Среди них была младшая дочь – Княжна Императорской Крови Надежда Петровна, появившаяся на свет 3 марта 1898 г. как раз в этой крымской резиденции своего отца, внука Императора Николая Павловича, на мысе Мисхор.

Имение Дюльбер

К тому времени она пережила большое горе, потеряв жениха – Князя Императорской Крови Олега Константиновича (1892–1914) – четвертого сына Великого Князя Константина Константиновича. Он был единственным представителем Императорской Фамилии, получившим не военное, как обычно, а светское образование, окончив Александровский Лицей двумя годами ранее князя Н.В. Орлова.

Княжна Надежда Петровна с братом Князем Романом Петровичем. Крым. 1917 г.

С Олегом Константиновичем Надежда Петровна была знакома с детства, встречаясь с ним не только в Петербурге, но и в Крыму. Он приходился ей троюродным братом. Помолвка состоялась в начале 1914 г., а вскоре началась война…

«Мы все пять братьев, – записал Князь Олег в своем дневнике, – идем на войну со своими полками. Мне это страшно нравится, так как это показывает, что в трудную минуту Царская Семья держит себя на высоте положения. Пишу и подчеркиваю это, вовсе не желая хвастаться. Мне приятно, мне радостно, что мы, Константиновичи, все впятером на войне».

Князь Олег Константинович. Февраль 1914 г.

Князь Олег Константинович скончался 29 сентября 1914 г. от ран, полученных им в первом же бою, став единственным Членом Российского Императорского Дома, погибшим в Великой войне.

Весть о гибели жениха Княжна Надежда Петровна получила в Киеве, где с матерью и сестрой они работали сестрами милосердия в госпитале при Покровском монастыре, основанном их бабушкой – Великой Княгиней Анастасией Петровной, в монашестве Анастасией.

Княжна Надежда Петровна с братом Князем Романом Петровичем. Крым. 1917 г.

С тех пор минуло два с половиной года. И вот, находясь на изломе времен, в обстановке безвременья и неясностей, на пороге новых, еще более грозных событий и еще более крутых перемен, был заключен этот союз, пусть и морганатический, неравнородный, но зато проверенный временем и испытанием на верность между родителями жениха и невесты.

Таким образом, герой нашего разыскания – князь Николай Владимiрович Орлов – изначально оказывался встроенным в интригу Великого Князя Николая Николаевича и своего отца, имевшую ярко выраженный антираспутинский оттенок, которую им впоследствии удалось ретранслировать и следователю Н.А. Соколову, к тому времени вполне готовому к восприятию этого посыла.

Последнее подмечал даже помянутый нами Джон Стюарт: «Слухи вроде тех, что распространял [В.Н.] Орлов, сыграли видную роль в подготовке почвы для крушения Монархии в феврале 1917 года. […] [Н.А.] Соколов также был убежден в темной природе влияния Распутина на Императрицу и в его участии в германском заговоре, направленном на уничтожение Царской Семьи».

Храм Святой Равноапостольной Нины в Хараксе. Фото 1918 г.

Знакомство Княжны Надежды Петровны с будущим мужем произошло еще в Тифлисе, во время Кавказского наместничества ее дяди.

Венчание состоялось в храме Святой Равноапостольной Нины в Хараксе, имении Великого Князя Георгия Михайловича, 10 апреля 1917 г. (иногда, правда, называют и другую дату: 12 апреля).

Жениху исполнилось двадцать четыре. Невесте было девятнадцать.

Князья Орловы: Николай Владимiрович и Надежда Петровна. В день венчания

Свадебные торжества, учитывая политическую обстановку, прошли весьма скромно. И на венчании и на свадебном застолье присутствовали только самые близкие родственники.

Савелий Сорин. Портрет княгини Ольги Константиновны Орловой. 1917 г. Бумага на коленкоре, карандаш, сангина, белила. Государственный Русский музей в Петербурге

Царские Дочери, будучи в Царскосельском заточении узнав об этом событии, расспрашивали своих немногочисленных корреспондентов о подробностях.

В течение двух лет – с весны 1917-го до весны 1919-го – молодые супруги безвыездно прожили в Крыму.

Савелий Сорин. Портрет княгини Надежды Петровны Орловой. 1917 г. Бумага, карандаш, цветные мелки. В 2009 г. подарен Государственному Эрмитажу Морисом Барошем, владельцем парижской художественной галереи

Летом 1917 г. среди беженцев, наполнивших Ялту, оказался модный в то время художник-портретист Савелий Абрамович Сорин (1878–1953) – сын еврея-портного из Полоцка и матери-молоканки.

Изрядно постаревшая, но все еще молодящаяся светская львица княгиня Ольга Константиновна Орлова тотчас же заказала ему портрет своей невестки, ну и свой, конечно.

Портрет княгини О.К. Орловой кисти Савелия Сорина находится ныне в Русском музее в Петербурге, рядом со знаменитым серовским ее портретом.

У Сорина, пишут искусствоведы, она «не менее надменна и своенравна, чем это показал Серов». Однако, в отличие от предшественника, С.А. Сорин «никогда оценок не ставил, наоборот, он, скорее, стремился “войти в положение” модели, быть по-человечески расположенным к ней даже в том случае, когда в жизни она не вызывала у него особых симпатий. Он оставался искателем “правды-красоты […] В этом смысле его портрет Орловой можно причислить к безусловным удачам».

Это, между прочим, признавал и сам портретист. В 1929 г. он в письме баронессе М.Д. Врангель называл этот портрет среди своих «наиболее отмеченных» работ.

Свадьба единственного сына была, пожалуй, одним из последних событий, в котором участвовали оба супруга.

Дело в том, что князь Владимiр Николаевич Орлов влюбился. Избранницей его сердца стала графиня Елизавета Александровна Лидере (Людерс) – Веймарн (1883–1969), разведенная супруга ротмистра Н.И. Кавелина.

В день свадьбы. В пером ряду (слева направо): Великий Князь Николай Николаевич, князь Н.В. Орлов, княгиня Н.П. Орлова и князь В.Н. Орлов. Во второго ряду: Великая Княгиня Анастасия Николаевна, Великий Князь Петр Николаевич, Великая Кянгиня Милица Николаевна и княгиня О.К. Орлова

Вдовствующая Императрица Мария Феодоровна, благоволившая князю, весьма неодобрительно высказывалась по этому поводу, выказывая сочувствие Ольге Константиновне.

Вот свидетельствующие об этом записи из Ее дневника.

17 мая 1917 г.: «Встретили Орлова, ехавшего с какой-то дамой и двумя дочерьми, он пришел в замешательство, не мог решить, то ли здороваться с нами, то ли нет».

5 июля 1918 г.: «Накоротке побеседовала с Ольгой Орловой, которая рассказала, что ее муж был у нее в первый раз за целый месяц. Так дело продолжаться не может, мне ее очень жаль».

Влюбленные хотели даже покинуть Крым. «…Сообщили, – говорится в дневниковой записи от 23 сентября 1918 г. Государыни, – что наш славный Влади Орлов принял решение уехать отсюда в пятницу со своей мадам – вот уж действительно стыд и срам и такая глупость! Все, кто любит его, возмущены». Однако замысел расстроился и отъезд пришлось отложить.