Это был «талантливый, умный, изощренный и амбициозный» человек, пишет биограф Фуллертона, но также и «эгоистичный и безпринципный, подлец и мошенник, однако его подавляющее окружающих личное обаяние привлекало к нему друзей и любовников обоих полов».

Издательская обложка книги: Marion Mainwaring «Mysteries of Paris: The Quest for Morton Fullerton». University Press of New England. 2001 г.

Книга, читаем в аннотации, «раскрывает подробности его карьеры, как писателя и шпиона, его любовные похождения с [американской писательницей Эдит] Уортон и другими женщинами, его тесную дружбу с [писателем Генри] Джеймсом, а также его отношения с Оскаром Уайльдом, Джорджем Сантаяной, Полем Верленом, Теодором Рузвельтом и многими другими».

По словам автора книги, у Фуллертона «была контактная сеть, очень впечатляющая, включая Королевских Особ, президентов, политиков, писателей и других известных людей того времени, и всё еще… призрачная, скрывающая что-то…»

Николай Алексеевич Соколов

Таков был этот человек, с которым Н.А. Соколов и князь Н.В. Орлов и после своей поездки в Соединенный Штаты, вернувшись во Францию, продолжали сохранять весьма тесные отношения, чему сохранились материальные свидетельства, которые мы предполагаем опубликовать далее.

Не забудем также и о том, что первые контакты князя Н.В. Орлова (а через него и Н.А. Соколова) в эмиграции с американцами документально фиксируются уже в июле 1922 г., когда проживавший в Париже гражданин США Вильям Астор Чанлер предоставил в распоряжение следователя материалы и предметы, принадлежавшие Г.Е. Распутину, приобретенные им через своего соотечественника, майора Красного Креста мистера Бекмана, купившего их в Вене у сильно нуждавшейся дочери Царского Друга – Матрены Григорьевны Соловьевой.

Чем же закончилась та встреча в Фонтенбло осенью 1923 года?

«Форд, – читаем в книге Саммерса и Мангольда, – пригласил следователя в Америку, все затраты оплачивались, и Соколов вместе с его покровителем направились в Соединенные Штаты.

По прибытии в Бостон, как Соколов, так и Орлов дали интервью прессе. Князь заявил, что он “приехал в Соединенные Штаты с целью установить возможные связи с автомобильным концерном”».

Рассказывая далее о поездке к американскому автомагнату, нельзя сбрасывать со счетов страстное увлечение автомобилями отца Н.В. Орлова – старого князя, приглядывавшего за Царским гаражом и часто лично возившего на «моторах» Государя. Эти знания предмета и интерес – в ходе общения с Фордом – могли в какой-то мере помочь налаживанию контактов.

Кстати, что касается поездки, то не так уж и трудно было бы выяснить сами даты въезда и выезда из США Н.А. Соколова и князя Н.В. Орлова, как известно, тщательно фиксировавшиеся и доступные исследователям, а уже исходя из них, можно было бы просмотреть американские газеты, в которых можно было бы разыскать информацию об этом визите и, наконец, найти те самые интервью, сопровождавшиеся, скорее всего, фотографиями.

…Но вот и описание самой встречи в книге Саммерса и Мангольда – с неожиданным выходом на сцену Великого Князя Николая Николаевича, совершенно очевидно пытавшегося осуществлять контроль за следователем через благодетеля последнего князя Н.В. Орлова, о чем мы писали в предыдущих наших главах.

Итак, публикуем соответствующий отрывок из книги «The File of Tsar», исправляя ляпы русского перевода (включая искаженные имена) и опуская отсебятину не очень-то сильных в событиях Русской истории английских журналистов:

«Сама встреча состоялась позже в штаб-квартире Форда в Дирборне, в Мичигане, на русской вечеринке, которую посетил сам Генри Форд.

По сообщению разведки США, переговоры были внезапно прерваны в самый решающий момент:

“В то самое время в Дирборне, когда Генри Форд расспрашивал следователя Соколова и Орлова, он неожиданно получил письмо, адресованное ему Великим Князем Николаем [Николаевичем], из которого следовало, что передавший письмо имел крайне важную информацию.

Генри Форд вышел в переднюю, и увидел там человека, назвавшегося Бородиганом ⁄ Borodigan [в русском переводе: Бородиным – С.Ф.], присланного Великим Князем, чтобы сообщить Генри Форду, что он слышал о секретных документах, полученных Фордом, и захотел сообщить ему, что они были полностью недостоверны. Форд поблагодарил его за информацию, но неизвестно, получил ли он какие-либо документы и было ли продолжено совещание с Соколовым и Орловым”.

Этот странный инцидент позднее всё же был объяснен Борисом Бразолем в Американском докладе нежеланием Великого Князя Николая [Николаевича] обижать французских евреев Парижского банковского сообщества, от которого он получал денежные средства. […] Великий Князь незадолго до этого отказался верить доказательствам Соколова и его материалам. Кроме того, французское Deuxieme Bureau [военная разведка Франции. – С.Ф.] докладывало о том, что еще в двадцатые годы Великий Князь утверждал, что его кузен, Царь Николай жив.

Однако в штаб-квартире Форда в 1923 году предупреждение Великого Князя проигнорировали.

Представитель Форда отметил: “Документы Соколова очень похожи на истину, но, конечно, невозможно, установить этот факт без всестороннего исследования их содержания…” […]

Форд заключил договор с Соколовым, согласно которому следователь должен был составить записку, в которой “устанавливался факт, что убийство было спланировано и выполнено евреями”. В тот же день Соколов передал копию своего дела в архив Форда, в котором оно находится и по сей день».

О материалах Соколова в архиве Форда мы поговорим далее специально, а пока приведем еще одно интересное свидетельство, на сей раз из книги Александра Жевахова «Les Russes blancs» (с. 150): «В качестве подарка семье Соколовых Форд объявил о спонсировании им американского фильма о русской революции, консультантом которого бы выступал следователь».

Генри Форд

Дочь Соколова Наталья Николаевна в интервью 1992 года Сергею Мирошниченко сообщила некоторые дополнительные подробности:

«Руллон-Соколова: В 1922 [несомненно, оговорка. – С.Ф.] году Форд его [Н.А. Соколова] пригласил и он предлагал папе и нам жить в Америке, но папа не захотел. Но я знаю, что это его [Форда] очень-очень интересовало – убийство Царской Семьи. И там был у папы сердечный припадок и год потом… […]

Мирошниченко: Он деньгами Вам помог?

Руллон-Соколова: Кто?

Мирошниченко: Форд.

Руллон-Соколова: Нет.

Мирошниченко: Вы рассказывали, что он…

Руллон-Соколова: Да, он трактором [помог]. Да, огромный трактор… Нет… То есть, если бы в Америке жили, он там [бы] помог, он хотел, чтобы мы [там] жили, но так как папа не хотел, нет…»

По каким-то причинам, слова Натальи Николаевны были неверно истолкованы историком Николаем Россом, утверждавшим в своей книге «La mort du dernier Tsar», что никакой-де поездки в Америку Н.А. Соколов, по словам его дочери, вообще не совершал.

Наталья Николаевна Руллон-Соколова у своего дома. 1992 г. Кадр из документального фильма Сергея Мирошниченко

Именно во время пребывания Николая Алексеевича Соколова в Соединенных Штатах было действительно зафиксировано резкое ухудшение его самочувствия.

В книге Саммерса и Мангольда приведено описание случившегося одним из сотрудников Форда:

«Когда Соколов находился здесь, он выглядел очень нервным и весьма измученным человеком. Я поместил его в больницу Форда, чтобы его осмотрели и определили, что с ним. Они позвали меня и спросили, что за человека им положили. Я сказал: “Не безпокойтесь, это очень важный человек, но он здесь только временно”. Они сказали: “Советуем Вам уговорить его остаться здесь пока это возможно, поскольку у этого человека очень плохое сердце. Он может умереть в любое время”. Я не хотел, чтобы он умер у нас, так что я поторопился к Соколову. Мы поспешили отправить Соколова обратно».