– На утро я увидела мать Тамилы на лавочке, она сидела и смотрела куда-то в даль, я поздоровалась с ней, а она не подала виду, я подумала, что она хочет побыть одна и пошла делать свои дела. Её муж приехал с работы, он вышел из машины держа в руках новый рюкзак для своей дочери, я его видела в тот день, он подошел ко мне, предвещая радость от нового рюкзака для своей дочери, узнал, как мои дела. Я помню всё это как в замедленной съемке, сейчас оглядываясь назад я будто вижу над ним зависшую черноту, которая витала, ожидая своего часа. Он не обратил внимания на свою жену, которая сидела и качаясь из сторону в сторону как русская матрешка что-то бубнила себе под нос. Её муж легкомысленно прошел мимо неё в дом. Не прошло и минуты как он, громко кашляя с глазами краснее крови в ужасе выбежал, держа на руках Тамилу. Он упал на колени посреди улицы. Он кричал так громко, сбежалось много людей, все сразу поняли, что его дочь мертва. Никто не подходил, все боялись, и наблюдали со стороны просто плача от такого зрелища, все плакали ничуть не меньше отца потерявшего единственную дочь, которая на его руках смотрелась как кукла. Её отец так сильно лил слёзы что розовый рюкзак, который он не выпускал из рук держа его вместе с Тамилой стал бардовым. Полиция ехала минут пятнадцать и всё это время он на коленях держа на руках свою дочь умолял Господа, чтобы все это оказалось сном. Его жена, видя всё это закрыла уши и без видимых эмоций смотрела на происходящее. О, бедный мужчина. После этого его видели лишь пару раз, на её похоронах и когда он уезжал, никто не знает куда он переехал. Дом с ранней осени заброшен, часто тут появляются свежие цветы, их приносят неравнодушные жители поселка, которые знали эту чудесную девочку или видели хотя бы один раз, это событие отразилось на каждом кто о нем слышал.

Недавно подошедший к ней мужчина, видимо её муж, задумчиво слушая вмешался в её рассказ.

– Короче, её мать глубокой ночью, открыла газовую плиту на максимум, закрыв все окна и двери пока Тамила крепко спала. Она вышла из дома и села на лавочку. Она просидела у дома до позднего утра пока не вернулся её муж. Она заявила, что в Тамиле она перестала узнавать свою дочь, появилось что-то чужое, лишнее, ужасающее и она освободила её. Её признали психически больной и закрыли в какой-то клинике, в какой не сообщили, многие жители села хотели бы её найти и наказать как следует, совершить такое с ребёнком, да еще и с таким чудесным ребенком! Тамила всегда была вежливой, ухоженной и такой красивой девочкой, весь поселок был в шоке и трауре, такое всегда будоражит и объединяет. Держись парень, мне жаль! – он хлопнул меня по плечу. Меня будто пронзило током. Их слова звучали как нечто неразборчивое.

–Тамила тоже уехала? – видимо от шока я спросил у них.

–Тамилы больше нет! – ответили мне ужасно упрямым и в тоже время сожалеющим голосом,

Они обернулись и ушли, для меня их слова, их рассказ, их сочувствие в тот момент звучали как нечто отдалённое, будто на непонятном языке, всё это было как во сне. Я крикнул им что вернусь позже, они видимо, подумали, что я чокнутый и быстро зашли в свой дом.

Подходя к своему дому, ко мне стала приходить ясность. Я очень сильно старался не принимать реальность.

–Нет, нет, это все вранье, этого не может быть – только эти слова витали в моих мыслях.

Зайдя в дом, я просто упал на пол, принял позу эмбриона и залип в одну точку. Я не мог в это поверить, я ехал с неким грузом печали из-за кончины дедушки, в но в тоже время меня так грела мысль о том, что я увижу Тами. Пусть она меня забыла, пусть она нашла новых друзей, но те тёплые моменты, которые она напомнит мне, облегчат боль от утраты дедушки. Где-то в глубине души я надеялся, что она могла потерять телефон или специально не писала, чтобы сделать какой-нибудь сюрприз, может быть её родители запретили со мной общаться, да что угодно, но я был уверен, что забыть она меня не могла. Наша дружба была истинной, настолько настоящей что немногим людям повезет познать такие чувства, которые были у нас с Тами. Я был настолько разбит, если бы мне в тот момент дали яду, я бы его молниеносно выпил в надежде не чувствовать того, что горело во мне, боль, отчаяние и сожаление.

В дом зашла моя бабушка и увидев меня сразу поняла, что я всё узнал. Она потянулась что бы поднять меня, а я вырвался.

– Почему мне никто не сказал об этом, ты же знала, что я с ней дружу?

– Тебе бы не стало легче от этого, в городе у тебя полно занятий и этот ужас там был бы не к месту. Иногда лучше скрыть и не знать правды или узнать её как можно позже.

– Что мне теперь делать, она была моим единственным другом тут и лучшим другом в жизни?!

– Ты еще мал у тебя всё впереди. Почти вся жизнь – это трагедия. Мир устроен так, что проблемы будут будто бесконечными и их надо всегда решать. Люди видят больше плохого чем хорошего, но хорошие и счастливые события случаются, и они затмевают все плохое. В хорошие моменты ты понимаешь, что жизнь стоит того, чтобы жить и те проблемы, которые ты преодолеваешь делают тебя сильнее. Тамила не хотела, чтобы ты страдал о ней, задумайся об этом и вспоминай только хорошее о ней. Я прожила с твоим дедушкой больше 40-ка лет, если бы я всегда о нем страдала, мое сердце не выдержало. Нам было сложно, у нас почти ничего не было, ни дома, ни много одежды, никаких либо конкретных планов на жизнь, у нас была только любовь, молодость и жизнь, с этим мы добились всего что нам было необходимо. Мы вместе прошли сложный путь, но на этом пути было много хороших, искренних, радостных моментов, которые ослабляют боль от потери.

Она была права, но моя боль не утихала. Я сразу понял, что та могила, заставленная цветами, принадлежит Тамиле и направился туда. Я замер, когда подошел и увидел её могилу, её гравировку на могильной плите, она была так красива и так знакома, от боли в душе и горьком комке в горле мне стало трудно дышать, я присел. Смотря на её надгробие, я начал вспоминать все хорошее что у меня с ней было, первую встречу, первые мысли о том что она мне становиться ближе в заброшенном желтом разграбленном доме, как мы гуляли тут же на кладбище, мы проходили мимо этого места где сейчас она лежит и тогда она даже подумать не могла что её прибывание в этом мире закончиться вечностью именно здесь, на этом самом месте. А как внимательно она умела слушать… Вместе с Тами я потерял часть себя. Когда ты мал и случается подобное это откладывается угрюмой печатью на всю жизнь.

– Стоп, стоп! Я думаю, не о том, о чем стоит, я зашел в дебри печали, только хорошее, умоляю, только хорошее, – пытался я себе внушить.

Меня охватывали мурашки и трепет застилал мою душу, руки тряслись и слезы сами накатывались, стекая к земле, под которой лежала Тами. Я вспомнил как мы проводили время за закатами на поле, как мы перебирали пальцами рук щурясь и наставляя руки так, чтобы розовые лучи заката не попадали в глаза. Её смех, её милый голос, её неуклюжий бег и вечные царапины на ней от сена, в которое она любила нырять с разбега, но даже эти царапинки смотрелись на ней красиво. Её океанский цвет глаз, её задумчивый и теплый взгляд, когда я ей рассказывал о своем городе и суетных людях в нем, которые спешат, не замечая ничего и никого. Сладкий запах её волос, её родинку на плече, каждое мгновение с ней было прекрасным. А еще я вспомнил её мать, с бешенными карими глазами, как я мог раньше не увидеть в ней нечто больное, то ужасное что в ней жило, в её голове.

Я всегда начинал с хорошего, но все воспоминания о Тами всегда заканчивались плохо, я был бессилен, и забыть её было невозможно, все кругом напоминало о ней, я пытался, ради себя, ради неё, но ничего не выходило. Я намного больше понял бабушку, которая потеряла своего мужа, пока она страдала у его могилы я смотрел на могилу Тами и страдал вдвойне, я лишился двух близких человек и теперь моё пребывание там стало намного угрюмей. Я решил поддерживать бабушку и отдаться этой поддержке скрывая свою печаль каждый день вспоминая Тами. Она покинула этот свет слишком молодой, такого не должно случатся, дети не должны умирать.