– Нет и это странно.

– Я всегда тебя вижу, ты ходишь потерянный туда-сюда, – она присела ко мне.

– Ничего я не потерянный.

– Ты чем-то болен?

– Нет конечно, с чего ты взяла?

– Ну, ты типа ведешь себя странно, вот и я подумала.

– Я болен только тоской, – сказал я немного обозленным тоном бросив недовольный взгляд в сторону.

– Ты странный, – она улыбнулась, и я улыбнулся ей в ответ.

– Меня зовут Тамила, но ты меня можешь звать Тами. Я зайду как-нибудь, не скучай, – я растерялся.

– Жду тебя, – неловко я вымолвил, и она улыбнулась и ушла.

Каждодневность удручала, подъем в 9, завтрак в 10, обед в 2, ужин в 7, а между этим одинокое скитание из двора в огород, из огорода в сад, из сада в дом и так далее, круговорот одиночества. Любое событие, ранний поход для помощи знакомым по огороду, выезд за сбором земляники, поездки в ближайший город, походы на пляж и прочие вылазки для меня были целым приключением, я был так рад вырваться из однотипности, что захватывало дух.

Иногда я бывал у двоюродного брата своего дедушки, который жил в том же селе, он зачем-то мне показал свое ружье для охоты. Мне было совсем не интересно, он меня подозвал с гордым видом открыл сейф и достал оттуда ружье, дал мне его подержать и аккуратно забрав поставил обратно в сейф. Я любил животных и даже подумать не мог о том, чтобы их убивать. Помню он мне дал попробовать мёд в сотах, который утром был собран на его пасеке. Вкуснее мёда я больше не пробовал никогда в жизни, соты таяли во рту, а мёд был в меру сладко-горьким. Волшебно, что эти насекомые, такие маленькие пчёлы, которые жертвуя своей жизнью, защищаясь могут причинить тебе жгучую боль, дают такой чудесный нектар. Этот дедуля был очень веселым, всегда шутил и был на позитиве. Видимо ему, как и моему дедушке очень повезло идти по жизни с улыбкой. Последний раз я его видел в больнице, он лежал с раком на последней стадии и зная свой диагноз всё равно продолжал шутить и был оптимистичен, сильный мужчина. Он всю жизнь проработал в школе, став её директором. Он так же мне вручил 7 разноцветных пластиковых гильз для ружья. Позже я их забил пластилином и закопал под забором у дома. Я считаю, что такие вещи нужно уничтожать, они не имеют места быть. Многое в мире крайне лишнее и в целом прогресс больше разрушает чем порождает.

Когда в очередной раз я скучал во дворе, я услышал знакомый девичий голос. Я быстро залез на забор и увидел на нашей лавочке у дома Тами, она была в нежном белом платье и улыбалась мне.

– Может ты выйдешь ко мне, чудной.

– Может и выйду.

Улыбаясь, она сделала лицо посерьезнее и отвела взгляд в сторону, давая понять, чтобы я вышел поскорее. Я вышел и присел к ней, она сразу же заговорила, как будто долго держала мысли в себе.

– Тут совсем недалеко есть милый домик, давай туда прогуляемся.

– А кто там живет?

– Это сюрприз.

Я не любил сюрпризы и насторожился, но её добрые голубые глаза буквально заставили меня ей довериться.

– Да, пойдем, я готов.

– А мне уже показалось, что кто-то струсил.

– Не дождешься.

Мы уверенно направились, я верил Тами, но не настолько что бы прям доверять. Она могла меня привести к тем местным ребятам, а учтивая что мы шли по дороге, где вдоль росли колючие высокие кустарники никто не увидел бы и не помог мне. Видимо у меня были приступы паранойи. Идя за ней, я представлял как я где-нибудь, а Африке, я жертва, иду на водопой и моя жажда ужасна, за мной крадётся Гепард, я его конечно же не замечаю, ведь он мастер маркировки, и вот он быстро нападает на меня и отрезает мне путь к дыханию даря «поцелуй смерти».

Как не странно, когда мы вышли из зарослей колючего кустарника мои страхи подтвердились, напротив нас появились те самые ребята и направились ко мне, среди них был один взрослый, их было трое. Тами куда-то отошла и я стал ей кричать, типа: убегай, тут опасно. Я хотел её защитить. Местные ребята приближались, но внезапно вышла Тами и встала передо мной, местные ребята мгновенно разбежались. Тами взяла меня за руку, и мы направились дальше. Я совсем не понял, что это было, почему так произошло, я лишь был рад что мы остались целы. И в полной безопасности мы направились дальше, я любовался Тами, она в своем белом платье смотрелась как куколка.

Мы пришли в милый желтый домик, который был настежь открыт, в нем было все перевернуто, мы вошли внутрь.

– Та милая бабуля, которая тут жила недавно умерла, она всегда угощала меня сладостями, когда я встречала её. Жаль видеть её дом таким разграбленным и пустым, она любила его.

– Почему в этот дом никто не переедет жить?

– Это стоит дорого, если нет наследников, ты должен заплатить главам земель, сидящим в костюмах в кабинетах в центре поселка. Они берут дороже чем если бы при жизни она этот дом продавала сама. Никто не хочет переплачивать, легче вынести, разобрать, снести, унести что-то с собой. Из такого милого места люди делают помойку.

– Почему эти люди так делают?

В мире больше плохих людей, а те, кто хорошие играют плохих, хорошим быть сложно, хорошими только пользуются и вытирают об них ноги.

Тами была так рассудительна и умна, меня это впечатляло. Она задумалась, смотря на разбросанный хлам. Некогда для кого-то дорогие вещи, одежда, безделушки, предметы интерьера, которые возможно были кому-то дороги теперь лежали у наших ног и некому не было до них дела. В тот день я впервые осознал никчёмность вещей, неважность чего-то неодушевлённого, я понял, что важнее всего это люди, их чувства и время, проведенное с ними. Мне так сильно захотелось к бабушке и дедушке, до дрожи, а еще больше захотелось к родителям.

Смотря на Тами, я осознал, что испытываю к ней тягу, первая влюблённость или банальный детский интерес к противоположному полу, точно описать невозможно. Я не понимал толком что это, я лишь действовал интуитивно, давая волю своему ЭГО и обжигающем теплу внутри. Мне внезапно захотелось быть с ней рядом как можно больше. Я взял её за руку, и мы побежали из брошенного желтого домика на поле, где была густая зелёная трава. Мы прилегли и держась за руки смотрели на закат, рассматривая розовые облака давая им многочисленные образы по их форме из нашей бесконечной фантазии, которой не было границ. Если долго смотреть на одно большое облако, то можно нарисовать по нему картину, с лицами, предметами, животными, действиями. Чем больше облако, тем больше силуэтов в нем можно разглядеть. В моменты, когда мы лежали рядом и я смотрел на её лицо то понимал, что в этот миг нет ничего важнее её, этот миг – это моя жизнь, которая горит и делает меня полноценным. Мне так нравился запах её парфюма и веснушки, которые так гармонично на ней смотрелись, а аромат её цветочных духов или это был запах её тела или волос, завораживал и будто гипнотизировал меня.

В тот день мы гуляли до позднего заката, под последними лучами розовых лучей солнца мы перебирали пальцами рук, обнимались и смеялись, будто мы знали друг друга целую вечность. Мы общались так легко и не принужденно, что её родители и моя бабушка с дедушкой видя нас только и улыбались. Я наконец-то нашел то, что наполнило меня, каждый день мы проводили вместе, с утра до позднего вечера мы были рядом.

Мы подолгу сидели на пляже, любуясь друг другом и водой, которая от небольшого ветра покрывалась небольшими волнами, которые завораживали подобно огненным языкам костра, который мой дедушка часто зажигал в саду, а в оставшихся тлеющихся дровах я с Тами вечерами запекали картошку, это было наше любимое с ней блюдо и большой удачей было вынуть эту картошку не обгоревшей. Мы любовались природой, аистами, она была не против и была полна энтузиазма даже погулять со мной на кладбище и с интересом слушала рассказы о моих чувствах находясь в этом месте. Местные ребята видя меня с ней стали обходить меня стороной. Когда я шел с ней они буквально меняли свое направление.