Но Николаю некогда было мечтательно смотреть в небо, за гастролями шли репетиции всё более и более серьезных ролей. Поздно вечером, как раз когда юноша вернулся из театра. Его навестил Иосиф, и рассказал о том, что Ника пропала, обманув их всех и бросив.

- Может между вами что-то произошло?, - допытывался у друга Иосиф

- Ничего того, чего ты бы не знал, остальное – личное.

- Может ты наконец раскроешь это «личное»?

- Не в моих правилах, у нас дома было чёткое табу, ни в коем случае не спрашивать , кто с кем спит, кто сколько зарабатывает….

- Ладно, но дома её нет, я звонил, в университет ходил, она еще та чертовка.

- Она сделала свой выбор, мы не в праве её осуждать, ушла и ушла, давай закончим этот разговор.

Иосиф ушел, так и не добившись ответа. Постепенно к нему начала приходить мысль о том, что Ника объявиться со временем, ну не может же человек пропасть бесследно.

Для Николая, казалось ничего не изменилось: театр, спектакль, класс – таким был его обычный рабочий день, в минуты отдыха он задумывался о своём одиночестве, о Нике, но быстро прогонял эти мысли от себя. Они не приносили боль нет, но вот некую досаду, некое чувство обмана и может быть разочарования, преследовало его еще какое-то время.

========== Часть 21 “Это лишь её выбор” ==========

***„Таково людское сердце, Ненасытное, слепое, – Вечно чем-нибудь томится, Убегая от покоя.“ — Шота Руставели. Витязь в тигровой шкуре

Ника проснулась, впервые нахлынуло поразительное чувство спокойствия. Чувство того, что она действительно на своём месте. Было довольно тихо, даже немного звенело в ушах. Иберия видимо рано ушла, она оставила для Ники записку на столе в гостиной. В коридоре, куда вышла сонная Ника в поисках своей сумки, пахло ванилью и жасмином. Она переоделась из домашнего халата в строгое бежевое платье с поясом, под него очень подходили подаренные туфли, распущенные волосы она собрала в красивый пучок, краситься ей не хотелось, взяв записку и находящийся под ней ключи, она направилась устраиваться на работу, но девушка столкнулась с маленькой проблемкой – незнание языка поставило перед ней барьер и работать по своей профессии девушка пока не имела возможности, но надо было на что-то жить, и отбросив в сторону диплом, над которым она так долго мучала себя и шла наперекор родителям, который стал просто бумажкой. Гика пошла в торговлю, туда куда так хотела «впихнуть» её мама. Ей досталась роль продавца в лавке с ароматной выпечкой, как будто клочок Франции перекочевал в шумный Тбилиси, хозяйку не пугало то, что Ника не знает языка, сильно не хватало рук и приезжая девушка попалась кстати. «Да мама, видела бы ты меня сейчас, главное об этом не написать в письме, а то будет говорить – а я же говорила… ».Многое в человеке заложено на генетическом уровне, и с этим не поспоришь, природа человека в его родителях, родственниках, где-то что-то проявиться всегда. В чём бы Ника не принимала участия, она всегда была словно «кроличья лапка» приносящая удачу, поэтому какие бы шалости не задумали мальчишки, она участвовала в них пусть даже косвенно. Сейчас, это перенеслось и на работу, торговля шла, как никогда, за пол дня проведённые в лавке в роли продавщицы, она привыкла к таким странным монетам, которые местные называли вычурным словом «тетри». Во время обеденного перерыва, Ника наконец удосужилась позавтракать, взяв с полки странного вида ромбовидный, приплюснутый хлеб – шоти, который больше напоминал лепёшку, у него был непревзойдённый запах домашней выпечки, он был хрустящий и еще тёплый. Ника вспомнила бабушкину выпечку, которую она пекла в ночь с субботы на воскресенье. Воскресным утром на столе уже во всю пахли свежие пирожки с вишней, маковые рулеты, кексы с изюмом и курагой. Ника хотела частично перечеркнуть воспоминания о доме, в силу произошедших событий. Опять в её голову, ворвался образ Николая. Они сидели на кухне и ужинали, Нико с таким упоением, восхищенностью рассказывал о тбилисской выпечке, о том как всё вкусно и калорийно, что Ника невольно словила себя на мысли о том, что обязательно должна попробовать. И вот – тайное желание сбылось, как она хотела приехать вместе с ним, но увы, кто же знал, что так всё обернётся.

Мать учила Николая идти всегда с высокоподнятой головой, куда бы не вёл этот путь. Он не заметил расставания, не заметил в силу стойкости и гибкости ума. В какой-то момент, мозг отключил чувства, отрезал их, словно за ненадобностью. Но вот Ника не могла этого сделать, она постоянно сравнивала рассказы любимого с тем, что она теперь видела в реальности. Лавка, в которой теперь работала Гика, было уютна, она была маленькой, но там было всё – от сладкой пахлавы – до вкусных, горячих хачапури, везде стояли деревянные стеллажи, застеленные немного промасленной бумагой, у кассы были соки-воды, что наливались с довольно огромных конусов, в гранённые стаканы, у входа было пару столиков, которые в будние дни были всегда заполнены. Лавка была светлой, везде были окна, открытость – это главная фишка Грузии. О выпечке Ника слышала, но вот о сладостях Нико не говорил, она видела как под стеклом в прохладе лежат фрукты в сахаре: милый, приплюснутый, словно блюдечко - инжир, козинаки, что напоминали своей красотой мозаику из разнообразных орехов, вяленая хурма, изюм, курага, Ника не знала всего, она не представляла такое изобилие всего вкусного, красочного. Зарплата была небольшая, но ознакомившись с ценами на продукты первой необходимости, одежду, Ника поняла - она сможет вполне обходиться без каких-то вещей вычурных, но на самое необходимое ей хватит.

К вечеру, Ника закончив работу, направилась домой, девушка поняла – Грузия – это страна, где не принято торопиться, всё должно быть размеренно, тихо, словно по течению реки, чьи воды никогда не производили шума, а лишь изредка поплёскивали. Нужно было купить продуктов, список Иберии был краток но имел некую особенность, справа она написала по-грузински, а слева был перевод, это было сделано не просто так, Гика должна знать грузинский, начинать надо с простого. Ника с пакетами вошла в уже привычную обстановку, послышались звуки пианино, что разносились эхом, услышав хлопок двери, Иберия прекратила культурную минутку и вышла к девушке.

- Добрый вечер!

- Боже! Гика, дорогая моя, запомните одну простую истину – девушка никогда не должна выходить со своей комнаты неприбранной!, - воскликнула дама, даже забыв поздороваться.

- Мне просто было лень, не было настроения, - стала отнекиваться Ника, пройдя в гостиную.

- Запомни! Настроение врача никого не волнует, у него на столе пациент и он должен провести операцию. Твоё лицо – это операция, независимо от твоего желания и моральных сил – ты должна блистать, как только выходишь за пределы своего личного пространства – комнаты.

- Я постараюсь, но до вас мне далеко.

- Вздор! Если ты захочешь – я сделаю с тебя грузинскую аристократку, у тебя есть хороший фундамент для этих знаний.

- А если хочу…

- Для начала, тебе нужно кое-что прочесть, - она подошла к серванту с книгами, открыв дверцы, провела пальцем по корешкам, - это то малое, что тебе нужно прочесть, для того чтоб стать частью аристократии, нужно понять всё досконально, а что может помочь нам в этом - как не книги, аристократы были всегда, эта тема хорошо раскрыта, все их слабости, пороки, чернота. Как прочтешь всё это, хорошо подумай, пути назад не будет

- Я прочту…

В Никином подсознании, аристократка – это белоручка, не умеющая ничего делать, но Иберия была другой, она взяла продукты и пошла на кухню, что находилась справа от гостиной, маленькая и уютная, словно коморка феи. В Грузии Ника не нуждалась в пище ради жизни, она нуждалась в духовном наполнении девушка много читала, благодаря бабушке, но даже этих знаний было недостаточно, новая личность требовала больших вложений. Она ловко перечитала за пару недель Байрона, Теккерея и Блейка. Штудирование литературы заставляло её задумываться, менять своё мышление. Иберия устраивала ей по вечерам мини экзамены, спрашивала, о чём рассказывает тот или иной роман.