"Чем шире и лучше разработаны тенкецу, тем больший объем энергии за раз способен высвободить шиноби".

     В отличие от Хьюг, глаза которых способны видеть не только на всю окружность от владельца, но и сквозь предметы, а также фиксируют каналы чакры, ученым тройственного союза пришлось обнаруживать нужные точки иными способами. Впрочем, не мы одни завидуем обладателям улучшенных органов восприятия.

     Сеанс иглоукалывания обычно продолжается не менее часа, после чего начинается новый этап физических тренировок: на этот раз после традиционной отработки основных приемов тайдзюцу в паре с учителем, мне выдают короткий меч и заставляют повторять удары и блоки до тех пор, пока чакра снова не показывает дно. Из-за того, что моя ян составляющая слаба, бойцом ближнего боя мне быть не рекомендуется, а вот наличие меча и умение пару раз ткнуть им в уязвимые места, может стать тем фактором, который однажды спасет мою жизнь.

     После приема новой порции пилюль и воды, где-то полчаса отводится на медитацию с превращением энергии вырабатываемой очагом, в лечебную чакру. Однако же, на этот раз большую ее часть надлежит направлять не в мышцы, а в голову, для снятия ментальной усталости и ускорения мышления. Когда же и этот этап заканчивается, наступает пора беседы с наставником, которая может сопровождаться игрой в сёги (логическая настольная игра с доской разделенной цветными клетками и фигурками разных видов).

     Дальнейший день не имеет строгого расписания: мы можем драться на спаррингах, можем отрабатывать применение клановых техник (в отличие от Рью и Джиро, мне приходится изучать сразу и управление тенями, и перенос сознания, вместе с созданием второго потока мышления, чтобы не оставлять тело совершенно беспомощным). Иногда наставники используют хенге, чтобы превратиться в противников нашей "весовой категории" и начинается противостояние команд с применением различных уловок, вроде использования ловушек, грязных приемов, затупленного оружия.

     Ни меня, ни других воспитанников лаборатории, не водят на боевые миссии, а на улицу выпускают исключительно ради получения опыта ориентирования, бега по деревьям, общения с гражданскими лицами.

     "Деревенские жители странные: знают, что рядом с ними живут шиноби, но при этом опасаются даймио, бандитов, солдат из числа простых людей. А если наступает неурожайный год, сами выходят на дорогу, чтобы грабить купцов и невезучих путешественников".

     Жаль ли мне людей, не способных себя защитить в случае столкновения с шиноби? Скорее "нет", нежели "да". В конце концов, кланы стараются их не трогать, свои разборки проводят в стороне от деревень и городов (все же крестьяне - поставщики еды, одежды, иных предметов быта), а преступников, решающих резать "кормовую базу", нередко устраняют их собственные соклановцы, либо ближайшие другие бойцы.

     "Но делают они это не из-за доброты, и не ради справедливости, а по причине возможности получить налог деньгами, едой, другими ценностями. Пусть кланы шиноби-ремесленников и существуют, но их намного меньше чем чистых воинов, да и выращиванием еды они практически не занимаются".

     Хотел бы я быть крестьянином и жить спокойной, обыденной жизнью, от рассвета и до заката работая в поле или мастерской? Пожалуй "нет". У клана Нара есть лесные угодья, где разводят оленей, но заняты этим промыслом либо калеки, либо слабосилки, либо подчиненные крестьяне из соседних деревень. Акимичи собирают и выращивают лекарственные растения, из которых создают различные пилюли, коими торгуют с другими кланами, благодаря чему толстяков стараются не трогать во время разборок, если они сами не лезут на чужую территорию... Но даже среди них, боевиков больше половины.

     "Но воевать я тоже не хочу. Жаль только, что исследователь из меня не получится: я не ученый, а оружие".

     ***

     Внезапный взрыв сотряс грот, с потолка посыпались земля и камни, а затем в пролом ворвались несколько вихрей из чакры, своим видом напоминающие большие сверла. Достигнув пола они распались на фигуры людей, одетых в шерстяные штаны, сандалии и меховые куртки, а также здоровенных собак, преимущественно серого или белого цвета. Тех мгновений, которые они стояли на месте, мне хватило, чтобы увидеть рисунки красных клыков на щеках у мужчин и женщин.

     - Скройся в жилом секторе, - коротко приказал Яманака, который сегодня учил меня правильной работе с чужой памятью, одновременно с этим выхватывая из ножен на бедрах два ножа, в навершии рукоятей коих находятся широкие кольца.

     Без раздумий отпрыгиваю назад, рефлекторно начав напитывать тело чакрой (на этот раз не целебной), сознание же привычно раздвоилось и течение мыслей ускорилось. Прежде чем мои ноги вновь коснулись пола, шестерка Инудзук, а вместе с ними и их псы, вновь превратившись во вращающиеся сверла, устремились в разные стороны грота.

     "Анализ... Противник численно превосходит присутствующих защитников. Попытка вмешательства заставит старших шиноби отвлекаться на мою защиту. Вывод: необходимо отступить в указанную область комплекса и ждать дальнейших приказов. Рекомендация: подготовить атаку для встречи возможного врага", - промелькнули стремительные мысли, заставляя тело начать исполнять план.

     - Куда! - донесся выкрик Тору-сана, занимавшегося с Рью в другой части зала.

     Бросив быстрый взгляд на источник звука, убеждаюсь в предположении, что как минимум один мой "брат" решил принять участие в отражении нападения. Где-то в душе всколыхнулось желание присоединиться к его порыву, но тут же было задавлено холодной логикой: незачем усложнять инструкторам работу еще больше чем сейчас.

     "Хорошо, что Джиро уже ушел в столовую. Он бы точно не выдержал и решил помочь напарнику", - отмечаю мысленно, на полусогнутых ногах стартуя к приоткрытой деревянной двери.

     Сзади доносится жалобный собачий скулеж, рычание, крики ярости. В последний миг я сам успел уклониться от створки двери, которую буквально вышиб своим телом наш повар, вооруженный широким тесаком. Не обратив на меня никакого внимания, он пронесся мимо, оставляя на полу мелкие трещинки от тяжелых шагов.

     "Нужно скрыться", - повторяется в голове раз за разом одна и та же мысль, но как ни странно, страха и паники нет.

     - Мозголом, свали с дороги! - взревел Акимичи, еще сегодня утром казавшийся добрым толстяком.