– Я же говорил, Дэн уже и думать забыл про тебя.

Мы прошли мимо еще одной комнаты. Из-за закрытой двери доносились крики страсти. Я мысленно вознесла хвалу небесам. Не иначе как Божья искра промелькнула между мной и Волком в пыльном занавесе за сценой старого ДК.

Волк толкнул ногой дверь и поставил меня посреди тесной прихожей. На вешалке висели черные кожанки вперемешку с яркой женской одеждой. Я насчитала шесть мужских курток, красное пальто, золотистый плащ и белый полушубок из искусственного меха. По одной девочке на двух пацанов. Впрочем, только что видела вариант и хуже. Живут, как звери. Очередь к течной суке. Мерзость.

– Там холодно, – Волк посмотрел на мои голые босые ноги, снял с вешалки пальто и накинул мне на плечи. От него удушающе пахло ландышем, и меня замутило.

– Не сахарная, – сбросила я Волку обратно на руки красный балахон. – На ноги лучше дай что-нибудь.

– Выбирай что хочешь, – усмехнулся Волк.

Он надел на голое тело куртку и сунул ноги в короткие, замызганные грязью калоши. Я посмотрела на разномастные кроссовки и кэблы, шагнула в угол и вставила ноги в старые резиновые сапоги.

– Веди.

– Да, ладно, что ты как на зоне? – уголки губ сероглазого снова дрогнули.

– Сплюнь! – Меня качнуло, и Волк подхватил меня под руку.

Он распахнул дверь в осеннюю промозглую ночь. Шершавая холодная стена сруба оцарапала ладонь, когда я спускалась по ступеням крыльца. Волк придерживал меня с другой стороны и ворчал:

– Вот надо тебе было весь этот цирк с конями устраивать?

– Уж лучше цирк с конями, чем у твоего босса в бане.

– Отдай то, что ему надо.

– Сказала же, я не в теме.

Мы свернули за угол, и я увидела свою машину. Сердце радостно забилось. Хорошо бы, конечно, раздобыть ключи, но любимый мерс я открою и без них. А завести – не проблема. Запасной комплект у меня под сиденьем заныкан как раз на такой случай. Документы нужны, факт. Придется раздобыть новые. Я украдкой взглянула на Волка. Он думал о своем.

***

На обратном пути силы меня оставили, и ступени крыльца мне уже было не одолеть. Волк поднял меня, отнес в постель и напоил чаем.

– У тебя есть девушка? – заехала я на кривой козе.

– Предлагаешь свою кандидатуру?

Мне хотелось разбередить его душу. Волк снял куртку и остался в одних джинсах. Работая в эротическом шоу, я каждый день видела красивые мужские торсы, но ладное тело Волка меня смутило. Я понимала – разделся он не для танцев.

– Вид у меня сегодня не тот, – вздохнула я.

– Не возражаешь, если я прилягу рядом? Устал как собака сегодня.

Прямо Версаль! Еще может ножкой шаркнет.

– Если поможешь мне надеть белье.

И снова уголки губ дрогнули. Он отыскал на полу мои трусы и натянул их на меня. Я почувствовала себя увереннее.

– Плед холодный, давай под одеяло заберемся? – я обхватила руками себя за плечи.

Он удивленно уставился на меня.

– Ты же здесь спать будешь? – убаюкивала я его бдительность.

– Да, – сказал он, подумав. – Только укол тебе сделаю. Обезболивающий.

В доме все уже угомонились и, казалось, что мы одни.

– Я бы еще чаю выпила, – мне нужно было кровь из носа выставить его из комнаты, хоть ненадолго.

Волк включил настольную лампу под зеленым абажуром с золотой бахромой, погасил большой свет. Я забралась под одеяло. Волк сдёрнул покрывало, перепачканное моей кровью, скомкал его и швырнул в угол комнаты.

– Тебе с сахаром?

Я кивнула, чувствуя себя последней сволочью. Когда он вышел, я налила в стакан воды, вытряхнула из упаковки три таблетки снотворного и раздавила их на листке бумаги металлическим лотком. Порошок высыпала в стакан и размешала шариковой ручкой. Осталось уговорить Волка выпить. Вот только даже такое легкое дело – приготовление чудодействующего напитка, далось мне с трудом. Лоб покрылся испариной.

Волк вернулся и с подозрением взглянул на меня:

– Ты вставала, что ли?

– Куда мне? Воды напилась и впрок налила. – Убедительно-честное выражение моих зелёных глаз с поволокой действовало безотказно. – Поставь пока чай на тумбочку. Мне, наверное, и вправду обезболивающее не помешает.

Волк сделал мне укол. Рука у него на удивление оказалась легкая.

– Аппетитная ты девочка, – он снова укрыл меня и, стянув джинсы, нырнул ко мне под одеяло, – будешь хорошо себя вести, приглашу на свидание и даже провожу до дома.

– До чьего дома? – рассеянно спросила я, размышляя, как вызвать у него приступ жажды.

– Иди ко мне. – Он просунул одну руку мне под шею, а вторую под футболку. – Какие грудки у тебя, малышка.

Его губы, вкусные, мягкие, прильнули к моим. Разум затуманился то ли от укола, то ли от поцелуя. Еще никогда Штирлиц не был так близко к провалу.

Лишь Андрей на сцене мог так беспардонно ласкать меня, остальные жёстко расплачивались. Со мной творилось невероятное. Я лежала в постели опричника моего врага и таяла снежинкой в теплых ладонях. Жар горячего мужского тела дурманил разум. Я целовалась, как в первый раз. По нервам бежал ток, пробуждая во мне желание отдать всю себя. Весенним березовым соком стекала влага по моим бедрам. Я сжимала крепкие плечи Волка и упивалась нашей близостью. Был ли это инстинкт самосохранения или загадочная химия любви, я не знала и не хотела знать.

– Лапа моя, – Волк навис надо мной, тяжело дыша, – красивая, сладкая.

Его пальцы кружили в самых потаённых местах, разминая вход в нетронутое лоно. Серые глаза Волка обезоруживали. Никто не смотрел на меня с такой любовью. В бездонном взгляде не было похоти. Я забыла о бинтах и боли. Схватив Волка за шею, я вновь прижалась к влажным, мягким губам.

Из коридора послышался мат. Упало металлическое ведро и в дверь заколотили кулаками:

– Волк, твою мать, – послышался голос Дэна. – Харэ там стриптизерку шпехать в один ствол, Руслан передозил.

Меня будто в прорубь кинули.

– Как достали! – Серые глаза потемнели, и Волк настороженно взглянул на меня. – Лапуль, я сейчас.

Он выбрался из постели под монотонный стук и брань, натянул джинсы и распахнул дверь. Дэн попытался заглянуть через плечо Волка, но тот вытолкал его в коридор и вышел следом. Снова послышался грохот.

– Да ты рехнулся? Из-за бабы бросаешься? Ее Князь не сегодня завтра на ножи поставит.

Я замерла, чтобы расслышать ответ Волка, но раздались лишь удаляющиеся шаги. Вот это я поплыла. Нашла время и место. А если меня завтра отвезут к Князю? Сев на кровати, я машинально протянула руку к стакану с водой., но вспомнила что там и напилась из бутылки.

Я доковыляла до окна и увидела свой "мерс". Знать бы, что ворота не заперты – ищи ветра в поле. Я дёрнула ручку, и окно легко открылось. Я огляделась по сторонам. В углу стояла допотопная ножная швейная машинка "Зингер". Портновская метровая металлическая линейка нашлась рядом, у стены. В ящике стола среди потрепанных колод карт, шариковых ручек, крышек для закрутки и пачек семян нашелся перочинный нож. Я со страхом глянула в овал маленького зеркала. Ничего страшного не увидела, кроме замотанного лба.  Мое внимание привлекла пачка черно-белых фотографий. На первой беззубо улыбался белобрысый мальчик в рубашке, шортах, колготках и сандалиях с мячом под мышкой. У меня было похожее фото, только на нем я обнимала медвежонка. Такие портреты делали раньше в детском саду. Я перевернула картинку и прочитала:

– Дениска, пять годиков, – вздох вырвался из моей груди: – Дениска… Что же из тебя выросло?

Послышались шаги. Я схватила нож, задвинула ящик и едва успела плюхнуться обратно в кровать. Дверь открылась и в комнату заглянули двое темноволосых пацанов в одинаковых синих спортивных штанах. С виду мои ровесники – чуть за двадцать. В плане торсов до Волка им далеко, да и по рангу явно ниже. Они смотрели на меня, как на экзотическую птицу.

– Клевая, – кивнул один другому.

– Ага.

Парни вошли в комнату и уселись на кровать, будто меня там и не было. Я повернулась набок, зажав нож в кулаке, и закрыла глаза. Охрану, значит, прислали. Вот только Дэн или Волк? Послышался писк игры в тетрис. Детский сад! С кухни доносились голоса, но я уже не различала, кто говорит. Губы коснулись моей шеи, ладонь легла на плечо, но я уже не понимала: сон это или явь.