– Что Вам надо? – спросила я, и сразу оказалась зажата в тески его лап.

Перегар вызывал рвотные позыва.

– Пусти, мудак! – я пыталась крикнуть, но получился жалкий стон.

Эта пьянь пытался закрыть мой рот своими слюнявыми губами. Мне показалось, что я целую вечность не могла вырваться. В итоге я изловчилась и врезала ему между ног. Схватив сумку, я выскочила в дверь. Мчалась по ступенькам и по аллее, не видя под собой земли.

– Романова, стой! – услышала я знакомый голос.

От осознания, что кто-то из знакомых может увидеть меня в таком виде, стало плохо. Я увеличила скорость. Слышала шаги сзади. Меня догонял явно не отца собутыльник. Тот не смог бы трёх шагов подряд сделать.

– Славка! Стой говорю! – крикнул тот же голос.

Мгновение, и я полетела по инерции кубарем, потому, что меня догнали и дёрнули за руку.

– Романова -дура! Что случилось?! – на мне сверху лежал Корецкий.

– Отпусти!

– Ты себя видела? Что случилось?

И только сейчас я осознала, что слёзы не дают дышать. Мгновение, и они градом полились по щекам. А Богдан так крепко прижал к груди и, гладя по голове, успокаивал.

– Ну не плачь! Скажи только адрес, и я всех там порву.

Мне стало как-то тепло от этих слов, и я ещё плотнее к нему прижалась. Так мы и лежали на мокрой траве на газоне в парковой зоне.

Немного успокоившись, я сказала:

– Пусти.

– Только не убегай.

Я молча кивнула и почувствовала свободу действий. Богдан подал мне руку, и мы оба, вывоженные в грязи, поднялись.

– Сейчас не спорь, а шагай за мной, – сказал одноклассник.

Я опять кивнула.

– Чё онемела?

Я по инерции кивнула. Шла следом за ним. Я не знала, почему слушаю одноклассника? Он богатенький папенькин сынок, который безнаказанно творил всё, что пожелает, и ему всегда его подвиги прощались безоговорочно. Зачем он меня остановил? Куда ведёт? Мне окрыли дверь в машину.

– Богдан, я пойду домой, – сказала я, прекрасно понимаю, что идти-то мне некуда.

– Молча, Романова, садишься молча.

– Я всё испачкаю, – готова была опять разреветься.

– Мы живем в цивилизации. Вода в кране есть. Если хочешь, чтобы я силой тебя запихнул, продолжай тупить!

Я положила на сиденье свою сумку и села сверху. Богдан, закатив глаза, захлопнул дверь. Я сидела, и думала: «Куда бы он меня не вёз, в любом месте будет лучше, чем дома».

Мокрая одежда начинала давать о себе знать. Меня пробивала дрожь, но голова начала работать.

– Тебе же семнадцать. Почему ты за рулём? – спросила я.

– Не дрефь. Я уже год как вожу. Будешь жить, если не загнёшься от воспаления лёгких.

– Куда мы едем?

Одноклассник как-то странно посмотрел на меня и ухмыльнулся. Я замолчала.

К Богдану Корецкому я относилась ровно. От слова «никак». Он был из золотой молодёжи, и я старалась с ним не сталкиваться. Попросил списать – протяну тетрадь. На физкультуре попадём в одну команду – играю. Он меня никогда не затрагивал и не оскорблял, я именно поэтому никогда ему не хамила.

Глава 2(Богдан)

Я после школы сразу приехал домой. Тусить и где-то шляться не хотелось. Странные звуки из родительской комнаты заставили меня остановиться. Я заглянул и увидел мою мать в постели с каким-то мужиком. Конечно меня заметили.

– Богдан, почему ты так рано? – всполошилась мать.

– Не знал, что домой надо приходить по расписанию, – я в бешенстве стал спускаться, надо валить из этого вертепа.

– Стой, – догонял меня материн хахаль. –Стой, пацан.

Мужик казался на много моложе её.

– Что? – резко остановился я.

– Ты взрослый мальчик и должен понимать ситуацию.

– Заткнись! – рявкнул я.

– Богдан! Веди себя прилично с человеком старше тебя! – на лестницу вылетела мать.

– Как он себя с тобой ведёт? – с меня пёрла злость.

Нет, не обида за отца. Он ещё тот…. А то, что она своего очередного ухажёра домой приволокла.

– Не смей обижать мать! – выпалил растерянно этот хмырь.

– Не в твоей ситуации тявкать! Она тебе только за секс платит или за это тоже? Развлекайтесь.

Я удалился и, сев за руль её машины, поехал кататься. Просто ехал по улице. Небыстро. Мозг плавили мысли. Семейка вампиров и извращенцев. Как можно мужика домой притащить? Я остановился на парковке у парковой зоны и опустил голову на руль. Слёзы не удавалось сдержать. Быстрее бы закончить эту грёбаную школу и, поступив, свалить. Видеть их обоих не могу.

Когда приступ истерии закончился, я посмотрел за окно машины. На улице было сыро, но сверху уже не капало. Какая-то баба мчалась мимо. Её что ужалили? Стоп. Романова! Что с ней случилось?

Я выскочил и когда понял, что она не остановится, ринулся за ней.

Когда она успокоилась, мы оба были вывалены в грязи, мокрые и замёрзшие. Я прижимал её к себе, и она в какой-то момент перестала брыкаться и прижалась ко мне. Маленькая, хрупкая. Я чувствовал, что она мне необходима, не меньше чем я ей. Это была решающая эмоция.

Я вёз Славку к бабушке. Родители с бабулей были в ссоре. Они уже несколько лет не общались, но я-то с ней не ругался! Не прекращал к ней ездить, а им ничего не говорил. Бабуля категорически не брала у меня денег и не принимала продукты. Мне искренне хотелось ей помочь, но она была не преклонная.

– Ба! Я не один! – разуваясь и пропуская Славу, крикнул я. – Нам помощь твоя нужна.

– Это где же вы так вывозились? – охая говорила бабуля, выйдя нам на встречу.

– Дурковали, вымазались. Можно Слава у тебя помоется. Не может она такая домой идти.

– Конечно. А ну марш в ванную. И попарься. Услышу, что сачкуешь, дверь открою, – бабуля протянула ей полотенце и мамин банный халат.

Слава послушно пошла по указанному направлению.

– Это твоя девочка? – спросила бабуля.

– Она моя одноклассница.

– Богдан, у девочки рукав порван и синяк на лице. Она явно дралась.

– Может быть, я задел, когда по парку её ловил?

– Она из необеспеченной семьи?

– Не знаю. Не общался я с ней в школе.

– А что так? Вроде бы девочка симпатичная.

– Ба, она умная. Понимаешь, девочка должна парню в рот заглядывать, а не наоборот.

– Так чтобы дотягиваться, надо работать над собой.

Пока мы болтали, бабуля резала салат и поставила греться соус. Я понял, что проголодался. Терпения ждать не было, еле сдерживался, чтобы не полезть в общую чашку.

Дверь скрипнула и появилась Славка. Мокрая, но довольная.

Бабуля кинула её вещи в стиральную машину и поставила режим с сушкой и глажкой.

– Разотри девочке ноги, – бабуля сунула мне спирт и тёплые носки. Я сел на пол перед Романовой и, приподняв полы халата, не реагируя на её сопротивления, стал растирать.

Когда процедура закончилась, мы сели все вместе пить чай с булочками и слушать бабушкины истории. Она у меня была мастер придумывать сказки.

Когда было уже поздно, я проводил Славу. Подозрительно было, что она сразу не пошла в подъезд. О том, что с ней случилось, она мне так и не сказала, несмотря на мои настойчивые вопросы. Вот характер упрямый! Я не уходил, решил немного подождать. Пока она в квартиру зайдёт.

Девушка пошла, а я сидел в машине, не двигаясь, и думал о реакции своего организма на ту ситуацию в парке. Мне уже семнадцать, и я не понаслышке знаю, что происходит между мужчиной и женщиной. Но то, что я почувствовал, не была похоть. Было что-то гораздо чище и нежнее.

Вдруг я услышал сначала какую-то возню, затем крик Славы. Это точно она кричала! Причём как-то сдавлено, как будто ей рот закрывали. Я выскочил из машины и рванулся в подъезд. Квартиру было найти не сложно. Из-за обшарпанной двери слышен был скандал. Я постучал. Сам не услышал свой стук. Ударил дверь ногой. Она была настолько старая и ветхая, что без проблем слетела с петель.

Картина, которая открылась моим глазам, вызвала во мне зверя. Из закрытой двери комнаты стучала женщина. Видно, её намеренно закрыли. Она там билась в истерике. В прихожей какой-то пьяный мужик рвал на Славе её кофточку, пытаясь оголить грудь. Она как тигрица сопротивлялась.