В следующий раз, полагаю, ты улыбнешься кому-то в ответе на тот или иной вопрос, и скромно ответишь: “Я просто дал возможность истории случится со мной. Вот и все».
Где мое место?
Мне место в Башне Гёльдерлина
В темнице светлой умирать
Стать ветхим и унылым
Никого не вспоминать
Там с сумасшедшими плясать
Светлячков огни считать
И с птицами пропеть забвенно
Мне место в Башне Гёльдерлина
Живи как бабочка
Живи как бабочка.
Изящно-плавно ты летай. Не думай.
И все прекрасно.
Все бабочки по весне умрут.
Чудесно.
Темное основание
И есть решение, и дан ответ неочевидности туманной: то будет трон Темного основания.
Из Темного основания следует говорить и рассуждать. Оно потаенное, сокрытое/скрытое и призрачно-прозрачное. Мелькает в явлениях. Оно феномен стремления к сущности нас. Оно есть вместе с тем и просвет. Оно действительно и оно же действительное в мире.
Бесконечная кажимость сомнения в процессах мысли и мнимое (лживо-чудовищное) существование препятствует постижению Темного основания. "Бесконечное возвращение", как нащупывание Темного основания – это был наиважнейший шаг в сторону нас. В сторону тебя.
Смелость необходима для продвижения к Темному основанию. Для изменения самого сущностного и самого Времени. Времени нас. Твоего времени. Там ты загадаешь свое желание.
Давно опали листья
Листья конечно давно опали. Ты вот недавно их в первый короб положил. И правдиво, точно и понятно. Остальным же – покорно бойтесь смерти, умножайте любовь на ноль и безразличию безоговорочно подчиняйтесь.
Вот смысл опавших в чашу листьев.
Чем болен?
Хтонические состояния бессознательного.
Деградация осознанных желаний.
Ненужность/бесполезность.
Болезнь косточек, мышц и связок.
Глупость.
Маленькая черепашка Тортли
Маленькая черепашка Тортли уже умела мечтать с самого рождения. Сам процесс созидания ее мечт был прописан в ее пластическую душу. Она не знала об этом. Ведь она не могла логично мыслить. Только разве что мечтать. Высокая тень тысячелетней Липы Забвения издали ухаживала за юной черепашкой. Откладывая свои параноидальные дела на следующий вечер. И так вот непрерывно и постоянно.
В воздухе витал запах тимьяна.
Вестник
Светлый вестник бури
Штиля хозяин темный
Глубокий
и мертвый
Вечный
и тонкий
Бесов всех мастер
Идиот немногих людей
Соображение по поводу одного логико-философского
Возвращение к очень раннему опыту, до сознания, до интерпретации, к опыту того возраста, который можно назвать гарантом того, что цевилизация не превратится в систему жестоких игр без игры в игры.
Зачем я все это вывожу и выжимаю по капле?
Очевидно же.
Меня настораживают и пугают некоторые вещи:
1. Сначала умрет сознание.
2. Совесть перестанет говорить.
3. Воля станет рабом повсеместной лжи.
4. Инфантильность будут восхвалять.
5. В мире не станет больше мира.
Осталось взглянуть в зеркало.
В час Шень
Вкус варится
Стихи думаются
В груди захватывает дух
Эти слова сохранены в душе
Естество не так поверхностно
Останавливаюсь в час Шень
Замирает
Поле с голосами цикад
Это поле с цикадами, стрекочащями о былом, о прошедшем. В таком поле говорливых цикад пребывать порой необходимо всем, ведь кто-то же должен рассказать тебе о временах непостижимых, легендарных.
Словно и не было того, о чем разуметь невозможно. Цикады с этого поля передают друг дружке эти истории, они тихонько шепчут их, но каждый голос такого прошлого, соединяясь с миллионами таких же голосов-шепотов создают ту подлинную историю.
Если ты окажешься там ненадолго, то очень тебя прошу записать их голоса. Ведь кто-то сможет их перевести на наши языки, и мы узнаем чуть больше прежнего.
Когда плохо
Можно отвлечь тебя на французский экзистенциализм
Он необычайно хорош, в нем прекрасно отдыхаешь
Когда плохо
Можно представить тебя дающего волшебных пинков
Средние люди везде одинаковы
Это тяжелое слово "когда"
Мучительно
Скудность философии всех
Невозможно быть философом для всех и каждого.
Знают конечно таких философов, знают и такую философию. Философ каждого и всех выхватывает намагниченную крайнюю точку. Беря эту точку серого пламени в свои руки, он начинает эту точку развертывать. Раскручивать. Смешивать с самыми серыми представлениями, охотно подставляя свои обрубленные крылья под тиски и ножницы. Точка крайности раскрутилась, она осела в сознании, обыденном представлении. Здесь все дружно перепрыгивают через салочки – раз прыжок, да два – вот неосмысленный переход к невежеству. Невежество умов вытесняет последнее то, что именуется скажем духом. Образовываются страны не знающие духа. Философия всех и каждого делает свое серое дело: образовывая в нас чернодырие разума и подавляя возможности души, она делает скудным весь наш мир.
Обозначать здесь проблематику, значит войти в русло скудности. Любая отвлеченная мысль может быть раздавлена толпой невежества. Тленность проистекает холодно звеня.
Невозможно быть философом для всех и каждого. Я так и не смог.
Столб нет (того, чего правда нет)
Треском
Падай
Молча
Жди
Встань
Открой
Глаза
Чужие
Стой
Смотри
Завтра
Повтори
Прохлада
Сон
Зима
Вздох
Тоска
И
Смертью
Плачь
Сгори
Август
Речь
Письмо
Поэт
Сказка?
Нет
Зеленая пропасть
И все это – зеленая пропасть. И стоишь ты на краю и смотришь вниз.
Чайник кипит. Выключаешь газ. Наливаешь себе кипятка в кружку. Вот тебе и чай.
А сам смотришь ты вниз. Видно как все исчезает там. Даже то, чего мы не можем увидеть.
Зеленая пропасть. На краю, с чашкой чая в руке, смотришь в низ. Занятие не столь бесполезное. Ведь что бы смотреть, надо уметь видеть. Практика глупостей.
Пахнет солнцем. Неприятно, что аж странно.
Заварка чая листьями падает вниз. Зеленая пропасть проглатывает все. Мало кто заметил.
Слезы? Ах нет, просто пошел дождь. Здесь так часто бывает. Обычно, после дождя, зеленая пропасть начинает цвести. Цветы и зеленая трава. Приходит заря. Становится как то тепло.
Тени пришли.
Вполне нормально когда сзади тебя стоит кто то, и держит тебя в сетях. Ты же смотришь в зеленую пропасть. Ты легок в такие моменты. Ты перебрасываешь его. Путаешь его в его же сетях. Он падает. Позже ты играешь в карты с видом делитанта. А зеленая пропасть просто схватывает его. Никто ничего не заметил.
Тяжко порой очень. Чай давно выпит конечно. Пора пройтись по задворкам снов. Найти грань зеленого. И посмотреть на эту реальность. Сквозь твои глаза. Вместе с зеленой пропастью в кармане.
Бетти – божья коровка
Итак, эту историю рассказала тебе божественная Бетти – божья коровка.
Гусеница Джек был не по годам умен. Весь окружающий его мир был небольшой. Подсолнух на котором он жил, раскрывал перед его взором небольшое поле, деревенскую дорогу и лучезарное небо с солнцем. Никуда с подсолнуха Джек не выбирался, ибо мир представлялся ему опасным (хоть и весьма интересным с точки зрения гусеничого полета). Джека всерьез волновали вопросы мироздания, вопросы следственно причинных связей и логики. Целыми днями он думал и рассуждал. Иногда, он даже забывал про низшие свои потребности. Так он сильно думал, пока не осознал то, что вся его жизнь, есть следствие божьего вмешательства. Тогда, гусеница Джек начал мыслить бога, которого впрочем он ни разу не видел.
