Двигатель дирижабля, приземлившегося в параллельном мире, от того, в который я попал изначально, медленно остывал под натиском ветров, гуляющих по Мерзлым Землям за тысячу лет до времени, в котором я родился и привык жить. Зараженная эльфийка-ребенок, покинула борт и теперь наверняка строила планы, которые не сулили прошлому, в которое я попал, ничего хорошего. Мои конечности, укусанные зараженными мертвецами гнили и смерть медленно подбиралась к моему, вернее телу Квиста Мерлоу, а помочь мне могли только стервозная гномиха-хакерша, единоличная орчиха-ботаничка, благородная эльфийка-стриптизёрша или умственно отсталый орк-лепрекон. Перспективы не самые радужные.

– Кажется мне конец… – проговорил еще раз я, глядя на загнивающую плоть.

– Мне жаль, недоумок… – как могла посочувствовала Валькирия. – Но возможно сдохнуть сразу лучше, чем от жестоких пыток, если мы попадем в плен первым или вторым. По крайней мере твои яйца останутся при тебе. Поэтому если ты ждал того, что мы тут все расплачемся, то вынуждена разочаровать – у нас есть заботы поважнее.

Я кисло улыбнулся и доковылял до ближайшего кресла, чтобы сесть в него.

– В любом другом случае, возможно тебе действительно был бы конец… – сказала Сенна, выждав длинную паузу, словно сперва не хотела говорить. – Жаль, что у друидов нет времени и желания почитать о своих способностях побольше…

– Что ты пытаешься сказать? – с надеждой в голосе спросил я.

– То, что у друидов две жизни. Это можно найти в любой профессиональной литературе. Если ты, конечно, умеешь читать.

– Две жизни?! – возбужденный от радости воскликнул я и в этот самый момент автоматические двери, ведущие в пункт управления дирижаблем раздвинулись, а за ними показалось три силуэта – эльфийки, орка и Волка Смерти.

– Квист! – Ласковая Тень подбежала ко мне и сильно обняла.

Я застонал от боли, она отпряла и часть моей плоти осталась на ее руке. Хоть эльфийка и постаралась не показать этого, но я видел, как ее чуть не стошнило.

– Ладно, ребятки, – проговорил я, уже чувствуя, что силы покидают тело Квиста Мерлоу. – Не время для траура. Мы с Сенной тут как раз говорим о том, что у меня есть запасная жизнь. Дак, о каких двух жизнях идет речь?

– О твоей и Волка Смерти.

Мое ликование от надежды, которая вспыхнула в груди с новой силой после упоминания о двух жизнях тут же улетучилось. Я только сейчас понял, что Хуч не набросился на меня и не принялся, как всегда, вилять хвостом и лизать. Я посмотрел на Волка Смерти. Он стоял на подогнутых лапах, тяжело дышал, открыв свою пасть и смотрел в мою сторону печальными глазами.

– Нет. Нет. Нет. Нет, – я хотел встать с кресла, но едва поднялся на ноги, как тут же рухнул на пол.

Хуч медленно шагая и хромая сразу на все лапы подошел и лег клубочком рядом со мной так, что я смог обнять его здоровой рукой. Сенна продолжала:

– У друида две жизни – его и Волка Жизни, в вашем случае – Смерти, который преодолел завесу, чтобы воссоединиться со своим хозяином. Эти животные очень сильны и преданы, но также уязвимы, как любое другое существо. Хозяин и его волк неразрывно связаны. Многие ошибочно полагают, что Волк Смерти уйдет в мир иной следом за своим друидом, если тот умрет, но на самом деле они умирают только для того, чтобы отдать свою жизнь и исцелить хозяина. То есть сейчас вы умираете вместе, но как только испустите дух, его жизнь перейдет в тебя, – закончила Сенна свою долгую речь и присела на корточки рядом с умирающим Волком Смерти и погладила его по голове. Хуч протяжно проскулил.

– Нет, малыш… Не надо… – на моих глазах навернулись слезы.

Я мог убивать людей, видеть, как тысячи орков, гномов, эльфов и гоблинов лишаются жизни, но ни один из них не вызывал у меня сочувствия, но Хуч…

Все, даже Валькирия, понимающе молчали в последние минуты наших с Хучем жизней. Я крепко обнимал его, гладил густую черную шерсть не в силах даже прижать к себе обоими руками, чтобы попрощаться. Два черных глаза смотрели на меня грустным взглядом. Затем он сделал, огромное усилие, чтобы еще ближе подползти к моему лицу и все-таки лизнул меня в щеку. В последний раз. Я чувствовал, как наши сердца начинают биться медленнее. И через несколько секунд, все еще смотря в глаза друг другу мы умерли…

Я пришел в себя практически сразу. На моих щеках до сих пор высыхали слезы. Бездыханное тело Хуча лежало рядом, но оно, словно выдохнувшее всю жизнь до последней капли, съежилось и закостенело. Я вздохнул, пригладил шерсть Волка Смерти на растрепанной голове и поцеловал его в лоб. Только отпрянув назад и достав укушенную руку из-под него, я увидел, что от укуса и гнилья не осталось и следа. Рука была абсолютно здорова. Я не обращал никакого внимания на столпившихся надо мной спутников и потянулся к ноге. Здоров! Полностью здоров! Но какой ценой…

Я медленно поднялся. Никто не решался произнести и слова. Подошел к обзорному окну.

– Кажется…у нас проблемы… – первым заговорил я, глядя на орду орков, столпившуюся перед дирижаблем.

Тупые лица разевали рты и оглядывали неизвестный исполинский предмет, упавший с небес. В авангард вышел огромный воин и обращаясь ко всему дирижаблю крикнул:

– Ивак гуд катрак! – громила стукнул себя в грудь и выдохнул пар из ноздрей.

– Что он сказал? – я приблизился ближе к стеклу, чтобы четче слышать. По правде говоря, это было бесполезно.

– Ивак гуд катрак! – снова повторил воин.

– Он спрашивает у дирижабля «что ты такое?», – отозвалась Сенна. – Древне-орочий язык.

– Он думает, что этот дирижабль…какое-то существо? – спросила Ласковая Тень.

– Так и есть. Орк нас не видит. Все стекла затонированы. Наше воздушное судно вполне может сойти за гигантскую черепаху или…муравьеда.

– ИВАК ГУД КАТРАК! – свирепо завопил орк, которому прибывшие из другого времени чужаки никак не отвечали.

– Наверно…мы должны что-то сказать, – предположил я. – Если это и вправду какая-то битва, мы вмешиваемся в ход истории. Аталия это теперь наш единственный шанс зажить нормальной жизнью… – я помедлил, посмотрев на небо. – Пусть отныне нам и придется бодрствовать по ночам.

– Мы можем переместиться обратно в наше время, Сенна? Нет, – тут же перебила сама себя Ласковая Тень. – Сначала нужно найти Лану и истребить всех мертвецов, которых она успеет сделать…

– Орки никогда не отличались сообразительностью. Наебите их и дело с концом, – Валькирия крутилась на своем кресле, словно происходящее вообще никак не решало ее судьбу.

– Ладно, – орчиха взяла в свою дрожащую руку рацию, что-то настроила на панели управления и откашлялась прямо в прибор.

Услышав пронзительный свист, который разнесся по пустоте, заставляя орду орков закрывать глаза она суматошно подкрутила нужный уровень громкости и продолжила:

– Иагарра равна гар! – донеслось из нашего дирижабля.

– Иагарра? – повторил воин, стоящий впереди армии, словно не поверив в услышанное.

– Игришна илшатай. Дар!

Воины, стоящие за спиной предводителя, начали переговариваться. Сенна не успокаивалась.

– Гор тор туаманнак! Ижрана вар туа хан! – сказала она, затем нажала на какую-то кнопку на панели и я увидел, как из отсека над обзорным стеклом вылетает пламя, а напуганные орки падают на колени и начинают…молиться?

– Что ты сделала? – спросил я у ботанички.

– Одна из богинь, в которую верили орки тысячу лет назад, была такой же. Овальной формы и умела изрыгать пламя… Вот черт…

Орчиха догадалась, что мы все вопросительно пялимся на нее, даже не посмотрев на нас и продолжила:

– В оркобиблии упоминается, что Иагарра являлась Вингуиру Айр Горроху и его орде примерно за пятьсот лет до издания Сверхнового Завета! О, хладнокровная Иагарра, это была я! Я! – кажется Сенна совсем потеряла голову от заварушки, в которую мы попали.