- О, Ваше Высочество, вы меня смущаете, - правитель города-государства прижал ладони к щекам в абсолютно кобыльем жесте, что в исполнении крупного жеребца выглядело комично и чужеродно. - Могу лишь сказать, что мой предыдущий облик, не был маскировкой... Впрочем как и этот вид, для меня естественен. В конце концов, для магов достигших определенного уровня мастерства и проживших достаточно долгий срок, психологические ограничения стираются. К примеру Каденс, решила воспользоваться подвернувшейся возможностью чтобы понять, каково жить в шкуре жеребца.

   Нежно-розовая аликорн, по какой-то причине усаженная Сомброй на скромный трон из розового кристалла по левую руку от себя, в эмоциях полыхнула стыдом и раздражением, что внешне выразилось только в недовольном взгляде брошенном на короля. Шайнинг Армор, усаженный (усаженная?), по правую руку от темно-серого единорога на синий кристаллический трон, сверкнул взглядом и дернул левым ухом, непроизвольно потянувшись рукой к ошейнику.

   - Я вижу, капитан Армор так же не отказал себе в этом... удовольствии, - с тенью насмешки заявил Блюблад. - Признаться честно: я никогда не подозревал в своем старом друге, подобных наклонностей.

   "Идиот!", - спутница принца едва не выругалась вслух, стоило только этой откровенной провокации прозвучать.

   Гвардейцы не шелохнулись, придворные продолжали стоять на своих местах и молчать, а сам Сомбра все так же дружелюбно улыбался. От белой единорожки с синей гривой веяло слабенькой жаждой крови, что свидетельствовало о желании обнять дипломата за шею и держать до тех пор, пока он как минимум не потеряет сознание, Каденс обрушила на принца испепеляющий взгляд, всем своим видом показывая, что готова за свою мужа, кому угодно кости пересчитать. Однако воздух в помещении стал ощутимо душным и тяжелым, а свет потускнел, будто бы само пространство начало его подавлять.

   - Принц Блюблад, я предупреждаю в первый и последний раз: если вы еще раз позволите себе оскорбительное высказывание в сторону матери моего еще не рожденного жеребенка, я вас убью, не смотря ни на какие вероятные сложности с Эквестрией в целом и принцессой Селестией в частности, - взгляд короля-чародея скользнул по свите дипломата и он добавил. - Надеюсь, мы друг друга поняли?

   Откровенная злость Шайнинга переключилась на новую цель, но к своей чести, она почти ничем себя не выдала. Больше же всего удивления бирюзовой единорожки вызвало то, что за внешним раздражением, капитан дневной стражи скрывала обиду, а так же намеки на злорадство и благодарность.

   "Жеребцовая душа - потемки. И они еще что-то смеют говорить о кобылах? В себе бы разобраться попытались".

   - Прошу прощения, Ваше Величество, - Блюблад изобразил полупоклон. - Подобного более не повторится.

   - Раз мы во всем разобрались, то давайте перейдем к причине, по которой сегодня встретились, - величественно поведя правой кистью, Сомбра уложил руки на подлокотники. - Изложите причину вашего визита, принц.

   ***

   "Какая интересная компания: даже не знаю, кого из них выделить... и стоит ли вообще кого-то выделять?", - официальная часть церемонии, с представлением членов посольской делегации, предоставлением верительных грамот и обменом любезностями, была откровенно скучной и на три четверти прошла мимо моего сознания, отмечаясь самым краем внимания, мертвым грузом оседая в дальних уголках памяти, так что ничто не мешало размышлять на отстраненные темы.

   Сам Блюблад, пусть я его и видел в воспоминаниях моих будущих жен (что бы они сами по этому поводу не думали), при личной встрече внушал уважение: его магическая сила не уступала, а то и превосходила Шайни, однако же в отличие от матери еще не рожденного жеребенка, восемь-девять десятых от резерва, уходили на укрепление, усиление, лечение и защиту тела. Иными словами, магом он является средним, пусть на общем фоне эквестрийцев и выделяется, а вот в ближний бой даже моим гвардейцам при полной экипировке, с ним один на один лучше не вступать.

   "Защита разума неплохая, но пробить можно, а если будет время, то и незаметно просочиться получится. И почему Шайни в свое время такую же не организовали? Ладно, пока что лезть не буду, все же потрошить мозги посла при первой встрече - это дурной тон. Но его наглость я не забуду".

   Реакция Армор на принца, слегка меня позабавила: тут и ревность к сестре, легкая зависть, чувство соперничества и ростки дружбы, которые еще не успели стать чем-то по настоящему серьезным. Моя же грубая защита, наглым образом показывающая мои притязания на белую единорожку, вызвала в основном гнев и негодование... но уже не такие категоричные, как были сразу после нашей первой ночи. С такими темпами, месяцев через шесть, капитан будет спокойно относиться не только к словам, но и к более тесному контакту...

   "Как нас учит ксенопсихология: разумные способны привыкать и приспосабливаться ко всему. Даже шум работающих турбин, оглушает только в первое время, а затем превращается в фоновый звук, без которого приходит ощущение неудобства".

   Второй, кто привлекла мой интерес, стала серая пегаска с соломенного цвета гривой, которая откровенным взглядом раздевала одну из кобыл, находящихся у боковой стены тронного зала. Со стороны могло бы показаться, что летунье понравилась кристальная пони, одетая в длинную темно-синюю юбку из мелкого бисера, с разрезом на левой стороне от середины бедра и до самого нижнего края. Однако же, стоит заглянуть ей в разум, защита на котором пусть крепче чем у среднестатистического эквестрийца, но до Блюблада сильно не дотягивает, как становится понятно, что интересует ее исключительно сама одежда и то, как она будет в ней смотреться.

   "Ха-а... Однозначно, выделю ей несколько комплектов белья, из последних модных коллекций. Пусть лучше крутится перед зеркалом, чем пытается пролезть туда, куда не следует".

   Третим по очереди на изучение оказался крупный пегас-эмпат. В отличие от напарницы, он был сосредоточен и собран, своими силами пытался прощупать гвардейцев и придворных, а вот меня и моих будущих жен (да-да, цель поставлена и я буду к ней идти), старательно обходил стороной. Видимо удар голой яростью, нанесенный по их группе в момент озвучивания ультиматума, подействовал на него слишком сильно.

   Хуже всех себя чувствовал единорог-ученый, обладающий даром понимания технологий. После попадания в Кристальную Империю, представляющую из себя один большой артефакт, в котором между собой взаимодействуют миллионы артефактов поменьше, он получил настолько сильный сенсорный шок, что теперь выглядит пришибленным и растерянным. Его даже становится немного жалко, ведь при взаимодействии с каким-либо устройством он вполне может понять, для чего оно предназначено и какой эффект вызывает, но вот сами принципы работы остаются тайной, так как на расшифровку информации поступающей от дара, просто не хватает элементарных знаний.