Во Всемирной паутине я проверил ее профиль, и убедился, что эта экстравагантная личность весьма известна в определенных кругах. Под псевдонимом «Ха Дзи» она вела видеоблог и подрабатывала внештатным корреспондентом нескольких веб-изданий, позиционирующих себя как независимые СМИ. Гунвей получила сомнительную известность как автор серии скандально-разоблачительных публикаций о сановниках и о высших чинах корпорации «Смарт Тек». Китаянка несколько раз привлекалась к административным штрафам за нарушение общественного порядка, а однажды стала фигуранткой уголовного дела по обвинению в вымогательстве. Уголовное дело, однако, закрыли, так как потерпевший, некий вице-президент одной корпорации, первоначально засвидетельствовавший было, что Гунвей требовала от него крупную сумму денег, угрожая, что в ином случае она разместит в публичном доступе несколько незаконном добытых ею частных видеофайлов, отозвал свое заявление. О реальных причинах закрытия дела, как всегда, писали разное. Одни предполагали, что Гунвей припугнули, а затем оставили в покое, удовлетворившись обещанием быть «пай-девочкой». Другие считали, что чиновник пошел на попятную, опасаясь, что в процессе разбирательства выплывет слишком много подробностей о тех самых «видеофайлах», где, по слухам, этот толстый индюк был запечатлен голым, в собачьем ошейнике, скулящим под ударами хлыста какой-то проститутки.

Смотрелась Фи очень по-диссидентски. Но я прекрасно знал, что в спецслужбах работают не идиоты. Каждая третья из таких пташек была «подсадной уткой», нужной лишь для того, чтобы выманивать на свет Божий латентных недоброжелателей правительства, а затем расправляться с ними. А даже если Фи была не из таких — это ничем не лучше. Пожалуй, даже хуже.

— Хочешь скажу Рэю, чтобы прогнал ее в следующий раз?

— Не надо. Она имеет право находиться здесь. У нас ведь общественное заведение. Не хочу, чтобы на нас опять пожаловались. Я просто скажу ребятам, чтобы были с ней поосторожней.

— Как знаешь.

В этот момент дверь бара с шумом распахнулась. Я не спеша обернулся, подумав, не явилась ли легкая на помине журналистка. Но стоящих на пороге визитеров было двое. И один из них был даже менее мне приятен, чем Гунвей.

§ 81

Этот человек был высоким и крепким чернокожим с высокой стрижкой, одетым в пижонские солнцезащитные очки, модные остроносые туфли, фиолетовые брюки, кричащий ярко-красный пиджак и лимонно-желтую рубаху, под которой, у накачанной волосатой груди, болталась внушительная золотая цепочка. Так мог бы выглядеть скорее сутенер, чем наркодилер. Но я прекрасно знал, кто передо мной. Если бы даже не протез на месте левой руки, я легко узнал бы его по самодовольной ухмылке.

— Ну здоров! — громогласно, развязно провозгласил Большой Пит, ступая вперед.

Донни двигался за ним, неслышно, как тень, в невзрачных черных джинсах и темной футболке. Он был на голову его ниже, бледный, слегка сутулый, с короткой стрижкой почти под ноль, которая делала его даже младшего своего реального возраста, похожим на новобранца или на подростка, покинувшего недавно колонию для несовершеннолетних. Он выглядел бы вполне обычно, если бы не характерный холодный взгляд убийцы, который вызывал оторопь у каждого, на ком останавливался. Этот взгляд был мне слишком хорошо знаком.

— Тебе не стоит быть здесь, — спокойно произнес я, не двигаясь с места, посмотрев в глаза Питу.

— Это с какого, интересно, перепугу, кэп? — презрительно скривился тот.

— С такого, что тебе сюда не нужно. Ты присоединился к клубу лишь для того, чтобы исподтишка толкать свою наркоту. То, что ты делаешь — несовместимо с нашими целями и принципами. И до тех пор, пока ты не изменишь свое отношение к этому, и свою профессию — для тебя эти двери будут закрыты.

— А я их вроде открыл, и ничего, — прыснул тот, скосив под дурачка и оглянувшись на дверь.

Подойдя к стойке и по-свойски присаживаясь на один из стульев, он бросил небрежно:

— Плесни-ка мне сотку бурбона. Да приличного, Миро. Если тут такой есть.

Донни стал у спинки его стула, словно телохранитель, глядя куда-то в одну точку. Я попробовал поймать взгляд парня. Но глаза того были остекленевшими. Он находился в состоянии, близком к трансу. Сейчас было бы крайне сложно до него достучаться.

— Таким, как ты, здесь не наливают, — насупившись, ответил Миро, не пошевелившись.

— Это каким еще — «таким»? — перестав улыбаться и поглядев на него исподлобья, переспросил Пит. — Следи за языком, трактирщик хренов! Твое дело — наливать, а не трындеть! А то ведь все знают, где ты живешь.

На моем лице не дрогнул ни один мускул, и я даже не поменял позу, но произнес:

— Никто не будет угрожать моему брату в моем баре, Пит.

— Правда? — усмехнулся тот, поворачиваясь ко мне. — Это, значит, тоже типа «несовместимо с целями и принципами», да? А кто их установил, эти хреновы принципы? Ты, большой босс?

— У нас нет боссов. Эти принципы — то, что объединяет нас. Если они чужды тебе, то тебе здесь не место.

— Ну уж нет. Чего-то я тут не пойму, парень. Если мы вместе их установили — то вместе можем и изменить. И я имею полное право тут находиться и говорить то, что я думаю. Так ведь работает демократия? Чего это ты не уважаешь мое мнение, тиран хренов?

— Твое так называемое «мнение» построено лишь на твоей беспринципности и жадности. Ты толкаешь вещества всем, кто их покупает, не задумываясь над тем, как это их калечит. Твоим дешевым оправданиям, что ты якобы желаешь этим людям добра, никто уже давно не верит.

— Так уж прям и «никто»! — засомневался Пит, сверкнув своей золотой коронкой. — А давай проверим?! Я вот почему-то уверен, что здесь собирается немало парней, которые страдают от боли из-за того, что ты задурил им башку своей пургой, с которой не согласен ни один здравомыслящий врач. Я хотел бы вытащить их из этой секты, сказав свое мнение. Силой я их уводить не собираюсь, просто скажу им что думаю. Что, не хочешь? Ну конечно. Боишься, что потеряешь их из-под своей власти! Типичное поведение главаря секты!

— Ты пытаешься соблазнить наркотиками людей, которым с трудом удается побороть свою зависимость, хотя они и желают этого всей душой. Такой фокус действительно может с кем-то сработать. Человеческая воля не безгранична. Но я не позволю тебе его проделать.

— «Не позволишь», говоришь? Ох, какой ты крутой, — усмехнулся Пит.

Повертев головой, он подметил Ким, которая вертелась в это время возле столиков, но то и дело опасливо поглядывала на действие у стойки, от которого так и веяло напряжением.

— Эй, цыпа, иди-ка сюда! — похлопав себя по колену, позвал ее наркодилер. — Такой юной красотке нечего делать в этом гадюшнике и работать на этого седого урода! Иди-ка лучше сюда. Большой Пит покажет тебе, за что его прозвали «большим». А заодно покажет что такое настоящая роскошная жизнь, достойная такой шикарной леди! Иди к папочке, пташечка, не бойся!

Я заметил, что во взгляде Ким проскользнуло краткое сомнение, какое может подкрасться к любой девушке, привыкшей к беспросветной нищете и лишениям, при виде такого вот харизматичного мерзавца, обещающего ей золотые горы. Но затем верх взяли отвращение и испуг, и она отшатнулась подальше.

— Донни, разве ты не видишь, что это за человек? — посмотрев на молчаливого напарника Пит, переспросил я. — Он просто использует людей для собственной наживы. Он не друг тебе.

Большой Пит громко засмеялся, вновь обращая свое внимание на меня.

— Что, навострил свои сектантские клешни в сторону старины Донни? Напрасно тратишь время. Донни — свой парень. Он хорошо понимает что к чему. Ты его этой фигней не проймёшь. И знаешь что? Других тоже. Хватит, ясно? Довольно ты дурил им голову. Я открою им глаза! И хрен ты меня остановишь! Я имею право здесь находиться ничуть не в меньшей степени, чем мой брат, которого я же, кстати, сюда и привел!