Начальник городского УВД смотрел на сидевшего перед ним крепкого мужчину спортивного вида и удивлялся. На специалиста «по работе с привидениями», как его отрекомендовал Михеев, тот явно не походил. Полковник Томшин настроился увидеть какого-нибудь научного консультанта в очках и с чемоданом приборов. А увидел человека, в котором ощущалась скорее сила бойца, чем сила ученого. И чемодана с приборами у него не было.

«Типичный оперативник», – подумал Томшин, глядя на откомандированного к нему специалиста.

И все равно он чувствовал себя с ним «не в своей тарелке». Наверно, ожидал от него странностей в поведении. Какой-нибудь истеричной радости от предстоящей работы с призраками или нервного воодушевления при изложении своих теорий. По его разумению, человек, занимающийся паранормальными вещами, и сам должен быть паранормален. Или, говоря человеческим языком – тоже не вполне нормальным. Но приезжий вел себя спокойно и молча ждал, что он ему скажет.

– В гостинице Вас нормально разместили? – спросил полковник.

– Да, нормально.

– А Михеев с делом ознакомил?

– В общих чертах. Как я понял, какие-то привидения мешают строительству завода – рабочие отказываются что-либо там делать.

– Я гляжу, Вас это нисколько не удивляет? Неужели, настолько привычная ситуация?

– Совсем не привычная. Но с так называемыми привидениями я все же дело имел.

– Что значит «с так называемыми»? Вы что, в них не верите?

– Конечно, нет. Все эти привидения – дело человеческих рук. Это просто фокус, обман. Кому-то не нравится строительство завода-конкурента, а действовать напрямую он не хочет. Вот и нашел удобный способ напугать и отвадить суеверных строителей.

– Вот оно что, – полковник облегченно выдохнул и расслабился. – Так мы с Вами одинаково мыслим. А я уж думал: «Буду сейчас лекцию слушать об астральных телах и слепках с человеческой души».

– Я верю только в гипсовые слепки, – улыбнулся специалист. – Со следов обуви преступника.

– Вы знаете, и я тоже, – усмехнулся Томшин. – Ну что же, это значительно облегчает дело… Хотя дело это более сложное, чем Вы думаете.

– По-моему, нужно просто вычислить противника строительства.

– Нет, не все так просто… Понимаете, «привидения» эти появились еще до принятия решения о строительстве. Их местные жители уже давно видят. В основном жители и есть противники строительства.

– Так может сначала этих «призраков» местный шутник ради развлечения придумал – соседей пугать, а потом решил и для другого использовать?

– Может и так. Только жители всерьез верят, что их поселок несчастья ждут, если возле него завод построят.

– Почему?

– Потому что дом этих призраков при строительстве под снос пойдет. А бездомные привидения злые – будут в другие дома заходить.

– У них что, свой дом есть?

– Есть. Тот, в котором они при жизни жили.

– Ну, это объяснение годится для журналистов – они мистику любят. А реальная причина для недовольства у жителей есть?

– Есть и не одна. Возле поселка река чистая, лес добротный и луг изумительный. Вот на месте луга и части леса и встанет завод. Сами понимаете, кому понравится, если у него отрежут кусок привычной с детства природы и вставят на ее место что-то чужеродное? Это первая причина. А вторая – сам завод. Кстати, конкурента у него нет и быть не может. Потому что никакой продукции он не выпускает, он мусоросжигательный. И хотя все экологические экспертизы проект завода прошел, но жители поселка не верят, что они были честными, без взяток. И считают, что завод загадит все вокруг – и воздух, и землю, и воду реки.

– А это действительно так?

Полковник поморщился.

– Видите ли, дело это мне очень не нравится. И жителям поселка я искренне сочувствую. Но бизнесмен, который все это затеял – очень влиятельный человек, вхож в различные властные кабинеты. Он уверяет, что строительство этого завода – дело чуть ли не государственной важности. Мне уже и губернатор звонил, настоятельно просил это недоразумение с жителями поскорее закончить. Иначе у области каких-то там денежных трансфертов не будет, если строительство вовремя не начнется.

– Тогда все понятно.

– А раз понятно, тогда надлежит Вам за три дня, считая с завтрашнего, разыскать и предъявить этого создателя фокуса с привидениями. Чтобы не позже пятницы я уже мог доложить, что дело закончено. В понедельник на место строительства прибудут техника и рабочие. Им уже никто не должен мешать… В помощь Вам даем местного участкового с машиной. Он ждет Вас внизу. Желаю успеха.

Приезжий встал и пошел к выходу.

– Капитан Живцов, – остановил его Томшин. – Вот еще что… Не исключено, что с Вами захочет встретиться некто Горохов – тот самый бизнесмен.

– Он знает о моем приезде?

– Не волнуйтесь, он узнает. Даже если я буду нем как рыба… Так вот, мой Вам дружеский совет – будьте с ним поаккуратнее. В словах, в поступках. Это очень серьезный человек.

– Я учту, – сказал Живцов и вышел из кабинета.

Участковый оказался молодым улыбчивым парнем с рыжим чубчиком, выбивавшемся из-под шапки. А его нос и щеки даже зимой густо покрывали веснушки. Живцову он сразу понравился. Капитан был глубоко убежден, что веснушчатые люди не могут быть злыми. По крайней мере ему попадались только добрые.

И фамилия у него была добрая – Мячиков. Какая-то совсем не полицейская. Впрочем, сам сержант Мячиков профессии своей хотя бы внешне вполне соответствовал – на вопросы отвечал четко, про место, куда они направлялись, рассказывал обстоятельно. Правда, совсем недолго.

До поселка Оврагино, который сильно разросшийся город фактически превратил в свою окраину, они добрались всего за десять минут, по хорошей асфальтированной дороге. Свернув на центральную улицу поселка, полицейские доехали до ее конца и там, где она уперлась в глубокий овраг, у последнего дома оставили машину.

Дальше путь лежал на другую сторону оврага и, хотя через него был перекинут деревянный мостик, Мячиков повел Живцова по сугробам в обход. На вопрос капитана, зачем он это делает, участковый сказал, что для большего впечатления, но разъяснять подробнее отказался, сказав, что сделает это позже, когда придет время. Живцова такая скрытность удивила, но настаивать он не стал.

Часть поселка за оврагом была совсем небольшой – с десяток домов, не больше. И все, кроме одного, были брошены – их ставни на окнах были закрыты, а кое-где и заколочены досками. Мячиков привел капитана к одному из таких домов и за его высокими воротами они устроили пункт наблюдения. Сержант приоткрыл одну из створок, чтобы в щель было видно присыпанную свежим снегом дорожку из поселка, потом прикатил из сарая два деревянных чурбака и полицейские на них уселись.

– Вот здесь и будем их ждать, – сказал участковый, закидывая ногу на ногу. – Они скоро из школы вернутся.

– Кто вернутся? Привидения? – не понял Живцов.

– Ну да. Они как будто утром в школу уходят, а днем домой возвращаются. Как и при жизни делали.

– Так они что, дети?

– А Вам разве не сказали? Да, это дети. Брат и сестра, двойняшки. Вернее, их души.

Живцов рассердился.

– Еще скажите, что дети невинно убиенные, оттого и души их не упокоились. Сержант, я думал Вы разумный человек. А у Вас, похоже, серьезный вывих головы, как и у всех здешних жителей. Видно, заодно вправлять придется.

Участковый насупился.

– А Вы не спешите с выводами. Час назад приехали, здесь всего пять минут и даже еще их не видели. А уже всем приговор вынесли.

Живцов поморщился.

– Да, Вы правы. Я погорячился. Извините и не сердитесь. Расскажите тогда, как все это возникло… Вера эта вся.

– Хорошо, слушайте, – сказал Мячиков, устраиваясь на чурбаке поудобнее. – Раньше здесь отдельный хутор был, Заовражки назывался, потому что за оврагом. А после войны поселок разросся и хутор его частью стал. Но название так и осталось. Отсюда даже хотели поселок дальше строить, развивать. Но в девяностые, когда Союз развалился и все прахом пошло, все жители отсюда уехали. Остались только дед Макар и бабка Настасья. Бабку эту в поселке ведьмой считали, колдуньей. Вон ее дом, он даже здесь на отшибе стоит, видно, люди по соседству с ней селиться боялись. И она их сторонилась, всегда одна жила. Но два года назад у нее вдруг двое детей появилось. Оказалось, внуки ее – мальчик и девочка. Мать их погибла – машина ее сбила, а больше родных, кроме бабки, у них не было. Вот и жили у нее. А год назад Настасья умерла, ей уж под девяносто лет было. Остались дети одни. Их уже хотели в детский дом забрать и день назначили, когда за ними приедут, но в ночь перед этим случилось несчастье. Дед Макар утром в поселок прибежал, сообщил, что дети ночью угорели – печка в избе не до конца погасла, угарным газом они надышались. Полпоселка видело, как их бездыханные тела выносили из дома, и машина скорой помощи увозила их в морг.