– Лейтенант Ушаев. Ваши документы! – офицер небрежно приложил руку к виску.

Неподалёку топталась пара рядовых в такой же униформе, похожих на Ушаева, как родные братья. Они сверлили прилетевших неприязненными взглядами, выглядывая в толпе тех, кто по каким-то одним им известным критериям подлежал немедленной проверке. Максим, не суетясь, достал из внутреннего кармана загранпаспорт, разбухший от множества виз, но в самый последний момент почему-то передумал отдавать его в руки полицая.

– На каком основании интересуетесь? Погранконтроль я вроде бы уже прошёл.

– Тогда командировочное предписание, – недовольно буркнул полицай.

– Командировочное предписание выписывается не для полиции. Я что-то нарушил?

– Умный, что ли? – с угрозой в голосе произнёс Ушаев.

– Да уж точно не глупее тебя, – с улыбкой ответил Максим, заметив приближающегося к ним Казачёнка в ипостаси полковника Смолича.

– Лейтенант, какие-то проблемы? – небрежно поинтересовался у полицейского Виктор, по-дружески приобняв Кольченко за плечо.

– Всё нормально, обычная процедура, – сквозь зубы процедил Ушаев и нехотя отошёл в сторону, напоследок сверкнув исподлобья злобным взглядом.

– Вы вроде бы этих «детей гор» два раза победили, а они теперь вас же и контролируют, – пожимая руку другу, вместо приветствия проворчал Максим.

– Победили, победили… Даже не сомневайся! Ну да ладненько, – полковник подхватил одну из походных сумок Максима, – пойдём ко мне, чаем тебя напою. Передохнёшь с дороги, а завтра утрясём все необходимые формальности, и я лично доставлю тебя к новому месту службы.

Над их головами с характерным присвистом прошелестела заходящая на посадку пара вертушек. Из района северной окраины авиабазы взлетела красная сигнальная ракета, и, спустя несколько секунд, оттуда же донёсся треск пулемётной очереди, приглушённый рокотом вертолётных двигателей.

«Оборона дышит!» – с улыбкой подумал Максим и, подхватив с бетонки свой баул, поспешил за широко шагающим Виктором, поймав себя на мысли, что непроизвольно ступает след в след, как во времена былых боевых выходов.

В апартаментах полковника Смолича было весьма прохладно. С висящего на стене портрета на входящих лукаво смотрел улыбающийся Верховный главнокомандующий, в чёрном костюме с лиловым галстуком, мирно соседствующий с чёрно-белым портретом Че Гевары. Каким образом в голове его друга уживаются столь диаметрально противоположные персонажи новейшей истории, понять Максиму было не дано. Пока Виктор включал чайник, доставал из холодильника коньяк и тонко нарезанный лимон, Кольченко, подмигнув команданте Че, как старому другу, разместился в стоящем возле журнального столика кресле.

– Ты на полицаев внимания не обращай, служба у них такая. Шакалят день и ночь с перерывами для совершения намазов, всё вынюхивают что-то – особистам фору дадут, – сказал Казачёнок, разливая спиртное по крохотным рюмкам.

– Да куда же им теперь деваться? Ведь вы их разгромили в ходе двух победоносных войн и принудили к безоговорочной капитуляции! Пусть теперь батрачат, – не упустил повода повторно съехидничать Максим, но Виктор, как и в первый раз, пропустил его колкость мимо ушей и продолжил как ни в чём не бывало.

– Правда, качество работы всех этих надзирающих товарищей оставляет желать лучшего. Но вернёмся к нашим баранам. В Идлибе всеми группировками джихадистов руководит некий аль-Кунари по кличке Рэмбо. Под его руководством целая армия исламских радикалов, хорошо вооружённая и на редкость дисциплинированная. Противник умный, хитрый, безжалостный и по-азиатски коварный. По имеющейся у меня информации, у него на авиабазе своя агентура, которую наши доблестные чекисты не могут раскрыть до сих пор.

– Аль-Кунари… Судя по фамилии, наш бывший землячок? Из Кунара?

– Совершенно в дырочку! К моменту вывода наших войск он возглавлял небезызвестный отряд «Чёрный аист». Между прочим, тебе предстоит готовить разведгруппы к выходу в районы, контролируемые формированиями именно этого товарища, – Виктор поднял свою рюмку. – Не вижу причин не выпить за успех нашего дела!

– Смотри не спугни… – шутливо произнёс Максим.

– Спугнуть можно удачу, а успех к тем, кто его заслуживает, приходит всегда. Без приглашения! – слегка поморщившись после выпитого, пафосно провозгласил Казачёнок.

– Без приглашения приходит только смерть, – криво ухмыльнулся Максим, – а госпожа Удача – дама не из пугливых.

Кольченко непроизвольно скосил глаза на портрет Че Гевары: ему на какое-то мгновение показалось, что по губам команданте проскользнула скептическая усмешка.

– А наши сирийские партнёры воевать-то, хоть чуть-чуть, научились?

– Я тебя умоляю… Ну какие из арабов вояки? – презрительно скривился Виктор. – Вечно прячутся за нашими спинами да за спинами злых персов из «Хезболлы». Нация торгашей, нет на них никакой надежды… Слава Богу, что у нас неплохо налажена и агентурная, и войсковая разведка, не совсем вслепую воюем. Вот только катастрофически не хватает достоверных, не вызывающих сомнения в точности координат разведанных объектов, удовлетворяющих требованиям для нанесения ракетно-бомбового или артиллерийского удара. Сейчас мы пытаемся создать совершенно новый разведывательно-огневой контур. Так что, опальный стрелок, с завтрашнего дня без промедления включайся в этот процесс. Время не ждёт.

– Название-то какое крутое придумали – разведывательно-огневой контур! Сокращённо, значит, будет РОК… Рок – это хорошо. Создадим мы твой новый контур, – Максим с наслаждением потянулся. – Пойдём, подышим свежим воздухом. После московской мокроснежной хляби вновь окунуться в лето не так уж и плохо!

Лёгкий ветерок со стороны Средиземного моря заполнил долину приятной прохладой. Последний луч ласкового осеннего солнца плавно погас, и с пологих гор сползла сиреневая дымка, укрыв окрестные холмы вуалью ранних сумерек.

Бородатый полевой командир Ариан аль-Кунари, более известный всем как Рэмбо, мысленно попрощался до утра с нырнувшим в море солнцем и приступил к совершению вечернего намаза. С вершины сопки, на которой ему пришлось сегодня молиться, открывался прекрасный вид на побережье и белокаменную Латакию. Чуть левее города сквозь языки сумрачной пелены проступали угловатые очертания российской авиабазы Хмеймим, лагеря его нынешних врагов. Поддержка Всевышнего для победы в этой войне была бы не лишней. Задуманная полевым командиром операция развивалась строго по намеченному плану. Стая снаряжённых мощными боеголовками беспилотников за соседней сопкой дожидалась команды на вылет. Реактивные установки заняли огневые позиции, а самые отчаянные из его моджахедов на двух пикапах, оснащённых миномётами, прокрались в пятикилометровую зону оцепления аэродрома. Наивные шурави – так Рэмбо по старой привычке называл русских, – спрятавшись за двойным кольцом оцепления, считали себя надёжно защищёнными. Напрасно. Им ли не знать, что здесь, на Востоке, испокон веков всё продаётся и покупается? И в первую очередь – верность.

Охрана дальних подступов к Хмеймиму была поручена «Хезболле», а на ближних рубежах размещалась сирийская армия. Забавно, но предприимчивые арабы за беспрепятственный проезд сумели выторговать у его людей денег больше, чем суровые персы. Эта нация рыночных торговцев последний раз проявляла свою воинственность почти полторы тысячи лет назад. Потом их непрерывно, сменяя друг друга, завоёвывали то турки, то европейцы. Каждых новых завоевателей они, как ни странно, искренне считали своими освободителями. Во время последней мировой войны кумиром местных племён являлся Гитлер, поскольку «хотел освободить их из-под ига английских колонизаторов». По всей видимости, подавляющая масса арабов умудрилась чем-то настолько не угодить Аллаху, что тот разгневался и в наказание напрочь лишил их мужества. Эта война давно бы уже закончилась, и сирийский президент составил бы компанию Каддафи и Саддаму, если бы не шурави, непонятно зачем в неё вмешавшиеся. Нет, время их явно ничему не учит…