Я молча смотрю на него, обдумывая создавшуюся ситуацию.
— Где они сейчас? — как можно спокойнее спрашиваю его.
— Здесь, рядом, — Тополек махнул рукою в сторону деревушки. — Мои солдаты согнали их в поле и пока держат там. Ждем вашего решения, сэр!
— Капрал… — после недолгого раздумья говорю ему я, и в моем голосе звенит лед. — Сейчас, в данный момент, мы ведем наступление на их главную крепость, и у нас нет времени возиться с местным населением. Нам не нужны пленные и лишние рты…. — многозначительно добавляю я, давая понять, что разговор окончен.
Тополек понимающе кивает головой и, с лязгом вытащив из ножен меч, идет в сторону доносящегося из деревни шума голосов, преимущественно женских. Я неподвижно стою возле своего скакуна, и ветер порывисто колышет мои седые волосы. Внезапно нестройный гул голосов прерывает раздавшейся истошный женский крик, полный невообразимого ужаса и боли, и тотчас все пространство вокруг просто взрывается от дикой какофонии из воплей, стонов и отчаянного детского плача, к которому примешивается сочный, чавкающий звук врубающегося в плоть стального кривого лезвия.
Я молча стоял и уже в который раз слушал эту давнюю, до боли знакомую песнь войны….
— Неет!!! Только не мою дочку!!! Убей меня, только пощадите ее!!! Прошу вас!!! Умоляю!!! Аааа!!!
Последний крик, достигнув своего апогея, вдруг резко обрывается на полуноте, и вокруг наступает полная, звенящая тишина, нарушаемая лишь равнодушным свистом ветра. Я слышу шаги. К нам подходит капрал, устало засовывая меч в ножны. Он весь с ног до головы забрызган кровью, и даже на его лице видны свежие красные капли. Я достаю из кармана платок.
— Утритесь, капрал. Вы весь в крови!
— Спасибо, сэр, — Тополек с благодарностью берет из моих рук платок и тщательно стирает с лица следы недавней бойни. Недалеко раздается громогласный солдатский хохот, в котором растворяется надрывный девичий визг, полный ужаса и муки. Я удивленно поворачиваю голову и вижу толпу солдат, окружившую красивую девочку лет тринадцати-четырнадцати, с которой уже один из солдат с глумливой улыбкой срывал одежду. На мой вопросительный взгляд Тополек лишь улыбается рассеченными губами.
— Моим ребятам тоже нужно иногда отдыхать! — поясняет он. — Оставили одну девчонку, пусть парни немного развлекутся!
Я лишь неодобрительно качаю головой, но закрываю на это глаза. В конце концов, он прав. На войне, как на войне, и солдатам тоже нужно как-то развлекаться. Пусть даже так. Кто я такой, чтобы осуждать их? На нашей территории их солдаты творили то же самое, так почему не отплатить им той же монетой? Как гласит мудрая древняя поговорка, око за око. Стараясь не слышать раздававшихся со стороны толпы солдат душераздирающих воплей, я весь ушел в себя, погружаясь в свои мысли.
Над моей головой все так же клубилось опостылевшими серыми тучами промозглое небо, и я вдруг подумал: “А когда я видел на нем солнце? Когда в последний раз его теплые ласковые лучи касались моей кожи?” Я силился вспомнить и не мог. Когда-то в той далекой сейчас жизни я любил его, каждое утро воздавая хвалу его живительному свету, а потом, любуясь на свою Розочку, волосы которой всегда напоминали мне ласковое солнышко… А теперь… Теперь одна лишь бесконечная череда насилия и смерти, и казалось, что я всегда только этим и занимался.
Как же так получилось? Почему мы стали такими? И что с нами будет потом? Ответов на это я не знал, и вряд ли кто смог бы мне на них ответить. Я знал лишь одно. Эта проклятая война, начатая неизвестно кем и неизвестно почему, никогда не закончится, пока жив тролль хоть с одной из сторон. Слишком далеко все зашло, наши руки давно по локоть в крови, и обратного пути у нас нет. Либо мы, либо они, и по-другому никак. И от этой мысли у меня мурашки по коже…
Из тяжких раздумий меня выводит негромкий мычащий звук, раздавшийся рядом. Я оборачиваюсь и вижу истерзанное обнаженное тело девочки, которая обреченно ползла, невидящими безумными глазами смотря куда-то вперед. Ее рот был жестоко разорван, а между ног было одно сплошное кровавое месиво, за которым тянулся тягучий красный след. Девочка, мыча и роняя на землю кровавую слюну, бездумно ползла на ободранных руках в сторону деревни, над которой уже начинало подниматься алое зарево пожара.
Я устало поднялся и не спеша подошел к ней. Конечно, она принадлежит к племени врагов, но я ведь все-таки не зверь оставлять ее здесь умирать от мучительной смерти. Я ногой переворачиваю истерзанное солдатами тельце и, достав меч, коротким, но сильным ударом пробиваю ей грудную клетку. Слышен хруст разрубаемых клинком ребер, и девочка, вздрогнув, навсегда остается лежать на холодной земле, уставив неподвижный взгляд в сырое промозглое небо.
Я долго смотрю в её широко распахнутые глаза. Они очень красивые, нежно голубого цвета, цвета ясного неба. Надо же, а я, оказывается, и забыл, что небо тоже бывает голубым… И теперь, глядя в эти прекрасные глаза, я вспомнил! Я поднимаю голову и смотрю на серую мглу, испещренную дымом пожарищ, черными столбами поднимающимися отовсюду. Из моих глаз выкатывается одинокая слеза и незримой каплей растворяется в безбрежном огромном мире. Я верю… Я знаю… Когда-нибудь, пусть через пять, пусть через десять лет, пусть хоть через целый век, но все это закончится. И над нашими головами вновь засияет своими теплыми лучами ласковое солнце! И я первый упаду на колени, воздевая к нему руки, смеясь и плача, воздавая гимн ему, яркому, горячему, дарящему всем нам свой неугасимый свет, согревающий нежным теплом очерствевшие души! И я верю, что это обязательно случится. Обязательно! Когда-нибудь...
====== Часть 2. Иллюстрации к фанфику. ======
Всем привет, друзья! Вот, решил выложить иллюстрации и к этому фанфику. Надеюсь, они помогут более ощутить ту атмосферу, что я старался передать описывая войну глазами Цветана. И конечно, огромное спасибо и мой низкий поклон иллюстратору Наталии Немченко за этот бесценный труд! И вам, мои дорогие читатели!
Иллюстрация 1 – “Я стою на холме, ласково поглаживая правой рукою черный хитиновый загривок своего боевого жука. Огромное насекомое возбужденно щелкает длинными кривыми жвалами, почуяв сладковатый запах тления и крови, и я понимающе усмехаюсь.”
Иллюстрация 2 – “Мимо меня бесконечной колонной проходят грязные, измученные долгими боями солдаты, грохочут колесами вереницы повозок, выбивая из дороги клубы серой пыли, всюду слышен лязг оружия и гомон множества голосов. Все это медленно, но верно движется на запад, к главной цитадели северных троллей, которую нам нужно взять, если мы хотим двигаться дальше.”
Иллюстрация 3 – “При воспоминании о любимой жене мое лицо на миг озаряет теплая улыбка. Розочка… Моя Розочка! Моя верная боевая подруга! Самая прекрасная и желанная на свете. Даже большой шрам, пересекающий ее лицо и лишивший ее одного глаза, ни сколько не портит ее красоты.”
Иллюстрация 4 – “— Хорошо, лейтенант. Показывайте! — я одним движением вскакиваю на своего верного, хитинового скакуна, и через несколько секунд мы уже в воздухе. Жук лейтенанта ровно летит рядом с моим, и от слитного, басовитого гудения их огромных крыльев слегка шумит в голове.”
Иллюстрация 5 – “Медленно подойдя к большому, деревянному кресту, на котором висело окровавленное нечто, некогда бывшее красивой девушкой, я невольно вздрагиваю от открывшейся мне кошмарной картины. Звуки была ещё жива. Непонятно как, жизнь еще теплилась в этом изувеченном до неузнаваемости теле, в котором уже невозможно было узнать ту прежнюю красавицу, по которой сохли чуть ли не все солдаты моей армии.”
Иллюстрация 6 – “Мы с лейтенантом приземляемся около какой-то местной деревушки, возле которой уже стоит отряд наших солдат. По знакомому бирюзовому окрасу боевого жука, я уже догадываюсь, кто командир этого отряда. Он не заставляет себя долго ждать. Крепкий, коренастый тролль с зеленым окрасом волос и мрачным выражением глаз подходит к нам и отдает честь. Его лицо пересекает кривой багровый шрам, делящий нос и губы пополам, на тело надета легкая стальная кольчуга, за спиной, как и у всех нас, висит кривой троллиный меч, острый, как бритва.
