Промчав уже большую половину пути, из кармана юбки раздался новомодный хит. Эта мелодия играла только на один контакт – Володю – и превращала меня в «шизофреника». «Как так?» – спросите вы. Ну, согласитесь, сложно назвать психически здоровым человека, который под телефонный звонок умудряется попрыгать, потанцевать, покривляться и сам с собой поговорить! В данный момент меня просто раздваивало. Одна часть была готова упасть на колени перед «спасителем» от благодарности, другая – хладнокровно убить за столь долгое и нервное ожидание.

– Ну и где нас черти носят? – едва сдерживалась я, чтобы не перейти на крик. – Я тебе раз тридцать звонила на протяжении последних нескольких часов!

– Спал, – размеренным голосом ответил Владимир. – А что за истерика? И где ты?

– Не знаю… Где-то!

– Что это значит? – встревожился собеседник на том конце провода. – Как это не знаешь?

– По идее, я должна быть где-то недалеко от тебя…

– Ты все-таки приехала? Так чего молчала, сразу не предупредила? Посмотри по сторонам, опиши, что видишь!

– Трасса, частные дома… Было бы что описывать…

– Понятно… Стадион, когда проезжала, видела?

– Да! Я по нему и ориентировалась, такой километраж намотала…

– Естественно! Стой на месте! Я найду тебя! – едва Володя договорил, как тут же положил трубку.

«Мило!» – промелькнуло в голове – «Сказал бы хоть, сколько ждать!»

Минут десять я переминалась с ноги на ногу, как из-за ближайшего поворота вынырнул знакомый худощавый силуэт.

– И что ты можешь сказать в свое оправдание? – начала я, едва он подошел.

– Мне не за что оправдываться! Ты словом не обмолвилась, что появишься; я бы встретил! Вернулся с работы и лег спать спокойно! А сплю я крепко, не слышу телефон.

Я готова была поверить в его пояснение, если бы не одно большое НО: плотный, концентрированный запах перегара…

– Когда же ты успел тогда напиться? – как минимум пару дырок взглядом я в нем просверлила.

Вижу, вопрос поставил его в тупик – воришку поймали на горячем.

– Почему сразу напился? Я разве пьяный? Ромка (лучший друг еще с детства – прим. автора) вчера ко мне приезжал, мы по бутылке пива осушили.

– Не пытайся вешать мне лапшу на уши! – тут я сорвалась. – По-твоему, я с Луны упала? Рядом с тобой закусить хочется! Какая бутылка пива? Декалитровая?

– Вот завелась! Хорошо! Да, мы с Ромой всю ночь пили! Я со смены специально отпросился! Месяц его не видел! Даже не помню, как мы домой добрались! Глаза открыл – телефона нет, думал, потерял уже третий по счету. А друг, какой молодец, приберег у себя! – Володя рассказывал это с таким самодовольством, что я взбесилась еще больше.

– Значит, меня порадовать своим приездом ты никак не мог, а для попойки до свинячьего визга даже работа не помеха!

– Чего ты орешь? Ты мне, конечно, нравишься, когда злишься, – такая смешная, – но сейчас мне нехорошо! И вообще! Молчи, женщина, твой день – восьмое марта!

От его борзости у меня пропал дар речи. Пока я думала, что мне ответить, мы подошли к его дому и поднялись на четвертый этаж.

Когда дверь квартиры распахнулась и моему взору предстал ее мрачный интерьер, я даже немного замешкалась. Первая же ассоциация, пришедшая мне на ум, вовсе не преувеличена: нет, это была не просто дверь, это самый настоящий портал в параллельный мир! Ощущение обманутого дитя, которому в яркий шелестящий фантик завернули… камешек. В довольно просторной, квадратной формы прихожей, несмотря на белый день, стоял полумрак и веяло пещерной прохладой. Темные деревянные полы, частично покрытые кусками старого, затертого паласа жуткого бордового цвета, и блеклые замусоленные стены с обоями в непонятный мелкий рисунок, местами ободранными; «раритетная» железная вешалка, до отказа заваленная, несмотря на летнюю пору, зимней верхней одеждой и всевозможной обувью, – все это сразу со входа придавало обстановке «мертвенности». Отсюда по кругу я насчитала семь проемов. По левую руку от меня – раздельный санузел, через низкий, недоделанный из пенопласта, арочный проход – большая кухня, после – комната Володи; прямо – кладовая и зал; справа – спальня. Убранство каждого помещения было настолько скромным и настолько изношенным, что незнающий человек с уверенностью заключил бы, что здесь проживает одинокая бабушка лет восьмидесяти. Уборная оставила впечатление бесплатного общественного туалета, кухня – советской столовой (еще и газ в баллонах), с нее – балкон, который, видимо, когда-то давно был застеклен. (Вид с него открывался, конечно, прекрасный. Он находился со стороны подъезда; напротив, через двор с детской площадкой, – пятиэтажка, а за ней… горы, покрытые лесами… Да, для жителя степной местности такие очертания притягательны!) Далее по часовой стрелке – «царство» Владимира… Ну что сказать? Неопрятная комната метров двенадцати, напичканная рухлядью, среди которой красуется главная Володина гордость – старенький компьютер, купленный на первые самостоятельно заработанные им деньги. К тому же, судя по расположению окна, здесь никогда не бывает солнца. Так как квартира угловая, а эта спальня, как и зал, собственно говоря, размещены в торце здания, оно выходило, как мне кажется, на север, да еще и на фасад близстоящего аналогичного дома. Отделяла эту комнату от гостиной кладовка, дверь которой было страшно открывать – риск быть засыпанным хламом. Сама гостиная уютом также не отличалась, хотя и являлась местом отдыха хозяйки – матери моего молодого человека. Она походила скорей на мебельный склад, причем мебели периода глубокого застоя. И даже здесь порядок не наблюдался. Третья опочивальня, наименьшая, но с выходом на небольшую лоджию, который я не сразу-то и заметила, вообще привела меня в оцепенение. Полностью все в ней было завешано белыми простынями; такое я видела только в фильмах – фильмах ужасов. Это действительно жутко; здесь даже воздух какой-то другой… тяжелый, сдавливающий… Хотите смейтесь, хотите верьте, но моя фантазия тут же до боли разыгралась и начала дорисовывать этим белым пятнам нечто мистическое. Мне мерещились то привидения, то монстры, которые только и выжидают подходящий момент, чтобы схватить тебя и утащить с собой в потусторонний мир.

– Здесь мой отец жил, когда болел, – тихим голосом произнес Володя, видимо, заметив мои перемены в лице, – здесь и умер.

После услышанного я поняла, что цветом всего тела слилась с обстановкой комнаты. Я боялась (а у страха глаза велики), до седых волос боялась находиться в таких местах. Может быть, потому что всегда верила в существование загробного мира, действенность спиритических сеансов и способности медиумов, а может, потому что просто очень впечатлительна. Едва сдерживаясь, чтобы в страхе не кинуться наутек, быстро отошла на «безопасное» расстояние. Однако пропустить мимо ушей его слова и остаться безучастной в силу моего воспитания было исключено.

– Сочувствую твоей утрате! Родители – это святое! Их потерю в любом возрасте нелегко пережить! – искренне сказала я.

– Спасибо! Но еще тяжелее, когда месяцами с ними не разговариваешь из-за обиды по мелочам, а духу так и не хватает извиниться, хоть и понимаешь, что у тебя на это остаются считанные дни!

– Что же это за обида-то такая по мелочам, если месяцами не разговаривать друг с другом?

– Мы с ним деньги не поделили… Он взял у меня приличную тогда сумму и не вернул, хотя обещал. Я не смог ему это простить. А осознал, какой я дурак, когда его уже не стало…

Да, как по мне, звучало дико. Но я увидела столько сожаления в его глазах… Он действительно признал свою неправоту и раскаивался! «Все мы люди, все имеем право на ошибку!» – подумала я и предпочла забыть об этом разговоре.

На том моя «экскурсия» и окончилась. В квартире никого не было, даже кот Степан, соскучившись по воле, не появлялся дома еще с весны. Словом, никого, кто мог бы нас стеснять… Одна проблема – я совершенно забыла про время, а «пришла в себя» лишь тогда, когда неожиданно зазвонил мобильный.