— Я так рада, что все прошло хорошо. Тебе будет весело на поле. Я помню, ты всегда говорила о том, что бы сходить туда, когда была помладше. Это у тебя отняли, — сказала она.

Я возвращалась домой с вечеринки на поле, когда Ретт свернул на грунтовую дорогу и изнасиловал меня. Это не было приятным воспоминанием, хотя результатом и была моя дочь. В тот момент, когда я держала ее в своих руках, эмоции, связанные с той ночью, исчезли. Они больше не казались важными. Она была всем, что было для меня важно.

Мама уже лежала в постели, и я заперла за собой дверь, выйдя на улицу, чтобы встретить Брейди на полпути по тротуару. Он шел к двери, чтобы встретить меня. Мне это в нем нравилось.

— Все в порядке? — Спросила я его, зная, что его мать хотела бы получить ответы на свои вопросы, как только они останутся одни.

Он выглядел огорченным. Как будто весь мир лег на его плечи.

— Нет, не совсем. Сомневаюсь, что когда-нибудь снова будет хорошо. Она спросила меня, а я велел ей поговорить об этом с её мужем.

— Ты называл его её мужем? — Спросила я.

Он кивнул.

— Я не могу называть его иначе. Я ненавижу называть его даже так.

— Он был дома?

Он покачал головой.

— Нет. А когда она позвонила ему, он не ответил. Я предполагаю, что он сбежал, чтобы сказать своей девушке, что они будут разоблачены. Ублюдок оставил мою мать одну. Он даже не сказал ей, что уезжает. Она знает, что что-то не так. Я вижу это в ее глазах.

— Может, тебе стоит поехать домой и остаться с ней? Что, если он придет домой сегодня вечером и расскажет ей?

Брейди остановился у пассажирской двери.

— Я думал об этом. Но если он собирается сказать ей, я не думаю, что она захочет, чтобы я был там. Это расстроило бы ее еще больше, если бы я услышал их разговор. Но я не собираюсь задерживаться допоздна.

Я не виню его. Скоро он понадобится своей маме.

Он открыл дверь, и я забралась внутрь.

Я смотрела, как он обходит грузовик спереди, и вместо того, чтобы праздновать сегодняшнюю победу, эта мысль занимала самый далекий уголок его разума. Его отец отнял у него и это.

Мы молча ехали к полю. Его рука крепко держала мою, как будто он нуждался в уверенности, что я здесь. Что он был не один. Я подумала о его маме и задалась вопросом, стоит ли она сейчас перед его отцом или у нее есть какое-то представление о том, что должно произойти.

Когда он въехал в темноту между деревьями и направился к свету костра, я вспомнила одну такую же августовскую ночь, когда приехала сюда. Я не планировала выходить. Я просто хотела увидеть как все здесь обстоит. Увидеть здесь людей, которых я оставила позади. Единственным человеком, которого я увидела, был Брейди, и он впился тогда в меня взглядом. Один этот взгляд сказал мне, насколько я нежеланна здесь. Ему не нужно было ничего говорить.

И вот теперь я сижу, держа его за руку, в его грузовике, собираясь войти в эту сцену, в то время как его мир вокруг него рушится. Жизнь была такой забавной. Изгибы и повороты, которые она делает, никогда не ожидаешь, что тебя ждет. Ты никогда бы не смог этого предсказать. Это делало жизнь интересной, стоило продолжать жить и смотреть, как она изменится.

Брейди этого еще не знал. Когда-нибудь он это узнает. Когда это станет воспоминанием. Боль заживет. Однако, сказать ему это сейчас, не поможет настоящему. Поэтому я держала рот на замке и смотрела на него, а он смотрел прямо перед собой. Как будто выйти из грузовика прямо сейчас, было для него слишком много за сегодняшний вечер.

— Они думают, что моя жизнь идеальна, — сказал он, наблюдая за смеющимися и веселящимися вдалеке людьми. — У меня всегда была легкая жизнь. Все они, наверное, с чем-то столкнулись. Не я. До сих пор, ни разу.

У меня не было ответа. Я не думаю, что он нуждался вообще в ответе. Он был погружен в свои мысли. Я позволила ему взять себя в руки и мысленно приготовиться вести себя как Брейди Хиггенс, которого они все ждали.

Это была вечеринка на поле, но после игры это было шоу Брейди. Они все хотели быть рядом с ним. Он знал это, и сегодня вечером это будет нелегко.

— Ты готова? — Спросил он, сжимая мою руку.

— Если ты готов, — сказала я ему.

Грустная улыбка тронула его лицо.

— Тогда пошли.

Мы направились к шуму вечеринки, снова взявшись за руки. Если поцелуй не был замечен достаточным количеством людей после игры, то это будет замечено всей толпой здесь.

— Здесь Уэст и Гуннер. Мэгги тоже там. Она тебе понравится, — сказал он мне.

Она мне уже нравилась. Из того, что я о ней знала.

Люди выкрикивали его имя, и он махал им, когда мы шли к его близким друзьям. Грузовик был припаркован, а задняя дверь опущена. Аса сидел на нем, а рыжеволосая девушка, стояла между его ног. Она выглядела знакомо, но я не была уверена, как её зовут Уэст сидел на колесе рядом с Мэгги, а Гуннер сидел с Уиллой на бревне.

— Наконец-то, добрался сюда. Где ты был, сначала остановился чтобы поразвлечься? — С ухмылкой спросил Аса.

— Заткнись, — ответил Брейди.

— Не могу поверить, что мы провернули это дерьмо сегодня вечером, — сказал Уэст, протягивая мне красный пластиковый стаканчик. — Спасибо, что хватило смелости сделать это. Мы будем говорить о школьном футболе всю неделю.

— Не я запустил мяч через линию обороны. Это все ты, — сказал ему Брейди, садясь на другой конец багажника, потянув меня за собой. Я села рядом с ним, но он продолжал держать наши руки сцепленными на своем бедре.

— Из-за этого дерьма у меня случился сердечный приступ, — заметил Аса и сделал глоток того, что я приняла за пиво.

— Хочешь пить? — спросила меня Уилла. — Пойду принесу еще воды.

Да, но то, как Брейди держал меня, не давало мне уверенности, что я должна его оставить.

— Пока нет, я в порядке. Но, все равно, спасибо, — сказал я ей.

Она взглянула на Мэгги.

— А ты?

Мэгги встала и последовала за Уиллой к большим холодильникам у главного огня.

— Ты тоже могла бы пойти, если хочешь, — прошептал Брейди.

Я покачала головой. Я не оставлю его. Только не сегодня.

— Я в порядке.

Он кивнул и нежно сжал мою руку. Я сжала его в ответ.

Я переезжаю

ГЛАВА 46

БРЕЙДИ

Я бы никогда не прошел через это без Райли. Подъехав к ее дому, я хотел бы зайти внутрь вместе с ней. Остаться с ней. Возвращение домой и встреча с реальностью пугали меня. Теперь моя мать могла обо всем узнать. Как это будет выглядеть?

— Позвони мне, если понадоблюсь, — сказала Райли, когда я припарковался. — Я буду держать телефон рядом.

Я вздохнул.

— Я хотел бы не сталкиваться с этим. Но если она узнает, то будет раздавлена. Я не могу не пойти домой. А если она не знает, то ему придется рассказать ей. Я сказал ему, что знаю. Я не могу позволить этому затянуться. Что, если она узнает другим способом или, не дай Бог, войдет, как я, и поймает их?

Она ничего не сказала, потому что знала, что я прав. К этому нечего добавить.

— Спасибо, что пришла сегодня вечером. На игру и на поле.

Она грустно улыбнулась мне.

— Хотелось бы, чтобы тебе стало легче. В обоих случаях.

Я наклонился и поцеловал ее в губы. Пробуя ее на вкус и находясь так близко, как будто облегчал боль. Она заполнила часть меня, которую вырвал мой отец. Я нуждался в ней.

Когда ей кто-то был нужен, рядом никого не было. Это убивало меня каждый раз, когда я думал об этом. Она была такой щедрой и доброй. Она не таила обиды или горечи от того, через что мы все ее заставили пройти.

Я неохотно прервал поцелуй. Я не мог оставаться с ней всю ночь, как бы мне этого ни хотелось. Я должен был пойти домой и разобраться со своей проблемой.