Я чисто на полном автомате делаю свою обычную утреннюю пробежку, машинально кивая в знак приветствия пробегающим мимо меня троллям. Ни для кого уже не секрет о моих взаимоотношениях с девушкой-бергеном, и я то и дело ловлю на себе их изумленные взгляды. Смотрите, смотрите, глаза свои на тротуаре только не оставьте… Сзади послышался нарастающий тяжелый топот чьих-то больших ног, и рядом со мною, тяжело попыхивая, показался Здоровяк. Я удивленно смотрю на него, уж кого-кого, а его я совсем не ожидал увидеть на утренней пробежке.

— Здоровяк? Ты?

— Привет, Цветан! — синий тролль одаривает меня добродушной улыбкой. — Вот решил, глядя на тебя, тоже заняться спортом!

— Хорошее дело. — одобрительно говорю я, и мы некоторое время просто бежим с ним молча, думая каждый о своем.

— Цветан… — неожиданно нарушает наше молчание Здоровяк.

— Что?

— Может… Хочешь об этом поговорить? Ты в последнее время какой-то сам не свой. Я за тебя начинаю беспокоится…

— Спасибо, Здоровяк… — чуть помолчав, отвечаю я. — Со мною все в порядке. Не озадачивайся этим.

— Понятно. — большой тролль замолкает, и мы снова с ним бежим в полном молчании, слыша лишь тяжелое дыхание друг друга.

— Ты знаешь, Цветан. — вдруг произносит Здоровяк. — Я всегда хотел сказать тебе, что ты молодец. Ты всегда был самым разумным из нас, и я очень горжусь тем, что ты мой друг! Иди своей дорогой не сворачивая, и что бы там ни говорили, делай так, как велит тебе твое сердце. Если любишь её, не отступай! Верь в себя, и у тебя все получится!

Я в ответ лишь горько усмехаюсь, но все равно от этих слов на душе становится хоть чуточку теплее.

— Хотелось бы в это верить, Здоровяк… — с грустной улыбкой говорю я. — Но в нашей жизни, к сожалению, не все так просто. Но в любом случае спасибо за поддержку!

Уже возле моего дома мы тепло прощаемся с ним, и я, зайдя в комнату, с ходу бухаюсь всей своей массой на постель, пустым взглядом уставившись в потолок. Делать ничего не хотелось, и я несколько часов просто провалялся на кровати, пока не услышал у дверей чей-то осторожный стук. Нехотя встав и открыв, я почти не удивился, увидев у порога знакомую фигурку с надетыми на пышные рыжие волосы цветными наушниками.

— Привет, Цветан. — девушка, увидев меня в таком состоянии, явно чувствовала себя не в своей тарелке. — Можно зайти?

— Привет, Звуки. — мне сейчас, если честно, вообще никого не хотелось видеть, но я все же распахиваю перед гостьей дверь, приглашая войти. — Ну… Да, конечно. Заходи.

— Спасибо, Цветан! — девушка, оказавшись в комнате, сразу усаживается на небольшой диван, и я, закрыв за нею двери, поворачиваюсь к ней, глядя на нее вопросительным взглядом.

— Ну, рассказывай. Как у тебя дела? — спрашивает меня она.

— Спасибо, Звуки. Нормально. — я через силу улыбаюсь, но получилось как-то кривовато, и девушка это заметила.

— Как с Розочкой… У вас с нею все в порядке?

— Нет, не в порядке. — с еле сдерживаемой злостью отвечаю я. — И не будет в порядке, после всего, что случилось!

— Может… Все же помиритесь? — девушка бросает на меня чуть ли не умоляющий взгляд. — Сколько уже можно сердиться друг на друга?

— Может, и помиримся. — мрачно буркнул я. — Когда-нибудь. Но точно не сегодня, и даже не в ближайшее время. Просто… Понимаешь, Звуки… Видеть её больше не могу после той выходки с Тихоней. Такое ощущение, что она это сделала специально. Словно знала, что я и Тихоня встретимся в тот день у Бергентаунского фонтана, — при этих словах Звуки заметно вздрогнула и, сильно покраснев, виновато потупила глаза.

— Ну… А как у вас с Тихоней? — тихо спрашивает она.

— С Тихоней… — я с горечью отворачиваюсь. — Да никак. Она меня даже видеть не хочет, не то что разговаривать. И я не знаю, что мне теперь делать, Звуки. Как мне вернуть её обратно?

— Ты… Любишь её?

Я поднимаю голову и полными боли глазами смотрю на притихшего ди-джея.

— А ты-то сама как думаешь? — негромко отвечаю я.

— Понятно. — Звуки, замолчав, еще некоторое время неподвижно сидит, с задумчивым взглядом теребя в руках свои разноцветные наушники. Я тоже сижу молча, разговаривать больше нет ни сил, ни желания, и немного подумав, я с решительным видом поднимаюсь и иду в сторону двери.

— Ты куда, Цветан?

— Что-то душно стало. Пойду прогуляюсь. Не могу здесь больше сидеть… — я распахиваю дверь и, обернувшись девушке, бросаю на нее мрачный взгляд.

— Пока, Звуки.

— Ты куда хоть собрался-то? Далеко? — Звуки встревожено подбегает ко мне. — Может… Нужна компания? Хочешь, пройдемся вместе?

— Нет, Звуки. — я печально качаю головой. — Спасибо, конечно, за предложение, но я, пожалуй, пройдусь один.

— Цветан! Я… — тут девушка, внезапно прижавшись ко мне, обхватывает мою шею руками, ища своими губами мои. Я осторожно останавливаю ее и, с мягкой грустью глядя в ее широко распахнутые глаза, тихо произношу:

— Не надо, Звуки… Ты хорошая девушка, но… Я люблю другую. Прости… — мы еще немного стоим вместе, и я, ощущая у своей груди стук девичьего сердца, ласково глажу ее по рыжим волосам. Звуки всхлипывает, когда я отстраняюсь и не оглядываясь шагаю по дороге.

— Скажи хоть, куда идешь… — пряча слезы, дрожащим голосом окликает меня девушка. — Я хотя бы буду за тебя спокойна, зная, где ты.

— К Бергентаунскому пруду. — продолжая шагать, негромко отвечаю я. И, на миг остановившись, я все же поворачиваюсь к почти плачущей девушке.

— Не беспокойся за меня! — с грустной улыбкой успокаиваю ее я. — Со мною все будет в порядке.

Звуки еще некоторое время стояла, слезящимися глазами провожая мою одинокую фигуру, а потом, повернувшись, с внезапно решительным видом направилась по дороге вверх, в сторону, где за веселыми троллиными домами вдалеке виднелась красивая черепичная крыша Розочкиного домика.

========== Глава-16 ==========

Если вы решились прогуляться до Бергентаунских прудов, то весь путь от Троллисити и до них займет у вас всего лишь два, ну от силы три часа спокойным шагом. У меня же, ребята, идти получилось немного подольше. Да и зачем было теперь торопиться… Спешить мне уже было особо незачем, и я нарочно шел медленно, растягивая расстояние как можно подольше. Проходя Бергентаун, я так надеялся встретить здесь Тихоню, уже не для объяснений, конечно, куда уж там, но хотя бы ради того, чтобы просто ее увидеть. Заглянуть ей в глаза. Улыбнуться ей. И если повезет, может, даже заговорить. Но… Увы. Её не было… Зато я опять повстречал короля Хряща. Мы почти столкнулись с ним на одной из узких Бергентаунских улочек, и, увидев меня, молодой берген несказанно обрадовался.

— Цветан! Дружище! Рад тебя видеть! — Хрящ, широко улыбаясь, протянул мне руку.

— Взаимно, Ваше Величество! — я, тоже изобразив на лице что-то наподобие улыбки, крепко пожимаю руку короля, и мы с ним потом минут двадцать говорим о всякой ерунде, смеясь и подшучивая друг над другом. Когда поток нашего красноречия стал понемногу иссякать, Хрящ, внезапно став серьезным, после непродолжительной неловкой паузы вдруг спрашивает меня:

— Цветан…

— Да?

— Тут, понимаешь, такое дело… Даже не знаю, как тебе это сказать. В общем, в последнее время по городу стали ходить всякие необычные слухи…

— Какие такие слухи? — я невольно внутренне напрягаюсь, наперед уже догадываясь, о чем меня сейчас хочет спросить король.

— Ну… — тут Хрящ поднимает на меня внимательный взгляд. — Не знаю, правда это или нет, но я слышал, будто ты и Тихоня встречаетесь как… Парень и девушка. Это правда?

— Да, Хрящ. Это правда! — я спокойно смотрю в глаза бергенскому королю. Тот отвечает мне потрясенным взглядом, и мои губы трогает едва заметная грустная усмешка.

— Мы встречаемся, и я очень люблю её! Будешь осуждать? — мой голос звучит спокойно, но знали бы вы, какой пожар бушевал сейчас в моей груди.

— Осуждать? — Хрящ мгновение недоуменно смотрит на меня, а затем его лицо вдруг озаряет искренняя, теплая улыбка. — Что ты, Цветан! У меня даже в мыслях такого не было! Да я очень рад за вас обоих! Честно! Я никогда еще в жизни не видел Тихоню такой счастливой. Когда в последний встретил её, недели полторы тому назад, глазам своим не поверил! А теперь знаю, кто главный виновник всего этого. И, знаешь, Цветан. — тут король, снова став серьезным, берет мою руку и, крепко пожимая ее, негромко произносит: — Я счастлив, что у моей Тихони есть теперь такой парень, как ты. Отныне мое сердце будет спокойным, зная, что она в надежных руках!