Как-то переизбранный президент моей родной страны дал тур по городам, я был с отцом и его лучшим другом Александром. Была зима и все столпились в ряд у дороги, мы еле протолкнулись что бы видеть дорогу, по которой должен был проехать президент. Всю дорогу Александр сильно критиковал власть и этого президента, он буквально не мог остановится и стоя там продолжал это делать, впрочем, большинство людей находившиеся там делали тоже самое. Обстановка была напряженной и полицейские стоявшие по сторонам вдоль дороги нервно переглядывались, готовясь к худшему. Когда дорогу перекрыли и вдали показались черные машины все умолкли, наступила тишина, мне показалось что люди будто перестали дышать. Черные злого вида машины с синими мигалками ехали на большой скорости и сигналили очень громким звуком, который не похож на типичный сигнал у машин, мне заложило уши. Серьезные лица людей в этих машинах, разглядывающие толпу, смущали и наконец показалась длинная черная машина с флагами на капоте. Я увидел руку из машины, которая неохотно приветствовала собравшихся людей. И тут все люди стали радоваться, Александр незадолго до этого критикуя президента радостно улыбнулся и помахал рукой в ответ быстро проезжавшему улыбчивому мужчине в чёрном пиджаке, белой рубашке и ярком красном галстуке. Я был поражен как изменились люди столкнувшись с тем, кого так яро унижали. Под приглушенные звуки из-за моих заложенных ушей я увидел этого седого мужчину, который так широко улыбался мне и медленно махал рукой. Наблюдая за ним будто в замедленной съемке, я твердо решил в тот день, что стану его подобием, тем, кому при встрече все улыбаются, а за спиной ненавидят, это казалось мне забавным.
– Ну что Александр, понравился президент? – спросил с сарказмом мой отец.
– Это был лишь знак приличия, не более, – ответил с недовольством Александр и мой отец рассмеялся.
Александр был примерный семьянин, протестант, шесть детей. Он был лучшим другом моего отца, они даже братались по крови, так же он был коллегой моего отца, они всегда работали вместе. У него был большой дом, меня часто отправляли в него, когда родители были заняты. Это очень весело, когда в доме так много детей, жена Александра Лилия была доброй и терпеливой женщиной, когда кто-то проказничал она всегда переводила всё в шутку. Мне нравилось в этом уютом доме, там всюду была легкость и детский смех. В такие моменты я жалел, что я не из многодетной семьи. Когда растешь в большой семье это внушает уверенность, чтобы не случилось у тебя есть многочисленные родные люди, которые не дадут пропасть, это обнадеживает. В такой компании никогда не бывало скучно, разве что ночами, когда заставляют идти спать.
Их дом находился рядом с протестантской церковью, они следили за порядком в ней. Небольшое кирпичное здание имело большое крыльцо, заходя ты сразу замечал широкий проход, между которым в ряд стояли лавочки и небольшую сцену с трибуной с возвышавшимся над ней крестом. Когда начиналось собрание членов церкви детей выгоняли во двор и следили из окон чем они заняты, мы слышали молитвы и яркие песни, от которых становилось приятно. В редкие моменты пока взрослые там готовились к очередному собранию, создавая декорации, например на рождество, мы имели возможность там играть. Я часто вставал за трибуну и представлял, что даю какую-нибудь радостную речь на весь мир и от радостного гула людей мне закладывает уши. Стоя на сцене, я улетал мыслями куда-то вдаль и реальности не существовало, я был на вершине мира, звездой в далеком космосе которой люди могут только восхищаться зная, что никогда не прикоснуться к ней и не увидят вблизи. Я грезил славой.
В шесть лет мне поставили диагноз: гиперактивность. Я думал, что все дети такие, активные, яркие, неусидчивые. Я не мог просидеть на одном месте и минуты, я сводил родителей с ума. Маме ничего не оставалось, кроме того, как сводить меня к врачу. Мне выписали лекарства, которые совсем не помогли, а усугубили положение, мне казалось, что я взорвусь. Мне выписали ещё лекарств, и таким образом с утра я пил пару таблеток, в середине дня еще одну и пару перед сном, они отличались цветом и формой. Родители думали, что это мне помогает, но я знал, что они лишь успокаивают меня на время, я становлюсь спокойным и сонливым внешне, а внутри все по-прежнему пылало. С лекарствами я познакомился довольно рано, мне нравились эти разноцветные штучки, которых было так много, я их расценивал как конфеты без вкуса, думаю они оставили в моем организме что-то непередаваемое словами, что-то на химическом уровне, какой-то значимый след. Я это чувствую внутри, прямо в душе, такое настораживающее чувство бремени, смешанной с эйфорией и в тоже время какой-то гармонией всегда со мной.
Не забывается детский сад, яркое, шумное место, где почти всегда весело, где все вокруг тебе улыбаются, воспитатели, повара, родители детей. Где еда самая вкусная, где дневной сон это как наказание, ты просто впитываешь окружающую среду, которая излучает тепло. Когда дети становились немного взрослее родители были рады поскорее отдать свое дите в сад, кто-то, потому что у них было много работы, другие для скорейшей социализации, чем раньше ребенок начнет существовать в социуме, тем быстрее начнет развиваться и готовиться к жизни в обществе или банально для того, чтобы отдохнуть от родительских обязательств.
В саду было всегда весело, пока не наступал дневной сон и всех гнали спать и не важно хочешь ты спать или нет. Часто лежа в кровати, я наблюдал за солнцем, в прохладные периоды солнце какое-то особенное, его свет не такой яркий как летом, он становиться желтее и имеет теплый оттенок. Наблюдая за солнцем, небом, облаками и мирно спящими детьми я чувствовал уют и покой. В холодное время года солнце садиться раньше, и я наблюдал за закатом, часто не засыпая и вовсе. Помню, как я наблюдал за морозными узорами на окнах, я никак не мог понять откуда они берутся, я мог рассматривать их часами, воспитатели думали, что я отсталый, они же взрослые, они не могли понять, как можно так любоваться и наслаждаться закатом и морозными узорами. Непонимание даже простых вещей в детстве было чудесным. Намного лучше не понимать, что происходит в мире, не понимать проблем в твоей семье, не осознавать, о чем говорят взрослые, а просто существовать и видеть мир таким каким позволяет его видеть твое развитие. Врезалось в память как на прогулке в саду я внезапно увидел своего отца с коллегой Александром, я будто просто повернул голову, а они стояли у забора. Он заехал попрощаться со мной перед очередной командировкой, этот с виду простой момент отложился таким тёплым потоком в моих воспоминаниях, что спустя много лет греет мою искалеченную душу.
За полгода до выпуска из детского сада я сдружился с Аристархом, застенчивым с вижу блондином, но очень избалованным положением своего отца. Его отец был большой начальник в управлении нашего города и при этом очень нервным. Когда его сын обижал девочек, а те жаловались родителям, которые хотели проучить Аристарха его отец приходил и делал виновными всех кроме сына. Наблюдая за его криками, с красным и сморщенным лицом я не мог понять, что с ним, почему он говорит в такой манере и почему его лицо такое сморщенное. А когда кто-то обижал Аристарха его отец имея широкие габариты буквально уничтожал обидчика стоя перед ним и крича на него своим звонким басом. Жалкое зрелище, обидчик хотел провалится под землю, бедный ребенок, но перечить ему никто не мог или не хотел, он же наделен привилегиями. Это был первый раз, когда я почувствовал несправедливость и безнаказанность людей, которые влиятельны.
Помню мой отец говорил, что отец Аристарха плохой человек и что лучше не стоит иметь дела с его сыном, потому что, если мы что-то натворим виноватым сделают только меня. А я же напротив очень хотел дружить с Аристархом, наверное, потому что я хотел его контролировать, многие безумные идеи этого избалованного ребенка я пресекал, подавляя его замыслы какой-то игрой или чем-то полезным, он всегда прислушивался ко мне.
