— Чего рожу корчишь, выродок? — гнусаво прошелестел рептилоид. — Плетей давно не получал? А ну, работай поживее, если не хочешь пойти на корм рыбам!

Одарив раба на прощание еще одним обжигающим ударом кнута, надсмотрщик важно удалился, провожаемый полным ненависти взглядом бывшего короля.

— Ничего, придет время, ты у меня за всё ответишь, змеиная морда! — яростно процедил вполголоса Хрящ. — Сочтемся по полной!

— Твои бы слова, мой друг, да богам в уши. — так же вполголоса усмехнулся сидящий рядом Бральд. — Я бы всё отдал за то, чтобы хоть раз поквитаться с этими чешуйчатыми ублюдками! Заплатил бы им сполна за все годы, проведённые на этом корыте!

— Поквитаешься, Бральд, обязательно поквитаешься! — Хрящ, бросив на гнома быстрый взгляд, мрачно улыбнулся. — Я тебе это обещаю!

Бывший король Бергентауна очень сильно изменился за полгода, проведенные на галере, и теперь, глядя на этого крепкого мускулистого парня, было трудно узнать в нем некогда пухлого румяного толстячка. От постоянной тяжелой работы с веслом он похудел и совершенно избавился от лишнего жира, руки стали сильными и мускулистыми, волосы выгорели на солнце и обросли до самых плеч. Всю спину и плечи покрывали темные зажившие рубцы от ударов плетьми, которыми рабов щедро одаривали надсмотрщики, а его лицо… Теперь оно было жестким и волевым, адский труд и постоянные побои закалили молодого бергена, и в его мрачных глазах не было видно даже намека на былую доброту и добродушие.

— Обещаешь, говоришь? — Бральд недоверчиво хмыкнул. — Хорошо бы. Да вот только, кажется, ты забыл об одной маленькой загвоздке, друг. Мы не можем отсюда уйти, потому что прикованы к этой проклятой скамье! Вот этой самой проклятой цепью! — гном яростно звякнул тяжелыми звеньями цепи, сковывающей его запястья.

— Были прикованы! — тихо проговорил Хрящ. — До сегодняшнего дня. Смотри! — он чуть отодвинул ногу, и гном увидел то, что прикрывал ею бывший король. Железная колодка, намертво прибитая гвоздями к палубе, была выдрана вместе с ними и теперь просто валялась, являя свету ржавые обломанные стержни гвоздей.

— Охренеть… — потрясенно выдохнул Бральд, глядя округлившимися глазами на сломанную железку. — И у меня к тебе теперь только один вопрос… Как? Как тебе удалось это сделать?!

— Упрямством! — Хрящ, помогая гному сделать очередной гребок, едва заметно усмехнулся. — Упрямством, трудом и неимоверным желанием сбежать отсюда. Ну, и, конечно, небольшая доля везения! Я каждую ночь, пока вы все спали, по несколько часов голыми руками расшатывал эту проклятую железяку! Каждую ночь, все эти полгода, я пытался оторвать эту колодку от палубы, ломая ногти и обдирая руки в кровь. И вот, о чудо! Вчера мне удалось это сделать! Воля, упорство, адский труд, и морская вода, хорошо подточившая железные гвозди, сделали свое дело, и я почти свободен! Осталось только одно…

— И что же ты намерен делать дальше? — напряженным тоном спросил его гном.

— Освободить всех вас! — глаза молодого бергена мрачно сверкнули. — План у меня уже есть, он, конечно, не идеален, но другого у нас нет. Если повезет, мы все сегодня станет свободными, или умрем. Скажи мне, друг, ты со мною?

— Я тебя внимательно слушаю, мой друг! — улыбнулся Бральд. — Давай, рассказывай, что ты там задумал!

Поздно ночью, когда все уже спали, и галера рептилоидов медленно двигалась лишь на одном парусе, Хрящ осторожно поднял вырванную из досок цепь, и, чтобы она не звенела, несколько раз обмотал её вокруг пояса. Все надсмотрщики были внизу, и только один, оставленный присматривать за спящими рабами, отчаянно дремал на посту возле мачты. Рептилоид даже не успел ничего понять, когда темная фигура метнулась к нему из ночного мрака и, накинув на горло цепь, удушила ею как котенка.

Жалости у бывшего короля к своему истязателю не было. Да её и не могло быть после всего, что он пережил на этом корабле от этих отвратительных существ, и Хрящ лишь удовлетворенно улыбнулся, когда скользкое тело перестало под ним дергаться. Оставив мертвого рептилоида лежать, парень еще мгновение прислушивался, пытаясь понять, обнаружили его или нет, и, поняв, что его действие осталось незамеченным, тихо скользнул к корме, где находился рулевой.

С солдатом, стоявшим у штурвала, Хрящ так же быстро и безжалостно расправился как и с его недавним товарищем, и теперь палуба была полностью свободна. Схватив висящий на досках большой топор, парень бросился к ждущему его гному, и несколькими сильными ударами сломал ржавую колодку, державшую того на цепи. Бральд медленно встал и, поведя широченными плечами, на секунду закрыл глаза, подставив лицо свежему морскому ветру.

— Свобода! — тихо проговорил он. — Долгожданная свобода! Как же долго я о тебе мечтал. Спасибо тебе, друг! – он повернул к бергену светящееся счастьем лицо. – Отныне я у тебя в неоплаченном долгу! А теперь, если не возражаешь, дай-ка мне сюда этот топор! — лицо Бральда озарила мрачная улыбка. — Мне, как гному, он сейчас по сподручнее будет!

— Конечно, друг. Держи! — Хрящ протянул гному широкий, массивный топор, и тот, с какой-то затаенной нежностью приняв его, несколько раз со свистом рассек им воздух.

— Скучал по мне, дружок? — ласково проговорил Бральд, проводя пальцем по остро заточенному лезвию. — Знаю, что скучал. Я тоже. Но ничего, наше время пришло! Сейчас мы с тобою покажем поганым тварям, что такое гном с топором! Хрящ! Иди, и освободи остальных!

— А как же ты? — молодой берген в замешательстве остановился.

— За меня не беспокойся! — усмехнулся бородатый силач. — Ступай, делай свое дело. А у меня к этим ублюдкам остался один небольшой должок. Будет невежливо его не вернуть, верно?

— Я понял! — улыбнулся Хрящ. — Уже бегу! Ты сам-то там только поосторожней, ладно?

— Это ты лучше змеиным башкам посоветуй быть поосторожней! — гном ловко перекинул топор из левой руки в правую, поудобней хватаясь за тяжёлую ручку. — Она им сегодня точно понадобится!

Хрящ, держа на бегу небольшую связку ключей, сорванную с пояса мертвого надзирателя, метнулся к первому попавшемуся рабу и, немного повозившись, отомкнул массивный стальной замок, приковывающей ногу к палубе.

— Теперь ты свободен, друг! — горячо воскликнул он. По лицу раба, крепкого мужчины из расы тифлингов с длинным носом и огненно-рыжими волосами не таясь, текли слезы.

— Я никогда этого не забуду! — ударив себя в грудь кулаком, хрипло проговорил тифлинг. — Отныне мой меч и моя жизнь навсегда принадлежит тебе!

— Оставь свою жизнь себе, друг! — засмеялся Хрящ. — Мне она не нужна. А вот твой меч сейчас будет как раз кстати! Тебя как зовут?

— Улисс!

— Вот, что Улисс! Хватай топор, и помоги мне освободить остальных рабов. Бральд сейчас один против целой толпы змееголовых, и ему срочно нужна наша помощь!

— Я понял! — быстро кивнул головою тифлинг. — Я помогу!

Когда Бральд подходил к корме судна, люк, ведущий вниз под палубу, внезапно распахнулся, и из него, шипя и галдя на все голоса, высыпал целый отряд рептилоидов. Поняв по шуму, что на корабле творится что-то неладное, воины змееголовых быстро похватали оружие и, выбравшись наверх, первым делом увидели подходящего к ним гнома.

— Как вам удалось освободиться, жалкие твари?! — яростно прошипел командир отряда, высокий рептилоид в черной кольчуге и маленьком шишкообразном шлеме. — А ну, немедленно вернулись на свои места, если вам дорога ваша никчемная жизнь!

— А ты попробуй, заставь меня это сделать, змеиная башка! — весело усмехнулся Бральд, чуть отступив назад, и принимая боевую стойку.

— Убейте его! — командир небрежно кивнул одному из солдат, приказывая ему напасть, и тот с мечом наперевес ринулся на спокойно стоявшего гнома. Тот с легкостью отбил первый выпад, с такою силою ударив по мечу топором, что оружие солдата переломилось пополам, попутно сломав тому руку. Жутко зашипев от боли, рептилоид попытался отступить, но следующий страшный удар буквально развалил его от головы до пояса, заставив мертвой грудой мяса рухнуть на моментально почерневшую от крови палубу.