В августе поспели наши хлеба, подсолнух и картофель. Последний был для местных совершенной экзотикой, хотя им довелось попробовать из него пюре с маслом. Наш флот вернулся из похода 14 августа. Задержка вышла из-за того, что он заходил в Дунай и поднимался до Вены, заставив раскошелиться австрийцев, чехов, моравов, словаков, венгров, валахов и болгар. Особенно хорошая добыча досталась от чехов – 22 тонны серебра, а всего привезли дани на 4,5 млн рублей. Никто не дерзнул сопротивляться нашему флоту, принимая его за монгольский.

Угроза вторжения крестоносцев

19 августа.1248 года. Понедельник. Совершенно неожиданно, прибыла галера из Константинополя. Мне вручили письмо от императора Никеи Иоанна Ватаца. Он извещал нас о том, что император Фридрих, желая нам добра и памятуя об оказанной ему помощи, просил предупредить нас о нависшей над нами чрезвычайной опасности. Под давлением Папы Иннокентия, потерявшего свою область в Италии и обуянного гневом на нас, седьмой крестовый поход, нацеленный на Египет, перенаправлялся на Русь, как на источник всемирного зла.

Между прочим, обиженные сборами дани, правители Бургундии, Франции, Англии, Польши, Австрии, Венгрии, Голландии, некоторых Германских королевств, Великого Княжества Литовского и торгового дома Ганза, в едином порыве, собрались уничтожить татаро-монголов, в лице хана Батыя и его союзников –русские княжества.

Руководство походом взял на себя французский король Людовик IX Святой. Объявили о нейтралитете Испания, Королевство Сицилия, Дания, Швеция, Ломбардия и Венеция. Собравшись, было, в Марселе, назначили другим местом сбора города Бреслау, Будапешт и Штеттин. Учитывая непроходимость дорог в России осенью, сбор назначен к первой половине декабря и выдвижение после 20 декабря. Это была катастрофа. У нас оставалось крайне мало времени на подготовку отпора.

Безусловно, мы не сможем в одиночку бороться с намного превосходящем нас по численности, врагом. По самым грубым подсчётам, ожидается вторжение, по крайней мере, 200 тысячного войска. Я немедленно послал в Воронеж донесение, а сам с полусотней драгун отправился в Сарай, лежащий в 350 км от Ростова. Можно было полететь на самолёте, но было неразумно показывать спешку и страх перед нашествием, тем, более, что это мы сами явились виновниками вторжения, провоцируя Европу от имени Батыя, который об этом даже не догадывался.

20-31 августа. Следуя в Сарай, я размышлял, сидя в седле, как донести до Батыя причину вторжения и как организовать оборону. Если Батый согласится нам помочь, а это безусловно, так как нападение на его земли, касается его самого в первую очередь, необходимо будет устроить базы снабжения его армии продуктами питания на всём пути следования, притом, убедив его двигаться вдали от Воронежа и других наших земель.

Я уже прикидывал в уме маршрут движения армии монголов через Луганск и Днепропетровск, которых ещё не существовало, а далее, по замёрзшему Днепру на Витебск или Минск. Копию карты Улуса Джучи, я вёз с собой. Несомненно, перед лицом общей опасности, нас поддержат войска Пскова, Новгорода, Смоленска и Владимира. К этому времени и крестоносцы должны подойти. Где-нибудь там, мы и устроим сражение. В течении 5 дней, пока я добирался до Сарая, весть о грозящем нападении, достигла Воронежа и Теплов послал сообщения в Аскольд и Маргелово, откуда известие направили в Москву, Ливонию, Кстово и Муром.

Оповестили ордынских баскаков в Турово, Смоленске и Владимире. Достигнув Сарая, где всё ещё не разошлись, прибывшие из южного похода войска, я направился к Батыю, предъявляя свою золотую пайцзу. Достигнув дворца хана Батыя, я был остановлен стражей и был вынужден ждать в течении трёх часов. Батый был в войсках, раздавая распоряжения. Наконец он прибыл в сопровождении двух десятков своих полководцев и принял меня в зале для приёмов.

Пришлось напрячь свою память и вести речь на монгольском, частично забытом из-за длительного отсутствия практики общения. Обменявшись приветствиями и осведомившись о здоровье присутствующих, Батый спросил о причине моего прибытия. Я передал ему письмо и устно сообщил о его содержании. Батый, вообще-то, вполне мог ожидать подобной реакции Европейских монархов и ничуть не удивился.

Поскольку день клонился к вечеру, хан приказал всем собраться завтра у него, для обсуждения ситуации. Я вернулся к своим драгунам, устроившихся в караван-сарае и велел им дожидаться меня, а сам направился в отведённые мне апартаменты. На следующий день собрались все темники и полководцы Батыя. Слухи о готовящемся вторжении сил европейской коалиции уже распространились среди высшего командования, и они уже были в курсе событий. Батый ещё раз сообщил содержание письма собравшимся и предложил высказываться.

Самый главный и знаменитый полководец Батыя, Субедей, умер во время западного похода и теперь, его место занимал, не менее знаменитый Бурундай, который выслушал все поступившие предложения, в том числе и моё, о маршруте движения и обещании доставить продовольствие к Киеву и далее. Бурундай некоторое время обдумывал предложения, рассматривая мою карту и наконец, выдал решение.

Маршрут движения его устраивал, так как именно этим маршрутом монголы шли в западный поход, но конечным пунктом, предложил иметь линию Владимир Волынский -Пинск-Минск –Полоцк. Монгольская армия, состоявшая на треть из русских, а также булгар, малых народов Поволжья, алан, черкесов, хорезмийцев, кипчаков и едва 11 тысячами, собственно монголов, должна будет подтянуться к ноябрю, тремя колоннами, к районам границы Золотой Орды с русскими княжествами.

Временно расположиться у Днепровских порогов, Припяти и Южного Буга, имея возможность кормить лошадей в диком поле подножным кормом, но далее, как только замёрзнут реки, вся армия двинется по указанным рекам к указанным городам, действуя по обстоятельствам. Указанную линию планировали занять к 30 декабря. Продовольствие, необходимо будет, доставить в пункты по ходу маршрута движения. Эту задачу должны взять на себя Болховские княжества, Россия, Владимирское княжество и Волынь. Псковские, Новгородские и Владимирские полки, должны подойти к Полоцку, Российские к Пинску, Смоленские к Минску, а Ордынские к Галичу и Владимиру Волынскому. Далее ждать указаний.

Я спросил, на какое количество воинов и лошадей рассчитывать? Батый принял решение отправить в поход 80 тысяч человек при 150 тысячах лошадей, 10 тысяч верблюдов. Машина начинала раскручиваться. Я немедленно отправился в обратный путь и прибыл в Ростов 30 августа, а на следующий день уже вылетел в Воронеж.

Сентябрь – ноябрь 1248 года. В Воронеже, полным ходом, шла уборочная страда. Урожай был богатым. С Иманкуловым, прибывшим из Аскольда, мы отправились в Маргелово, куда должны были прибыть остальные члены совета, однако место встречи перенесли в Москву, куда мы и прибыли к 15 сентября. Собрались все десять, впервые за последние много лет. В кремле, где расположился Винокуров, устроили совещание.

Первым делом необходимо было отправить к Киеву продовольствие для обеспечения монгольской армии, в расчёте на месяц пребывания. Исходя из потребности на 200 тысяч лошадей корма, по 3 кг на лошадь в день, выходило 18 тысяч тонн, да на 80 тысяч солдат на месяц около 5 тысяч тонн, предстояло доставить к местам маршрута 23 тысячи тонн продовольствия, чем и занялись немедленно. От Воронежа отошли дредноуты «Варяг» и «Океан», гружённые зерном и картофелем, везя 20 тысяч тонн продуктов через Чёрное море, Днестр и Южный Буг к Галичу и Владимиру Волынскому.

По Оке и Москве реке, потянулись суда через Москву и Волок Ламский на Днепр и далее, к Минску и Полоцку, для обеспечения нашей армии. На совещании приняли решение- послать дредноут «Атлантик» в Датские проливы, чтобы перекрыть проход европейским кораблям в Балтику. Войска прислать к Полоцку, куда должны прибыть Псковские и Новгородские полки. Оповестить пруссов и князя Святополка Померанского о грядущей опасности.