Что мы делаем? Зачем? Ведь это неправильно, ни к чему не приведет, как и в прошлый раз. Снова я останусь одна, а Борис уйдет на очередное продвижение по службе.

Я должна его оттолкнуть, должна сама оторваться, пока еще не стало слишком поздно, пока мы не перешагнули невидимую черту. Ведь эта близость не пойдет нам на пользу на самом деле, а лишь увеличит и без того существующую пропасть между двумя нашими мирами.

Есть он – Борис Николаевич, молодой привлекательный мужчина тридцати с небольшим хвостиком лет. Успешный, одинокий, с хорошим достатком. Крайне лакомый вариант для девушек.

И есть я – на данный момент просто Жанна, потому что работать не планирую пока даже удаленно. Мать–одиночка.

Но если вспомнить, кто является отцом Арины, то все мои доводы–рассуждения разбиваются об острые скалы логики и здравого смысла.

Но не будем об этом. Я просто не готова, не могу сейчас говорить с ним на столь щекотливую тему.

За считанные доли минуты проносятся в моей голове все эти мысли и эмоции.

Борис прижимает меня к себе еще сильнее и совсем по–собственнически блуждает по моему телу руками.

Надо прекращать, нужно, как минимум, поговорить, но силы воли нет, она куда–то испарилась. Вместо нее я парю на облаке чувственности и наслаждаюсь реакцией каждой клеточки своего тела на прикосновения Бори и его настойчивые губы.

Слишком долго я была одна, слишком много думала о нем. И в итоге эти обстоятельства мстят мне прямо сейчас.

Мы вот–вот пойдем до конца, и потом я буду долго и нудно ругать себя за этот необдуманный импульсивный поступок, который только усложнит отношения между мной и Борисом. Я точно это знаю, но…

Но подает вдруг голос Арина.

– Уа, уа, – плачет дочь.

– Ариша, – отталкиваю, наконец, от себя Борю, – я должна подойти.

– Да, – он также тяжело, как и я, дышит, но ему явно труднее переключиться, – ребенок. Ты права.

Мягко убираю со своей талии руки Бориса, сразу становится холодно и неуютно. И подхожу к дочери.

– Что такое, принцесса? Проголодалась, наверное, да? Скажи, обещали покормить, а сами в люльку новую положили и забыли, – громко разговариваю с Аришей, пытаясь разрушить атмосферу неловкости, недосказанности и неудовлетворенности, в которую погрузилась комната.

Иду за смесью на кухню, и в голове только одна мысль – Арина снова меня спасла.

– Борь, может, чай или кофе будешь? Печенье есть, мама пекла, я не осилила.

– Да, кофе, пожалуйста, черный, – слышу его голос.

– Сейчас, я поставила чайник, – возвращаюсь в комнату и беру дочь на руки, чтобы покормить.

– Эм, а можно я? – доносится до меня неуверенный голос.

Поднимаю глаза, а в глазах Бориса столько мольбы. Совершенно точно он в который раз удивляет меня. Может, он догадывается о чем–то? Не может ведь мужчина так реагировать на чужого ребенка, у мужиков и к своему родному не сразу–то чувства просыпаются.

– Да, почему нет, – подношу ему дочь, – за головку поддерживай, она еще не умеет сама.

Кладу притихшую Аришу и делаю шаг назад. Они как будто немного удивленно реагируют друг на друга, изучают, но смотрятся невероятно гармонично вдвоем.

У меня перехватывает дыхание, а в уголках глаз моментально скапливаются слезы. Смахиваю их украдкой и даю бутылочку, проводя краткий инструктаж, и снова отхожу назад.

Аврора совершенно права, я обязана поговорить с ним начистоту.

POV Борис

Не знаю почему, но Жанна не отпускает меня, постоянно в моих мыслях. Просыпаюсь – перед глазами она, засыпаю – тоже самое. Но, должен признаться, не только Жанна занимает все мое свободное и не очень время. Моя голова занята еще одной красивой девушкой.

Дочерью Жанны.

Никогда не замечал в себе отцовского инстинкта, если такой вообще существует. Просто почему–то всегда говорят лишь о материнском. Но в отношении этого ребенка все мое мировоззрение перевернулось.

Она самая милая и наверняка самая сообразительная для младенца, я в этом уверен. И пусть мой опыт общения с детьми очень небогатый, так говорит мне мое сердце.

Полагаю, все дело в том, что я присутствовал в роддоме вместе с Жанной, невольно стал названным отцом ее замечательной дочурки для посторонних, физически почувствовал ответственность за них обеих, плюс ко всему я ведь и до этого был не против возобновить с Жанной общение, и, желательно, близкое. Очень близкое.

Однозначно, в этом все дело. Потому что раньше я не задумывался когда–либо о том, что захочу женщину с ребенком. Ведь с ними всегда больше мороки, ответственности, легкость из отношений исчезает. Да и семью я пока что не собирался заводить, не на данном жизненном этапе, может, лет в тридцать пять.

– Борис Николаевич, вы не заняты сейчас? – от блуждания в собственных мыслях меня отвлекает моя помощница Света.

Строго сдвигаю брови, глядя в абсолютно пустой монитор. Час прошел с начала рабочего дня, а я до сих пор не открыл ни одного документа, сижу и пялюсь на картинку заставки, как идиот.

– Я всегда занят, Света, но, если дело не терпит отлагательств, конечно, готов обсудить. Заходи, что случилось? – мигом переключаюсь в режим серьезного начальника, не зря опыт большой имею.

– Эм, да, пожалуй, кое–что важное. По крайней мере, самой мне не справиться, – честно отвечает она и проходит в кабинет. – Это касаемо «Моей любимой косметики», они к нам уже обращались, я посмотрела, дело было как раз перед новым годом, в декабре, и в качестве руководителя значились вы.

Мгновенно вспоминаю ту самую «любимую косметику», ведь это была последняя фирма, для которой мы выполняли заказ вместе с Жанной. Именно во время него мы с ней сблизились настолько, что однажды заночевали в одной постели, откуда, впрочем, я позорно сбежал, но не будем о грустном.

– Верно, я работал с ними еще на прошлом месте, а что такое? – складываю руки в замок и сохраняю максимально заинтересованное выражение лица, на самом деле блуждая мысленно в воспоминаниях того самого дня, когда я переступил черту со своей подчиненной.

Очаровательной подчиненной, должен заметить.

– Им все настолько понравилось, что они снова хотят обратиться к нам, у них новый продукт, и рекламную компанию они желают разрабатывать только с вами. Я знаю, что вы сейчас другими задачами занимаетесь, да и дело было давно, все–таки девять месяцев прошло, но они очень настойчивы, а еще прислали е–мейл со своим коммерческим предложением, там такая премия, вы только гляньте, – и Света протягивает мне распечатанное письмо.

– Извини, что ты сказала последним? – беру листок на автомате, но сам думаю о том, что упустил что–то очень важное, и в только что сказанных словах Светланы была недостающая подсказка.

– Эм, что премия шикарная, – с готовностью отвечает она.

– Нет–нет, до этого, – уточняю я.

– Что дело было девять месяцев назад? – неуверенно произносит Света.

– Именно! Точно! – хлопаю в ладоши, понимая, что осознания этого факта мне и не хватало для того, чтобы собрать весь паззл воедино. – Спасибо тебе, и «косметике любимой» тоже спасибо.

–Это означает, что мы с ними работаем? Вы согласны опуститься до уровня простого руководителя проекта? – не понимает Светлана моей эмоциональности.

Привычный ей начальник никогда не ведет себя подобным образом. Он всегда строг, собран и максимально четко формулирует свои мысли.

– Да, да, это все несомненно. И, кстати, у нас нет простых руководителей проектов, также, как и простых исполнителей, помощников, бухгалтеров, курьеров и даже уборщиков! Все наши работники уникальны и выполняют чрезвычайно полезные для фирмы задачи! – назидательно замечаю Свете. – Ты пока займись организационными вопросами, будем с тобой вместе трудиться на благо нового продукта «Моей любимой косметики». Поддержим отечественного производителя, не все же нам с корейскими брендами работать, которые прямо любят нас.