Мысленно заключаю спор сам с собой.

Ставлю на второй. Если они спешат к отцу – то ярый «агрессор» должен быть он.

Эти же точно не проявятся третьими, значит остается второй.

– Наверное, вы меня с кем-то спутали.

Отвечает она.

Мальчишка лишь продолжает туже скручивать сеть, грозясь запутать в ней собственные пальцы. А при излишней усердности – и лишиться их.

Испуганно поглядывает на меня.

Но едва она произносит, как тут же растягивает рот в настолько фальшивой улыбке, что с трудом верится, будто бы она сама может счесть ее достойной Них.

Однако, ее последующие слова говорят о том, что она и впрямь мнит, будто этой улыбкой можно кого-то провести:

– Но про нас тоже можно сказать, что мы «заждались». Здесь людей не часто встретишь. Это большая редкость.

Бинго!

Молодец, Стенли, ты выиграл у самого себя.

Второй вариант.

– И настоящая удача – добавляет.

Проверка закончена.

Снимаю с себя эту идиотскую маску, опускаю руки и устало оборачиваюсь к тому дереву, за которым ждет моей отмашки отец:

– Порядок, пап. Это люди.

Мне приходится собрать остатки всего своего самообладания, чтобы оставить улыбку на лице и тогда, когда из-за дерева показывается второй из Них.

Он старше первого.

Но в одном Они прогадали – не настолько старше, чтобы быть первому «папой», как он его назвал. Вероятно, даже спустя 20 лет Имитационные не до конца разобрались в возрастном разрыве родителей и детей.

Высокий, худой, чересчур бледный. Синие круги под карими глазами. Морщины и заломы у рта и глаз. Узкие плечи.

Он будто подросток, которого обернули в «возраст» взрослого.

Пока подходит, смотрит на нас с Калебом.

Будто бы приценивается.

Очевидно, брат подмечает все те же несостыковки, что и я, потому что теперь уже начинает нервничать настолько, что выдает нас.

Стараюсь незаметно, стоя позади, щипнуть его за спину.

Приди в себя.

Не время поддаваться панике.

Ты же хотел увидеть изучить мир. Вот тебе, Калеб, получай – первая встреча. Чтобы ты сделал?

Предложил Им половить рыбы с тобой?

Угоститься?

Обмануть вроде получилось. Что мы поверили.

Второй шаг отца гласит – дойти до них с матерью. А там они все возьмут в свои руки. Там и проверка.

И дальнейшие действия, зависимо от того, что покажет проверка.

Дойти бы до них.

Не успеваю я и придумать предлог, как второй, который подошел, радушно улыбается:

– Привет, ребята! Не представляете, как мы ради вас встретить. А особенно ее – подмигивает и кивает на речку – вторые сутки без воды. А кролик на двоих – последнее что вчера ели.

– Пап – устало обрывает его первый – расскажи еще, какого цвета трусы ты носишь.

– Красные. В горошек – и будто только сейчас вновь вспомнив про нас, протягивает руку – меня зовут Руби.

Не выдавать подозрений.

Веди себя естественно.

Или умрешь.

Стараясь максимально унять дрожь в теле, чтобы она не отобразилась на руке, протягиваю свою кисть в ответ:

– Эйна. А это мой младший брат Калеб.

Пожав мою руку, Он протягивает ее Калебу.

У Калеба получается совсем погано. Не отпуская сетки, он пытается поздороваться через нее.

Господи, хоть бы Они решили, что он просто тупой.

Иначе нам конец.

Следуя примеру второго, первый тоже бесстрастно протягивает мне руку:

– Стэн.

– Эйна – повторяю, опять прилагая титанические усилия для очередного рукопожатия.

Он едва сжимает мою кисть, словно и сам не грезит большим желанием это делать. После чего так же для формальности протягивает руку Калебу.

– Стэн.

Не дожидаясь, пока они решат, что с нами делать, наконец, нахожу предлог (вроде как очень даже неплохой):

– Вы сказали, что вторые сутки без воды и еды?

– Есть такое – кивает тот, что назвался Руби.

Стэн в это время идет к речке и, сев на корточки, принимается пить, набирая воду прямо в ладони.

– А у нас как раз намечается ужин – указываю на ведро в руках – рыба на огне, что скажете?

В глазах Руби проскальзывает какое-то настороженное удивление.

Он оборачивается к Стэну, словно за поддержкой и разъяснением. Это выглядит странно.

Тот, допив, возвращается и чуть хмурится, как бы спрашивая «что?».

– Нас приглашают на ужин, Стенли – натянутая улыбка – рыба на огне.

Стэн довольно хмыкает, вновь оглядев нас:

– Отличная идея. Спасибо, выручите.

И тот же настороженный, выжидающий взгляд, словно я все-таки что-то сделала не то.

Как-то себя выдала.

– Класс – говорю скованно, слишком резко кивнув на тропинку – тогда пошлите. Мама с отцом уже заждались.

– Целая семья – кивает Руби и по моей спине пробегает холодок.

Я сразу будто бы улавливаю в Его голосе зловещие нотки: «вот так повезло, целая семья. Четверо за раз».

– Не каждому удается сохранить столько людей – соглашается Стэн, но оба они не трогаются с места.

Начинаю паниковать.

Наконец, Руби мягко кивает:

– Ведите. Мы-то не знаем, где ваш дом.

– А, конечно – истерично усмехаюсь, тут же резко замолкаю.

Киваю брату, пропуская вперед:

– Иди, Калеб. Я за тобой.

Я за него в ответе. Если кому и оказаться к Ним спиной на протяжении дороге – то мне, а не ему.

Калеб с невиданной ранее скоростью забегает на тропинку. Я за ним. После меня Стэн и только тогда Руби.

Первые пару минут мы идем в совершенном молчании. Закатные лучи окончательно уходят, сменяясь сумерками.

Я уже представляю, как мы с Калебом умрем от Их рук в этом лесу.

Не доходя до дома.

Или дойдем, а там получится как в тот раз.

С Питером.

Никто не застрахован от неудач.

– На самом деле, мы правда признательны за ваше предложение – говорит Руби с хвоста цепочки, но в этой тишине его прекрасно слышно – редко кто приглашает к себе. Да еще и едой согласен делиться.

– Пап – резко обрывает его Стэн.

Голос напряженный.

Он будто продолжает к нам прицениваться.

Неужели заметил? И теперь прикидывает – раскусила ли я Их или просто дурочка из леса, впервые увидевшая незнакомых людей?

Может, и замечание Руби – должно было дать нам понять, что мы раскрыты? Мол «никто не приглашает, да еще и на еду, а вы пригласили – вот где именно вы спалились».

И что самое странное – Руби тут же замолкает.

Люди так не общаются. Особенно отец с сыном.

Обязательно бы пошли пререкания, пикировки. А вот так и сразу.

Такое общение возможно только между Ними. Дисциплина, как у солдат.

Военных.

Как в Убежище.

Остаток пути мы так же проходим в молчании, когда наконец вижу крышу дома. Едва сдерживаю облегченных выдох.

Как бы все не пошло дальше – по крайней мере мы дошли.

По крайней мере мама с отцом уже совсем близко.

Калеб ускоряется, но я стараюсь придерживаться того же шага. Боюсь вызвать подозрения.

И едва мы подходим к дому, как ожидаемо слышим ультразвук.

Проверка – дело обычное.

К звуку привыкли.

Мы.

Но не Они.

Руби со Стеном тут же хватаются за уши, силясь прижать ладони к ним как можно плотнее. Руби, кривясь, падает за колени, а Стен, стараясь перекричать собственный вакуум в ушах, вопит:

– Какого хера вы делаете!? Вырубите! Вырубите сейчас же!

Как раз в этот момент отец спешно выбегает из дома.

Сейчас он скажет, что это люди и погонит их прочь. А если это Они – напротив растечется в улыбке.

Все как всегда.

Очень понятно.

Мы с Калебом замираем в ожидании, но происходит кое-что совершенно невообразимое.

Отец замирает на полпути, широко распахивает глаза и изумленно восклицает:

– Руби?!

Слишком много странностей для безопасников.

С самого начала.

Во-первых, они не проверили нас. Даже не попытались – хотя даже у безопасников существуют те или иные примитивные (и часто безрезультатные) методы проверки.