Войска Священной Империи, не стали довольствоваться малым, и в одну из ничем не примечательных ночей, произошло полномасштабное вторжение. Ребенку, который вместе с остальными будущими Всадниками, был эвакуирован в столицу, не рассказывали подробностей, но одно мальчик узнал точно: после первого же дня активных битв, орден Драконьих Всадников полностью прекратил существовать.

   Очередным ударом по неокрепшему сознанию, стало известие о гибели королевы, и последовавшая за этим капитуляция эльфов. Самого Эрагона, и еще нескольких детей, верные старой власти воины, вывезли из столицы и попытались укрыться в отдаленных уголках леса... однако они недооценили драконидов, которые вне зависимости от цвета чешуи, обладали обостренными обонянием, зрением и слухом, благодаря которым могли идти по следу, не хуже охотничьих псов.

   То, что происходило дальше, смешалось в сплошную кашу из воспоминаний: бешеная скачка на лошадях, бег по пересеченной местности, сон на земле в корнях деревьев, завтрак безвкусной кашей или орехами... а затем снова бег или скачка на лошадях. Ситуация осложнялась еще и тем, что дракониды не стеснялись использовать свои крылья по прямому назначению, паря над верхушками деревьев, и высматривая своих жертв, скрывающихся под густыми кронами.

   Если бы не молчаливая поддержка маленькой Сапфиры, то Эрагон наверняка сошел бы с ума.

   Шло время, они продолжали убегать, и в какой-то момент даже показалось, что преследователи потеряли след. Еще несколько дней эльфы продолжали двигаться в прежнем темпе, и только после этого решились остановиться на отдых. Мальчик, которого время от времени приходилось нести на руках, отсыпался и отъедался целые сутки, почти не прислушиваясь к разговорам своих сопровождающих. Единственное, что уловил слух и что ему удалось понять, так это то, что старшие мужчины собираются пробираться к гномам, что бы просить у них разрешения поселиться в одном из подгорных городов. Там же, должны были обитать и остатки армии сопротивления из числа людей, сбежавших от имперцев.

   Эльфам явно не нравилось то, что они будут выступать в роли просителей, представ перед "жадными коротышками" в не самом лучшем свете... но альтернативный вариант, привлекал их еще меньше. Если бы кто-то спросил Эрагона, он бы и сам не захотел постоянно скрываться в дремучих лесах, избегая выходить к любому сколько ни будь крупному поселению.

   Существовал и еще один фактор, о котором мальчик не подумал, а сопровождающие не стали ему сообщать: Сапфира росла, и если пока что для ее прокорма требовалось не так уж и много, то уже через год, дракониха должна была стать достаточно крупной, что бы начать привлекать внимание тех, кто знает что нужно искать.

   К своей цели они продвигались крайне медленно, тщательно заметая следы и тратя уйму сил на разведку дороги. Спать опять же приходилось на земле, еда не стала вкуснее и сытнее, но радовало хотя бы то, что больше нет нужды сбивать ноги в кровь, что бы ускользнуть из лап настигающего врага. В душе даже начала зарождаться уверенность, что у них все получится... а затем все резко прекратилось.

   В очередной раз, после скудного ужина, Эрагон завернулся в одеяло и прижав к себе свернувшуюся клубком Сапфиру, уснул в корнях крепкого высокого дерева, ветви которого надежно закрывали его от затянутых тучами небес. Проснулся мальчик от того, что его несильно толкнули в плечо, а затем еще и потрясли руку.

   Еще не понимая, что же происходит, будущий великий Всадник распахнул глаза, и уставился в лицо склонившемуся над ним человеку.

   - п-папа? - С неверием и надеждой спросил Эрагон.

   В ответ на это, Бром тепло улыбнулся и обхватив руками, прижал к себе сына.

   Маленькая Сапфира, оказавшаяся зажатой между двумя людьми, жалобно пискнула и начала трепыхаться... впрочем когти и зубы в ход так и не пошли.

   Из глаз мальчика потекли слезы, тело вздрагивало от беззвучных всхлипов, а отец говорил что-то успокаивающее, обещал что все будет хорошо. Когда же истерика прошла, взгляд выцепил в утренних сумерках многочисленные силуэты драконидов, облаченных в доспехи и закутанных в темно зеленые плащи. Эльфов же напротив, видно не было, и что-то подсказывало, что в живых ни один из них не остался.

   "как же так?".

   Пронеслась в голове яркая мысль, вызвавшая растерянность и сметение в душе.

   - пора уходить. - Пророкотал зеленый драконид, бесшумно подошедший к Брому. - Портал уже готов, и маги ждут только нас.

   Мужчина в ответ только кивнул, и держа сына с его драконшей на руках, безропотно последовал за командиром поискового отряда.

   Когда Всаднику дали выбор: жизнь и здоровье его семьи и его дракона, или же насильственное превращение в драконида, с полной перестройкой личности... он не сомневался ни минуты. Выбор был сделан не в пользу верности ордену и силам сопротивления, ведь благодаря духовной и ментальной связи, не только Всадник является слабостью дракона, но и крылатый ящер может превратиться в рычаг давления.

   (конец отступления).

   ПЯТЬ СТИХИЙ ЖИЗНИ.

   - итак, господа, (взгляд Императора переместился на кошку оборотня, сидящую у правого дальнего угла стола), дама... я слушаю ваши отчеты. - Мужчина, облаченный в матово черную кристаллическую броню без шлема, откинулся на высокую спинку кожаного кресла. - А первым будет, министр внешней разведки.

   Лучи вечернего солнца, врывались в зал совещаний через узкие но высокие окна, расположенные в стене позади Гальбаторикса, благодаря чему мужчина прекрасно видел выражение лиц своих собеседников, а сам при этом оставался в полумраке. За его спиной, между двумя окнами, висел герб Священной Империи, представляющий из себя кроваво красный глаз, с изумрудно зеленым вертикальным зрачком.

   Стол, за которым сидели правитель государства, и его приближенные, представлял из себя плиту белого мрамора, имеющую форму треугольника со спиленной вершиной, на месте которой и находилось кресло чародея. Всем остальным присутствующим, вне зависимости от расы, приходилось довольствоваться обыкновенными, пусть и очень удобными, деревянными стульями с подлокотниками. Более, никакой мебели в комнате не имелось, и лишь стены были завешены гобеленами, на которых изображались танцующие в небе драконы и дракониды. За плотно закрытыми двустворчатыми дверями, дожидалась стража и телохранители, вынужденные стоять вдоль стен коридора, буравя друг друга недобрыми взглядами.