Мы с княгиней отдали Иридии все наши шпильки, и она тщательно подобрала и заколола волосы.

– Теперь платье. Касильда, раздевайся.

Я послушно стянула с себя наряд, оставшись в одной сорочке.

– Никто не знает, насколько хорош нюх Дракона. Он все же не совсем человек, – говорила княгине, помогая Иридии с завязками. – Одежда Касильды хранит ее запах, это собьет его с толку.

– Как его зовут? – неожиданно для себя спросила я.

– О чем ты? – не поняла ее светлость.

– Мы называем его – Дракон, но у него есть имя, – я пожалела, что не дослушала мужчину, когда он хотел представиться.

– Мне все равно, – повела плечами княгиня. – И тебе должно быть все равно.

Под ее строгим взглядом я стушевалась. Действительно, какое мне дело до имени чудовища? Зачем я вообще об этом заговорила? Не иначе это последствия нервного срыва.

За окном стремительно темнело. Скоро за Иридией должны прийти. Точнее за мной, но пойдет она.

Наблюдая за приготовлениями подруги, меня не покидало чувство, что мы совершаем ошибку. Но отправиться в пасть Дракону я была не готова. При одной мысли об этом перед глазами все кружилось. Жаль, не выйдет навечно спрятаться в беспамятстве.

– Надо скрыть лицо. Касильда, подай платок, – княгиня указала на кресло, на спинке которого висел голубой полупрозрачный платок.

Я передала его будущей свекрови, и она укутала им Иридию, захватив голову и лицо. Получилось оригинально. Этакая таинственная красавица. Поверх платка княгиня щедро сбрызнула Иридию цветочной водой, чтобы наверняка перебить чужой запах.

– Если Дракон спросит, почему ты прячешь лицо, скажи, что тебе стыдно, – поучала ее светлость. – И говори шепотом, иначе он узнает твой голос. Тебе надо продержаться всего ничего. Потом ему уже будет плевать, кто ты.

Иридия только кивала в такт наставлениям.

– Теперь самое важное. Не подпускай его сразу к себе, держи на расстоянии. Пусть в нем разгорится голод.

– Ей что же нужно не давать ему есть? – удивилась я.

И княгиня, и подруга странно на меня посмотрели.

– Ты еще совсем невинна, Касильда, – вздохнула ее светлость. – Ступай на балкон, посмотри на закат, а мы с Иридией поговорим.

Я обиженно поджала губы. Как что-то любопытное, так меня сразу выставляют из комнаты. Отец тоже всегда так делал, едва разговор заходил о государственных делах. Но в этот раз речь шла о куда более интересных вещах.

Ослушаться я не могла, а потому поплелась на балкон. Как ни старалась подслушать, ничего не вышло. Женщины шептались, склонив головы и соприкасаясь лбами. Говорила в основном княгиня, а Иридия внимала с широко распахнутыми глазами, в которых вместо страха блестело лихорадочное возбуждение.

Обидевшись, я отвернулась от арки в спальню и подошла к каменным перилам. Закат так закат. Тем более посмотреть было на что. Заходящее солнце окрасило облака в малиновый цвет. Красиво, но жутко. Словно кто-то окропил небо кровью. Не дурное ли это предзнаменование? Грядет война, и она унесет много жизней.

Мне велели оставаться на балконе, пока страж не уведет Иридию. Прятаться долго не пришлось. Вскоре подруга покинула спальню и отправилась навстречу неизвестному.

– Вот и все, – произнесла княгиня, когда дверь за Иридией закрылась.

– Она вернется, матушка? – прошептала я, выглядывая из-за занавеси.

– Мы будем молиться об этом.

– Что мне делать? – уточнила я. – Идти в комнату Иридии?

– Нет, – качнула головой княгиня. – Сиди здесь. После того, как меня уведут, сюда никто не заглянет. Здесь будет безопасно.

– Но страж заметит, что нет Иридии.

– За нами каждый раз приходят разные стражи. Я скажу, что Иридию уже увели. Не переживай по пустякам.

Я только головой покачала, дивясь наблюдательности княгини. Все-то она успела подметить. Неудивительно, что эту женщину в родном княжестве прозвали льдиной. Она в любой ситуации умудрялась сохранять здравый ум и холодное сердце. И всегда, из всего извлекала выгоду.

Я пряталась на балконе до тех пор, пока ее светлость тоже не ушла. Спустя какое-то время выбралась из укрытия, прокралась на цыпочках до кровати и залезла под покрывало. Живот урчал от голода, но на ужин рассчитывать не приходилось. Никто не знает, что я здесь. Все думают, я с Драконом.

Сложив руки, я и правда молилась за Иридию. Истово, долго. Думала, не усну, но организма взял свое. Так и заснула со скрещенными руками.

Той ночью я плохо спала. Меня мучили кошмары. Точнее один и тот же кошмар. Мне чудилось, будто в комнате пожар. Было жарко и душно. Красные угли вспыхивали в темноте, пугая и опаляя.

Я металась по кровати, сгорая от жара и мечтая об одном – проснуться. Но даже в те редкие мгновения, когда, казалось, сон отступал, я сквозь опущенные ресницы видела лишь две красные точки во мраке спальни – те самые угли, и понимала, что все еще сплю.

* * *

Девушка, вошедшая в комнату, была с головы до ног закутана в несколько слоев ткани. Поприветствовав гостью, Эйрих шагнул к ней и попытался заглянуть под платок, но она отшатнулась.

– Сними эти тряпки, – потребовал он.

В ответ она прошептала, что стесняется. В это легко было поверить. Княжна производила впечатление скромницы. И только недавний поцелуй не вязался с образом.

– Я хочу видеть твои глаза, – настаивал он.

– Зачем вам глаза? У меня есть другие достоинства, – повела девушка плечами.

А вот это уже не похоже на княжну. Этот первый звоночек насторожил Эйриха. Он отошел к столу, прислушиваясь к внутренним сомнениям. Гостья направилась за ним несмелыми крохотными шажками. Ее бедра аппетитно покачивались, платье натягивалось на груди от глубоких вдохов. Она явно с ним заигрывала, но в такой экипировке это выглядело забавно.

Девушка приблизилась, положила руки ему на грудь и замерла. Она отдавала преимущество первого шага Эйриху, но он тянул. По одной простой причине: он ничего не чувствовал. Желание заглянуть под платок и то пропало.

Что-то было не так. Он изучал гостью. Пристально, вдумчиво. И вдруг понял: перед ним другая. Как он догадался? Она двигалась иначе, не так поворачивала голову, прислушиваясь к его словам. Не тот взмах руки, не хватает изящества. Иной тембр голоса, грубее, чем у княжны. Это слышно даже в шепоте. Все эти мелочи складывались в общую картину, выдавая грубую подделку. Удивительно, до чего хорошо он изучил княжну.

Странно, что Эсфер не предупредил его. Впрочем, Эйрих знал, что скажет Шар: «Ты просил следить за безопасностью княжны, а ей ничего не угрожало». Иногда тот будто нарочно проверял пределы терпения дракона.

Распознав подмену, Эйрих пришел в ярость. Им в открытую пренебрегли! Небось, еще смеялись, придумывая розыгрыш. На что они рассчитывали? Что он слеп и глух? Он без труда определил главного зачинщика. Естественно, это княгиня. Но неужели она думала, что эта девчонка ему понравится? Такого она о нем мнения? Увы, княгиня просчиталась: подруга княжны не возбуждала его от слова совсем. Он предпочтет ей любую служанку из замка.

Первым порывом было придушить подделку. Может, в следующий раз княжна подумает, прежде чем играть с ним. Но это слишком просто. Она бы оплакала потерю и забыла. Нужно более изощренное наказание.

Пока Эйрих размышлял, гостья, видя, что он задумчив и мрачен, убрала руки с его груди и застыла рядом в растерянности.

– Я не нравлюсь вам? – робко спросила девушка.

В ответ он рыкнул, отбив у нее всякое желание заигрывать. Пусть благодарит, что до сих пор жива.

В комнате повисла гнетущая тишина. Лгунья поняла, что обман раскрыт. Эйрих подметил, как трепещет платок, скрывающий лицо девушки, от ее частого дыхания, но ему было плевать на мучения обманщицы.

– Помилуйте, – прошептала она. – Я сделаю все, что пожелаете. Буду такой, какой вы захотите меня видеть.

– В данный момент я хочу видеть тебя мертвой, – честно признался он. – Так что не искушай судьбу, не зли меня еще сильнее.

Она вздрогнула, но новых попыток заговорить не предпринимала.