Хочется крикнуть, что так нечестно! Меня уносит от его ласк, запаха и близости, возбуждают его руки и губы, касающиеся уха, мне не может быть неприятно. Но меня пугает скорость развития наших отношений. Слишком быстро и несерьёзно. Хотя у меня уже были очень серьёзные отношения и ни к чему хорошему они не привели. Я большая девочка и хочу жить этим днём.

Гор обхватывает мой подбородок, тянет к себе и целует. Его поцелуй похож на крепкий виски, такой же обжигающий и терпкий, от него становится горячо внутри, и я почти моментально пьянею. Ноги подкашиваются, я цепляюсь за перила, когда наглый настойчивый язык исследует мой рот, а сильные руки поглаживаю живот, ведут выше, останавливаются под грудью и слегка ее поднимают. Непроизвольно издаю стон в его рот, когда он всасывает и ласкает мои губы, сначала нежно, а потом страстно, лишая дыхания, прикусывая губы, заводясь и возбуждаясь с каждой секундой. Оказалось, я умею летать, чувствуя себя невесомой.

– Ты ведь тоже это чувствуешь? – хрипло спрашивает он и ведёт горячими губами ниже – по скуле, к шее. – Тело горит, голова идёт кругом, дыхание спирает, но хочется ещё и ещё, не останавливаясь, до конца, до самого дна, – шепчет в мою шею, немного царапая ее зубами. – Ты это чувствуешь?

– Да-а-а, – стону, когда наглые руки все-таки накрывают мою грудь через ткань блузки.

– Хочется надрывных стонов… – Его губы всасывают кожу на шее, а руки гладят грудь. – Хочется прочувствовать все без преград, кожа к коже, – продолжает хрипло шептать он, прикусывая шею, а наглые пальцы уже расстегивают пуговицы на блузке, и я не в силах его остановить, меня накрывает волной дикого возбуждения. – Хочется доставить тебе удовольствие, пройтись по всем твоих чувствительным местам и посмотреть, как ты бьешься в оргазме. Хочется чего-то нежного и одновременно дикого, грязного, но очень-очень сладкого…

И мне хочется всего того, о чем он говорит. Внутри все скручивает в тугой узел и начинает трясти от нарастающего возбуждения, особенно когда наглые руки забираются под блузку и проходятся по кромке бюстгальтера, отодвигают его и ласкают уже напряженные соски. Возбуждение зашкаливает, когда я чувствую, как он намеренно вжимается в мои бедра, давая прочувствовать возбужденный твердый член. Гор уже жестко вновь впивается в мои губы, рыча, кусая до боли, но нежно ласкает, перекатывая соски между пальцев. Стыдно признаться самой себе, но я увлажняюсь и, кажется, могу кончить только от его поцелуев и ласк. Не могу сдерживаться, бесстыдно стону в его губы, уже не соображая ничего. Ничего вокруг не существует, мир останавливается, все исчезает, остаемся только мы, его губы, запах, ласки, и наше общее безумие.

Я не сразу слышу, как звонит его телефон, громко, настойчиво, не прекращая, да и мне плевать на посторонние звуки, но Егор останавливается, разрывая наш контакт.

– Бл*дь! – сквозь зубы рычит он и, злясь вынимает телефон, отвечает на звонок, отходя от меня. – Да!.. – громко почти кричит, выслушивая собеседника.

А я не могу отдышаться, и прийти в себя. Наверное, даже хорошо, что Егор ответил на звонок, иначе я бы отдалась незнакомому парню на какой-то старой крыше.

– …Да, я понял!.. – кричит он кому-то, а я быстро застегиваю блузку и запахиваю пальто.

Меня до сих пор трясет от возбуждения, и я сжимаю ноги, пытаясь унять пульсацию. Со мной впервые такое – тело требует продолжения вопреки здравому смыслу.

– …Да! Я скоро буду!.. – его голос меняется, становясь жестким, металлическим и резким.

Очень резкая перемена настроения от легкости и игривости в агрессию, от которой становится холодно. Егор заканчивает разговор, а я поправляю волосы и кусаю губы от неловкости.

– …Прости, зайчонок, – он вновь смягчается и подходит ко мне сзади, вновь обнимает, зарываясь лицом в волосы. – У меня образовалось срочное дело, будь оно неладно, – с сожалением произносит Гор. – Но мы еще обязательно полетаем, моя сладкая девочка.

– Я не твоя! – усмехаюсь, вырываясь из его объятий. – Отвези меня домой, – слегка отталкиваю мерзавца и иду к лестнице.

Анита

– Рассказывай от чего ты такая счастливая и загадочная? – спрашивает Ева, садясь со мной на Диван.

Мы пьем чай после ужина в гостиной на диване, а Давид укладывает Мари спать. Да, мой холодный жесткий братец превращается в котика, когда дело касается его дочери.

– Что, так сильно заметно? – улыбаюсь, съедая конфету с орехами.

– Ну, это ты можешь Давиду рассказывать про хорошее настроение, а я вижу, что ты прям летаешь, – усмехается Ева, облизывая пальцы от шоколада, и двигается ко мне ближе. – Рассказывай, кто он? – шепчет она.

– От тебя так вкусно пахнет клубникой и ванилью, – наклоняюсь к ее еще мокрым после душа волосам и глубоко вдыхаю.

– Не заговаривай мне зубы, это всего лишь шампунь. Рассказывай, – настаивает Ева.

– Как это – заговаривать зубы? – не понимаю я.

– Ну, это значит – не пытайся отвлечь меня от темы.

– А при чем здесь зубы?

– Так говорят – устойчивое выражение. Анита?! Рассказывай! – требует она.

– Помнишь, я рассказывала про того парня, который меня поцеловал на улице? – Она кивает. – Так вот, он это сделал еще раз.

– И что, опять не спрашивая разрешения?

– Нет, в этот раз мы познакомились, обедали, гуляли, – меня переполняют эмоции, и хочется рассказать Еве все до мелочей.

– Я смотрю, тебя очень впечатлил этот парень? – шепчет Ева, загадочно улыбаясь.

– Да, – откидываю голову на спинку дивана, закрываю глаза и, кажется, чувствую его руки, губы, слышу сладкий шепот о том, что он хочет со мной сделать. Кусаю губы, потому что хочется простонать от предвкушения. Никогда так не зацикливалась на мужчине и не хотела его настолько, что только при воспоминании начинает пульсировать между ног. Наверное, это плохо – на сексе отношения не построишь. Но я уже ходила с парнем в галереи и обсуждала пьесы в театрах, вознося свои отношения на высокий уровень, а ему банально не хватало грязного секса. – Он такой… у меня мурашки от его голоса и прикосновений. Кажется, что я отрываюсь от реальности рядом с ним. – Понимаешь?

– Понимаю, – вздыхает Ева и невольно переводит взгляд наверх, где находится их с Давидом спальня.

– Только не рассказывай Давиду, – прошу. – Ты же представляешь, как он сейчас на это отреагирует? Отправит меня в Испанию или запретит Егору ко мне приближаться. – Ева кивает, но, кажется, она ничего не сможет скрыть от моего брата. У нее на лице написано «Я знаю тайну Аниты».

– Значит, Егор?

– Да, – улыбаюсь я и тут же прячу улыбку, хватая чашку с чаем.

К нам спускается Давид. Мой брат даже в футболке и спортивных штанах выглядит устрашающе. У него красивая улыбка, жаль только, что он очень редко улыбается. Нельзя же всегда быть серьезным! У нас большая разница в возрасте, и, сколько я его помню, Давид всегда был таким – большим строгим братом. А когда умер папочка, то и вовсе заменил его. Так что Давид мне и отец, и брат в одном лице. Хотелось бы ещё, чтобы он стал моим другом, но, боюсь, Давид не оценит моих притязаний.

Пока мой брат садится на диван, обнимает Еву, притягивая к себе, и что-то рассказывает о Мари, я читаю входящие сообщение и кусаю губы, потому что оно от Гора: «Добрый вечер, Зайка. Что ты со мной сделала? В голову врываешься ты и творишь беспредел».

Не знаю, что ответить, поскольку не знаю значение слова «беспредел». Но он пишет, что думает обо мне, и я расплываюсь в улыбке, думая над ответом.

– Ты что такая счастливая? – спрашивает Давид, когда Ева уходит.

– А что мне плакать?

– Кто пишет? – спрашивает он, указывая взглядом на телефон.

– Люди. Я не обязана перед тобой отчитываться, контролируй Еву.