В моей жизни часто бывало, что люди просто так рассказывали мне свою жизнь. Как священнику или психологу. А может быть, потому, что они чувствовали, что я просто люблю людей. Тем не менее я иногда продолжала этому удивляться, ибо сама редко кому-то что-то так явно рассказывала.

– Знаешь, Ирка, наверное, это тоже вполне претендующий на существование способ жизни: жить легко, не задумываясь серьёзно над теми или иными деталями, – отвечала я.

Эта девушка по-своему меня удивляла. На первый взгляд она была хитра и слишком настойчива, но позже я разглядела, что на самом деле она не задумывалась над этим и просто следовала за своими желаниями. Что ж, когда-то и я была такой. И чувствовала себя вполне счастливо.

– Скажи, Рыжик, а как у вас с Игорем? Я на самом деле так рада, что вы вместе. – Вскоре Ирка как бы невзначай, но всё равно перешла к тому, что её больше всего интересовало.

Я молчала, раздумывая над тем, что ей говорить, а что – не стоит. Конечно, я имела право ничего ей не рассказывать, но, раз уж она спросила, дабы не вызывать в ней излишнюю насторожённость, вызванную напряжённостью, я ответила в свойственной ей же манере: легко и непринуждённо.

– Он мне очень нравится. Я вообще люблю взрослых мужчин. Думаю, ты меня понимаешь, дорогая. – И заговорщицки улыбнулась ей.

Вероятно, Ирка решила, что я буду продолжать, но я неспешно отхлёбывала вкусный чай на молоке со специями и молчала. А потом, чтобы разрядить обстановку, перевела тему на обсуждение мужчин без привязки к какому-то конкретному лицу.

– Понимаешь, у взрослых мужчин есть какой-то особый шарм. Они совершенно по-особенному относятся к молодым девушкам. Для молодого парня ты со своей красотой (достаточно часто) вполне себе заурядная, многие из них избалованы вниманием и часто не видят сути. Разве что только он, возможно, разглядит в тебе какие-то особенные – твои – качества, оценит их и проникнется к тебе любовью. Взрослые же мужчины, во-первых, априори с точки зрения внешних признаков оценивают тебя как ангела, спустившегося на землю, млея и балдея от твоей молодой красоты, а во-вторых, у них уже, как правило, достаточно опыта и интеллекта, чтобы оценить те редкие качества в тебе, которые порой не под силу заметить неопытному юнцу. Конечно, люди бывают разные, но чаще всего оно именно так. Поэтому я всегда любила мужчин, которые старше меня намного, и меня никогда не пугал возраст. Кстати, если ты вспомнишь, ещё в Древней Руси молодых девушек всегда выдавали за взрослых мужчин. И, наверное, не просто так. Мужчины учили молодых спутниц жизни, они становились для них той прочной основой, надёжным тылом, помогали правильно развивать семью. Девушки же занимались хозяйством, рожали здоровых детей и вдыхали жизнь своими молодыми устами в старших супругов. Мне близка эта модель отношений, – закончила я и выжидательно посмотрела на Ирку, ожидая теперь, что она ответит.

– Да, и мне тоже, – согласилась Ирка. – Я тебя понимаю.

Мы ещё болтали с ней на разные темы. Правда, уже не личного характера.

А когда в полночь силы мои окончательно иссякли после довольно плотного и рано начатого дня, я решила пойти спать.

Завтра нам предстоял ещё один день в Хампи.

Мы собирались подняться утром на гору и посетить Дом змеи. Нужно было хорошо выспаться. А вечером нас должен был забрать автобус и доставить обратно в Гоа.

Я выбралась из ресторанного дворика и почти в кромешной темноте пошла к нашей комнате. Дорогу мне освещала яркая почти новая луна. В Индии она была немного другая: висела перевёрнутой, словно улыбка звёздного неба. Много позже, когда случалось, что я шла поздно вечером одна, чем-то огорчённая, я всегда смотрела на небо, и луна, улыбаясь мне в ответ, возвращала мне хорошее настроение.

Всю ночь мне снились какие-то кошмары. Непонятно почему, ведь я очень хорошо и спокойно чувствовала себя в эти местах. Но меня резали и крутили, вскрывали полость живота и выливали на пол кровь, а потом зашивали и заново резали. Я не понимаю, что со мною было. Такого во сне никогда ещё мне не являлось. Какие-то злобные птицы раздирали моё лицо в кровь своими огромными когтями на длинных лапах. А зубастые непонятного вида животные рычали на меня и гнали прочь. Я убегала вся в крови от этой нечисти, падала и снова поднималась, измождённая безумным дьявольским испытанием. Дорога петляла так, будто бы специально вела меня самым сложным путём. Это был лес. И какая-то смута. Но тут впереди я увидела просвет. И яркое-яркое солнце. Такое, что слепли мои глаза.

Проснувшись от звонка будильника, который я поставила на пять утра, я ещё видела этот свет и, видимо, что-то говоря во сне, вызвала беспокойство у Маринки, которая сидела около меня, когда я проснулась, и беспокойно смотрела на моё лицо.

– Боже, милая, с тобой всё в порядке? – испуганно произнесла она, когда я открыла глаза. – Я всю ночь слышала какие-то стоны и звуки, которые ты издавала. Какое-то рычание и всхлипывания.

– Да, видимо, я рычала в ответ, – вслух проговорила я.

– Что, прости? В ответ? – Маринка явно не понимала, о чём идёт речь, и ещё более обеспокоенно смотрела на меня.

– Да не бери в голову. Я справлялась со своими последними страхами, видимо. Всё понятно теперь. Не переживай.

Я последовала в ванную и обильно умыла лицо водой: смыла с себя всё плохое. После этого мне стало явно легче. Этой практике когда-то давно меня научила ещё мама.

«Если тебе приснился страшный сон или в принципе хочется смыть негативную энергетику, умой лицо или опусти руки в воду – снимет, поможет», – говорила она мне.

…Уже через полчаса мы усаживались в джипы, которые подъехали за нами, с тем чтобы увезти на гору Ханумана встречать рассвет, и от страшного сна не осталось и малейшего следа.

Я не привыкла так рано вставать и, конечно, без бодрящего утреннего напитка (вроде чая или кофе) долго ещё тупо стеклянными глазами смотрела на пыль, которая вздымалась под колёсами нашего джипа. Было ещё совсем темно и непонятно, что же мы там, на вершине, увидим, но Светлана уверяла, что сейчас пред нашими глазами предстанет незабываемое зрелище.

Утром на гору было лезть ещё сложнее, чем накануне вечером, но зато уже на вершине я почувствовала небывалый подъём сил и энергии. Циркулирующая от подъёма кровь ударила в голову, стало как-то значительно бодрее.

Постепенно начало светлеть, и ярко-красное солнце тихонько, словно по минутам, показало свою макушку. Ещё непрогретый утренний воздух заставил нас накинуть лёгкую верхнюю одежду. Как и вчера, мы уселись на каменном выступе небольшими группками, чтобы встретить наш первый рассвет.

Внезапно из темпла, что располагался на вершине горы, послышалась музыка. То была мантра. Низкий мужской голос, распевающий её текст под музыку, в одно мгновение отрезвил мой ум и заставил вернуться к главным мыслям. На второй план ушли мои размышления об Игоре, о своей жизни. Всё это казалось тогда почему-то неважным. Поднимающееся солнце, окружённое священными звуками, и великолепная панорама рисовых полей с горы создали у меня ощущение смиренности ко всему происходящему и ещё раз напомнили о том, что нахожусь я в особенном месте. Здесь всё было пропитано добром и силой. Они источались отовсюду.

Как и вчера, через какое-то время показались маленькие ручки, карабкающиеся к нам по горе снизу. Но на этот раз я ничего не забыла: я взяла с собой внушительную ветку маленьких бананов и приготовилась кормить ими обезьян. Наши собратья осторожно подходили ко мне, соизмеряя моё выражение лица с движениями. Я старалась всё делать плавно и медленно, чтобы не спугнуть животных. В основном ко мне подходили детёныши. Безумно забавные, они заставили меня надолго подвиснуть и разглядывать их. Один смелый парень из нашей группы в конце концов до того охрабрел, долго налаживая контакт с одной обезьяной, что вдруг подсадил её к себе на плечо и принялся гладить. Вся наша группа обступила его и принялась удивлённо улюлюкать. И не знаю, кто в этот момент был больше похож на диких животных: они или мы.