Наметив точку, Нейл приставил остриё охотничьего ножа ближе к внутренней части бедра и медленно погрузил лезвие в плоть, пока не упёрся в кость. Провёл вниз, почти до колена, и повернул лезвие ножа, обходя сверху коленную чашечку, после чего кинул мимолётный взгляд на Моретти. Его зрачки аномально расширились, губы посинели, а на мертвецки бледной коже выступили бусинки пота — он едва оставался в сознании, несмотря на явный болевой шок.

— У тебя такая крупная четырехглавая мышца, — обронил Нейл, погружая пальцы в рану и раздвигая мясо, чтобы можно было подобраться к кости. — Должно быть много приседал со штангой.

Сначала он терпеливо оскреб бедренную кость, а затем одним резким, но аккуратным движением отделил крупный шматок, тянущий килограмма на два, а то и больше, вырезав практически всю внешнюю часть бедра.

— Я не садист — ничего такого. Совершенно не возбуждаюсь от нанесения увечий, чего нельзя сказать о большинстве местных психов. А это, — он демонстративно положил в пакет шматок мяса, — угощение одной каннибалке, знающей, что я тебя ищу. Она попросила, а мне отказывать причин не было.

Оголённая кость, кровь, сухожилия и мышцы — ничего в нём не пробуждало отвращения. Чувства жалости и сострадания умерли, ещё не родившись. Разве это нормально? Ощущать такую пустоту внутри при виде подобной картины.

— Ты что-нибудь знаешь о волках? — Нейл присел рядом, облокотился спиной о ствол дерева и отрешённо заговорил: — Волки не грациозны, как какие-нибудь пантеры или тигры. Не столь сильны, как медведи. Тем не менее, именно волки не выступают в цирках и практически не поддаются дрессуре. Пока они в клетке, могут показывать различные трюки, терпеливо дожидаясь, когда их выпустят. И стоит им шаг ступить за вольер, они непременно постараются сбежать к свободе, прогрызая себе дорогу. Именно поэтому более бессмысленного занятия, чем дрессировка волка, придумать сложно… Сколько волка ни корми, он всё равно в лес смотрит.

На мгновение он затих, вспомнив свою встречу в раннем юношестве с поджарым молодым волком, что, оскалив пасть, стоял над умирающей волчицей, явно настроенный защищать её даже ценой своей жизни. Его отпрыски притаились неподалёку в кустах, не издавая и звука — из зарослей выглядывала лишь макушка старого матёрого волка, что смотрел на него проницательным взглядом. Нейл не стал их провоцировать и ушёл, но когда вернулся через несколько дней, то наблюдал молодого волка, лежащего возле волчицы. Он прижался к её спине и положил голову на загривок. Они оба были мертвы — в тот миг Нейла поразила бесконечная преданность этой пары. И разумность старого волка, ушедшего вместе с волчатами.

— Меня привлекает в них эта только им присущая свободолюбивость, непокорность судьбе. — Нейл потянулся к ноге Моретти. Развязал жгут и убрал его в карман своей куртки. — У волков отлично развитый слух: они могут услышать добычу за десяток километров. А вот обоняние, несмотря на распространённость информации, у них не столь великолепное. Да, они блестяще отслеживают следы, но могут не заметить притаившегося в норе всего в ста метрах зайца. Однако, кровь они вполне могут унюхать километра за три. Так что ты, должно быть, уже догадался, к чему я клоню… Если тебе повезёт, ты истечёшь кровью быстрее, чем тебя найдёт рысь или волчья стая.

Нейл решил, что пора уже возвращаться в санаторий, как вдруг вспомнил соседскую выпотрошенную кошку и срыв Лии, что первой увидела больное произведение искусства.

— А я ведь почти забыл, что обещал с тобой сделать то же самое, — он посмотрел в ничего не выражающие остекленевшие глаза Моретти. Коснулся его холодной шеи и нащупал едва простукивающий пульс. Практически труп. И то, что он продолжал цепляться за жизнь, даже в подобных обстоятельствах — дико странно. Им двигала месть? Выжить любой ценой, чтобы найти своего обидчика?

Присев напротив, Нейл задрал его куртку вместе с кофтой, оголив подкаченный пресс. Прижал лезвие к линии под нижним рядом кубиков, чуть ниже пупка, и надавил, позволяя острию проникнуть вглубь тела. Лезвие ножа успело потупиться, поэтому пришлось приложить небольшое усилие, чтобы сделать глубокий и длинный разрез.

Он запустил руку в брюхо по косточку на запястье и, сжав в кулаке нежные потроха, потянул, вытаскивая серо-розовые кишки наружу. Резкий запах крови смешался со сладковато гнилостным ароматом разложения, доносившимся из толстого кишечника.

Сбоку что-то промелькнуло, и Нейл настолько резко повернул голову, что в шее неприятно хрустнуло. В нескольких десятках метров от него между деревьями скользил человеческий силуэт. Кто-то бежал сломя голову. И этот кто-то, возможно, свидетель.

— Не успею, — зло прорычал он, вставая в полный рост. Вытащил пару бумажных салфеток и на ходу брезгливо вытер руку. Скомкал окровавленную бумагу и затолкал в карман. Ничего нельзя было оставить. Даже несчастный клок туалетной бумаги может привести к нему.

На прощание окинув труп Моретти взглядом и вместе с тем площадку на предмет улик, которые он мог ненароком оставить, Нейл рванул в сторону санатория со стучащей в мозгах одной только мыслью — срочно необходимо алиби.

========== Глава 16. Два брата и две сестры ==========

Противный писк бил в барабанные перепонки, заставляя вынырнуть из сладких грёз сна. Шквал из разноцветных звуков тут же обрушился на слабо соображающую голову: взвизгнула молния, застучали вколачиваемые в пол острые каблуки, ещё и это тонкое электронное кваканье.

Лениво перекатившись на живот, Лиа запустила руку под подушку и нащупала там незнакомый пищащий коробок. Разлепила один глаз и едва себя сдержала от усмешки – ей тоже подкинули древний артефакт.

«Вам осталось жить 72 часа», — гласило короткое сообщение, пробегающее змейкой по маленькому дисплею пейджера.

Хлопнула дверь ванной, и по комнате продефилировала до своей кровати Стефания. Она уже была в полной боеготовности: на лице яркий макияж с идеально-ровными стрелками и очерченными тёмно-бордовым карандашом пухлыми губами; мини-платье едва прикрывало попу, как и накинутая на плечи кожаная куртка с трудом дотягивалась до талии. А источником резкого цокающего звука оказались новенькие лабутены на огромной шпильке.

— Твоя шуточка? — хрипло спросила Лиа, показывая соседке пейджер.

— Пейджеры работают на приём, — задумчиво произнесла она после того, как прочла текст сообщения. Постепенно взгляду вернулась свойственная колкость, и она высокомерно усмехнулась: — Даже не знаю, радоваться мне или плакать.

Подхватив с кровати брендовую сумку-клатч, Стефания направилась к выходу из комнаты. Но, раскрыв дверь, замерла. Со стороны выглядело так, будто она призрака увидела и не до конца понимала, как реагировать на него. Вцепилась пальцами в продолговатую ручку и непроизвольно шагнула назад. А затем произошло что-то из разряда сверхъестественного. Стефания крайне странным тоном, мягким и одновременно учтивым, припечатала Лию:

— Думаю, тебе стоит рассказать Локксену, — и сразу же вышла, оставив дверь нараспашку.

«Что это сейчас было?» — Лиа потрясённо уставилась на дверной проём. Даже второй глаз открыла.

Нейл не заставил себя долго ждать, зайдя в комнату с бумажным стаканом в руке. На нём была та же одежда, что и вчера. Под глазами появилась свежая синева от недосыпа, а на щеках — лёгкая двухдневная щетина.

— Что мне рассказать? — игриво спросил он, подойдя к её кровати. Осторожно поставил стаканчик с дымящимся кофе на столешницу тумбы и по-хозяйски присел на край постели.

— А это?.. — её взгляд метался между ним и горячим напитком.

— Это кофе в постель моей девочке.

— Да ладно? А завтра что увижу в постели? — и, смутившись собственных слов, поспешила добавить, — в смысле после пробуждения. Когда проснусь, имею в виду.

Всё ещё деревянные мозги не давали возможности опережать рот, вот поэтому из него и вылетало первое пришедшее на ум. Но Нейлу явно нравилось сонное и слабо соображающее состояние Лии. Его губы растянулись в плутовской улыбке. В то время как прищуренные чёрные глаза красноречиво заявляли о намерении ляпнуть что-то пошлое.