Я устало закатил глаза. От волнения, которое я с трудом сдерживал, снова разболелся глаз, а за ним и голова. Меньше всего на свете мне хотелось сейчас, в этот хренов день, именно того, что происходило. Но выбора у меня, очевидно, не было.

— Этого не будет, — прошептал я наконец устало, посмотрев на Пита. — Вам придется уйти.

— Да ну? — опасно усмехнулся Пит, барабаня пальцами по стойке. — Ты уверен?

— Мне позвать Рэя?! — нарочито громко спросил Миро.

— Не надо, — спокойно покачал головой я. — Ребята уже уходят.

Я понял, что он нападет, уже пару секунд назад. Видел, как напряглись его мышцы и изменилось дыхание. Большой Пит никогда не умел хорошо контролировать себя. 20-ый ударно-штурмовой эскадрон «Чи милитари», где он служил, был классическим подразделением гренадеров, от которых требовалась в основном физическая сила и крепкий кишечник. Они умели драться на уровне, на котором это умеют уличные громилы. А против такого стиля легко подобрать контрмеры.

Я соскользнул со стула и отклонился, почувствовав, как его кулак разрезал воздух невдалеке от моего лица. Пит вложил в этот удар так много сил, что едва не потерял равновесие, когда энергия ушла в никуда.

— Вот сука! — прошептал он в сердцах.

Посетители бара переполошились, учуяв потасовку. Ким громко закричала, призывая брата. Я же не обращал на это внимания — я был на все 100 % сосредоточен на том, что происходило вокруг. Еще пару лет назад я был непревзойденным бойцом, который с легкостью справился бы с парой противников среднего уровня подготовки, без труда приняв на себя несколько ударов, если придется, и отряхнувшись от них, как мокрая собака. Но это было уже не так. Травмированное колено лишало меня значительной части подвижности, боли мешали концентрироваться, а на теле появился целый ряд уязвимых мест, один лишь хороший удар по которым был чреват моим полным выведением из строя. Малейшая ошибка могла стоить мне слишком дорого.

Донни напал на меня в ту же секунду. Я опасался его в гораздо большей степени, чем Пита. Бывший боец Легиона владел непредсказуемым, жестким и быстрым стилем боя, которому обучали рекрутов на Грей-Айленде. Вдобавок, его рефлексы были ускорены препаратом, приближенным по свойствам к концентрату «Валькирии». Несмотря на вполне обычное сложение, он был крайне опасным противником. Моим единственным преимуществом перед ним была моя собранность — легионеру, вошедшему в боевой раж, сложно контролировать себя, если только он не обладает вдобавок колоссальным опытом.

Я пропустил мимо себя несколько ударов буквально за доли секунды до того, как они достигли бы цели, отступая вглубь зала. Сбил ногой один из стульев, чтобы создать Донни препятствие и замедлить его. Едва он нанес яростный ненаправленный удар, потеряв контроль над боем, я поставил ему здоровой ногой подножку и сделал быстрый бросок, опрокинув его на один из столиков. Техника айкидо, которую я применил, позволяла совершать броски, используя инерцию тела самого противника, практически не прилагая собственных сил. Для меня это означало, в частности, что мой коленный имплант не выйдет вдруг из строя из-за непривычной для него нагрузки.

Под весом Донни столешница треснула и парень рухнул на пол, без серьезных травм, но на пару секунд дезориентированный. Мне было этого достаточно. Мгновенно переведя свое внимание на второго противника, я качнулся, увернувшись от мощного удара, которым Пит, подобравшись сбоку, собирался прихлопнуть меня.

— Ну все, урод, держись! — сцепив зубы, прокричал он, разворачиваясь вновь ко мне.

Его удары были очень предсказуемы, так что я был сравнительно спокоен, хотя и ни на миг не утрачивал бдительности. Только правая рука Пита была здорова. Так что он махал только ею, используя левую, у локтя которой начинался протез, разве что для блока, да и то лишь в крайних случаях. При таких данных крайне неразумно было ввязываться в драку с человеком, у которого здоровы обе руки. Но Большой Пит никогда не отличался большой осмотрительностью.

Я сделал несколько шагов назад, определив по интерьеру бара, что в этот самый момент у меня за спиной должна была находиться одна из опорных колонн. Я предсказал, что мое отступление, да еще и к стенке, воодушевит Пита и станет для него сигналом к действию.

— Слушай, может, давай поговорим? — предложил я, прекрасно зная, что это не сработает.

— Да пошел ты!

Он очередной раз налетел на меня, метя правой с размаху мне в лицо. Мне оставалось лишь резко извернуться, убедившись, что кулак, в разгон которого было вложено намного больше энергии, чем следует, врезался в бетон. Это можно была считать иллюстрацией айкидо. Вопль Пита был столь же пронзителен, как и хруст костей. Я поморщился. Впрочем, если честно, мне не было так уж его жаль.

— Пит, я не хотел этого, — отходя на несколько шагов от мужика, схватившегося за покалеченную руку, молвил я спокойно. — Но ты не оставил мне выбора.

— Сука! Тварь! Урод! Донни! Убей эту суку, слышишь?!

Боковым зрением я внимательно следил за движениями Донни, который уже поднимался на ноги, хрустя обломками стола. От меня не укрылось движение его руки и я услышал резкий щелчок, с которым он выдвинул лезвие из карманного ножа. В том состоянии, в котором он сейчас находился, не приходилось сомневаться, что он будет кромсать своего противника ножом до тех пор, пока его кто-то не оттащит.

Я был убежден, что ответственность за это несет Пит, который довел его до такого состояния и дал команду «фас». Будь я в прежней форме, возможно, рискнул бы разоружить его и скрутить голыми руками, чтобы никак не навредить бедняге. Но сейчас это было слишком опасно. Поэтому, вместо того, чтобы сближаться с Донни, я сделал пару шагов прочь от него — к барной стойке.

Моя ладонь легла на трость, которую я там оставил, в тот самый момент, как до ушей донесся быстрый топот ног, приближающихся ко мне сзади. В этот момент я был максимально сконцентрирован, как на занятии по йоге. Потребовался разворот, один хлесткий удар — и трость, под которой притаился тяжелый свинцовый сердечник, с оглушительным треском расшибла руку Донни, сжимающую нож, в районе запястья. Парень громко заорал от боли, выронил нож и, потеряв координацию, врезался головой в барную стойку. В тот же миг я подобрал ножик, задвинул лезвие внутрь и положил его себе в карман.

— А-а-а… дерьмо… — сжимая покалеченную руку, процедил сквозь зубы Донни.

— У тебя только что случился приступ неконтролируемой ярости, Донни, — обратился я к нему спокойно. — Прости, но по другому я не мог остановить тебя, не рискуя ничьей жизнью.

Взревев, парень бросился на меня, но я увернулся и сделал подножку, повалив его на землю. Еще один стол и пара стульев перевернулись при его падении, а перепуганные пьянчужки отскочили прочь.

— Я знаю тебя, Донни, — как ни в чем ни бывало продолжил я. — Ты стоишь намного большего, чем быть цепным псом у этого негодяя. Ты должен завязать с наркотой и вернуться в клуб. Эта дорога всегда открыта. Парни будут тебе рады. И я тоже.

— Сука, — раздался гневное и болезненное причитание со стороны Большого Пита, который, потеряв весь свой боевой настрой, все еще баюкал сломанную о стену руку. — Ты сука, вот ты кто, Димитрис! Не думай, что это так просто закончится! За мной стоят серьезные люди, ты понял?!

— Проваливай отсюда, ублюдок, — протянув по направлению к нему трость, словно шпагу, без тени улыбки приказал я. — Если ты еще раз сунешься сюда, чтобы угрожать мне, моим друзьям или ребятам из клуба, то не отделаешься сломанной рукой. Я не всегда был добреньким. И могу снова перестать, если придется.

Этого оказалось достаточно. Они ретировались молча, словно побитые собаки, время от времени огрызаясь на посетителей, которые забились по своим столиком, с жадным интересом следя за дракой. Я следил за движениями Донни с жалостью, но понимал, что бессилен сейчас что-либо для него сделать.

— Они вернутся, — провожая их взглядом, мрачно предрек Миро.