а-аах!» – заорал он дурным голосом на мотив Кипелова. – Я сва-а-абоде-е-ен! Словно… Словно…

– Словно жопа в огурцах, – подсказал я. – Это ты с бутылки шипучки такой счастливый?

– Антон, друг! – кинулся меня обнимать Чото. – Я пьян от счастья! Ты спас меня! Я твой должник навеки!

…Когда костюмированный Чото уныло, нога за ногу, приплелся к логову семьи Марамоевых, держа в одной руке букет, а в другой – бутылку шампанского, дверь ему открыл старший брат невесты. Он сделал шаг наружу, плотно прикрыл за собой дверь, почему-то быстро оглянулся вокруг, взял потенциального жениха мощной рукой за грудки и тихо сказал:

– Уходи отсюда. Никогда не приходи больше.

– А как же…

– Сестра моя как звать забудь, понял?

Чото, не веря своему счастью, замер.

– Чего-то с левой у него удар сильно хуже поставлен… – оценил я новый фингал ассистента.

– А это и не он! – весело сообщил мой соведущий.

– Никакой свататься не будет, – добавил бородатый горец.

Обалдевший от внезапной эйфории освобождения Чото потерял голову и ляпнул:

– Да я же и не хотел вовсе!

– Ах, ты не хотел, бид аудал?!! [25] – распахнулась за спиной старшего Марамоева дверь.

Слезы поверх макияжа оставили на внешности девицы Марамоевой такие же следы, какие оставляет сошедший с гор селевой поток, но крепость рук от этого не пострадала.

– Не хотел?!! – кричала она, колотя бывшего жениха букетом по морде. – Аузунга чичайм! [26]

Хьо суна кел ву! [27] – выплюнула она наконец и, развернувшись, гордо ушла в дом.

Чото с расцарапанной мордой и подбитым глазом сидел на дорожке и глупо улыбался.

– Так я пойду? – спросил он осторожно.

– Уходи, – подтвердил брат. – Еще раз увижу здесь – плохо тебе будет!

И мой ассистент, подобрав зачем-то букет, пошел прочь. Походка его, чем дальше, тем больше напоминала танец удачной охоты в исполнении познавшего счастье огненной воды гурона, чему поспособствовала и бутылка шампанского, которую он, захлебываясь и пуская носом пену, выпил прямо на ходу. Вот так, приплясывая и чуть не плача от счастья, он и вернулся на работу. Хорошо, что Кешью его не видел, – непременно бы решил, что это я спаиваю молодежь.

– Как ты это сделал, Антон? – снова спросил Чото.

– «Во многия знания – многия печали», как сказал бы наш недавний гость, – внушительно ответил я.

– Как скажешь! – Ему было все равно, он был счастлив.

– Доброе утро! С вами «Радио Морзе» и Антон Эшерский. Если бы сегодня было двадцать второе, к примеру, мая – это был бы Международный день биологического разнообразия.

Сравнивая утконоса, жирафа и садовый хрен, нельзя не удивляться, какими причудливыми путями природа достигает своей цели. В этот день человеку полагается беспокоиться о сокращении числа видов и бороться за тех, кого человечество, не глядя, затоптало на пути своего развития.

Вот, например, серьезнейший популяционный кризис переживает сегодня обыкновенная лобковая вошь! Коварно вброшенная порнорежиссерами мода на бритый пах нанесла невосполнимый ущерб среде обитания этого уникального вида. Вперед, защитник биологического разнообразия! Создай сам свой заповедник!

Ваш личный вклад в спасение вида будет по достоинству оценен будущими поколениями, а у нас в студии сегодня снова неагент Малдер, с сенсационными заявлениями, ужасающими разоблачениями и свежими вестями от Космического Разума!

– Привет, Малдер! – сказал я фамильярно, пока уфолог пытался сообразить, при чем тут лобковая вошь (ни при чем) и не было ли это оскорбительным намеком в его адрес (было). – Как дела в глубинах Космоса? Как поживают зеленые братья по разуму?

Малдер вчера (то есть, конечно, прошлым сегодня) напросился на эфир, утверждая, что у него появились новые поразительные сведения, которые перевернут наши представления о происходящем. И он готов предоставить их нашему радио на правах эксклюзива за скромную сумму… На этих словах я обидно заржал и повесил трубку, но он тут же перезвонил и согласился, в знак уважения, только для нас, в виде исключения, перевернуть эти представления бесплатно. Эфир был свободен, Малдер забавен, и я согласился.

– Настал день! – пафосно сказал Малдер, привстав со стула, но я показал ему пальцем на микрофон, и он сел обратно. – День, которого мы так долго ждали!

Он пригладил рукой длинные сальные волосы, приосанился и продолжил:

– Представители Космического Разума, прибывшие к нам из глубин Вселенной, назначили своего полномочного посланника! – Он надул щеки, закатил глаза и замолк.

– Дайте-ка угадаю… – сказал я. – Это вы?

Малдер зло покосился на меня – видимо, я своей репликой испортил величие момента.

– Да, Антон, – сказал он с торжеством в голосе. – Именно я! И никто не скажет, что я не заслужил! Вы все смеялись… Теперь все увидят!

Чото из-за стекла аппаратной подавал мне странные знаки – ткнул себя указательным пальцем в висок, нарисовал пальцем в воздухе крест и показал на телефон. К чему это? Пристрелить и закопать Малдера? Свежая, не лишенная определенной привлекательности идея. А звонить кому? Чото продолжал оживленную пантомиму, и я сообразил, что он имел в виду красный крест, а не могильный. Мой ассистент решил, что Малдер наконец окончательно тронулся и пора вызывать скорую, пока он кусаться не начал.

Я убрал звук с микрофонов и запустил перебивкой тему из «Секретных материалов» – всегда держу наготове, когда к нам Малдер приходит. Его надо иногда приводить в чувство.

– Вова, блядь! – сказал я с чувством. – И вот с этой херней ты пришел ко мне на эфир?

– Зови меня Малдер! – сверкнул глазами он.

– Да я тебя вообще больше не позову! С табуретки в парке вещать будешь!

– Ладно, ладно! – сдулся Посол Разума. – Антон, я клянусь, мне есть что сказать!

– Вова… Знаю, что нечем, но все же постарайся понять – еще один выбрык, и ты сам выйдешь на околоземную орбиту. От моего пинка под твой зад.

Я снова вывел звук на микрофоны:

– Итак, дорогие радиослушатели, оказывается, у нас в студии Посланник, посланный лично Космическим Разумом. Не всякий может похвастаться такой удачей! И куда же он вас послал, Малдер?

Неагент злобно сверкал на меня глазами, но сдерживался.

– Жители Стрежева! – сказал он торжественно. – Я уполномочен заявить, что пришельцы из Космоса сочли некоторых из вас достойными включения в великую Пангалактическую Цивилизацию. Для этой цели они наделили меня полномочиями Посланника, и теперь я буду принимать решение о вашей дальнейшей судьбе!