Я машинально покачал головой.
– Так попробуй. Завтра вот приходи и попробуй. А то к Хачику сходи. Он, вроде и сегодня открыт. Только у него грязно…
Что-то пробормотав, я еще раз взглянул на потертую вывеску и, забыв про сахар, направился, было, в сторону конторы, но на полпути остановился и решительно повернул на другую сторону рынка, где обычно тусовалась самая темная часть городских низов. Здесь и дома-то стояли тоже темные и тоскливые, как ночлежки на самом дне романов знаменитого народного писателя… Действительно, у выхода, на покосившемся ларьке, который раньше торговал шнурками и стельками, теперь красовалась вывеска «ЛУНА-СИТИ». Чуть пониже другая: « Сеанс- 3 мин. Вход 50 руб. выход – бесплатно». Ниже кто-то коряво приписал: Или вынос… Возле ларька топталась очередь.
Я наклонил голову и быстро прошел мимо.
Владлен не отвечал целый час. В конце концов, я отправил ему на мобильник сообщение и занялся своими делами. Он позвонил только после обеда.
– Владька, с меня бутылка, – быстро сказал я. – Мне бы узнать про одного Кисляка В.П.
– А что случилось? – буркнул Владлен. – Опять, небось, твоя подпольная фирма?
Слышно было, что он чем-то расстроен, и я сменил тон на уважительно-заискивающий.
– Понимаешь, он получал заказ, я это точно знаю. Думаю, он и адрес знает. Только вот их в справочнике четверо…
– Копался уже, – проворчал Владлен. – Откуда про заказ знаешь?
– Да его по ошибке на мой адрес отправили. Ну, я и полюбопытствовал, – виновато сказал я. – А мне понравилось. Вот, теперь хочу себе тоже такую вещь заказать, а адреса не знаю…
В конце фразы я уже чуть ли не сюсюкал.
– Ладно, помягчел он. – Не обещаю, но попробую. Не исключено, что никто ничего не скажет. Особенно, если такая вот скрытная фирма. Но я постараюсь…
– Спасибо, старик, – вздохнул я. – Честно говоря, я и сам не очень надеюсь.
Вечером я без аппетита поужинал, пощелкал кнопками телевизора, но ничего интересного не нашел и, наконец, не выдержав, позвонил Алене.
– Завтра пойду посмотрю, – сказала она, выслушав мою тоскливую речь. – Что-то не верится мне, что все так уж плохо. Когда на базарах начинают что-то крутить, считай все. Идея себя изжила. Ну, как игровые автоматы. Ведь на каждом углу торчат, никто внимания не обращает. А про такие ларьки я и не слыхала ничего. Ты не ошибся? Может быть что-то похожее? Ты же сейчас в своеобразном стрессе, вот и чудится…
– Уточню, – пообещал я. – Но он же не один. И эта бабища, и очередь…
– А я, между прочим, по тому номеру позвонила, – помолчав, сказала Алена. – Что ж ты не спрашиваешь?
– Да ты что? – сказал я. – Так быстро? И что? Тебе пообещали?
– Ну, не все сразу, – засмеялась она. – Меня выслушали, поблагодарили и сказали, что обязательно со мной свяжутся.
– И все? – разочарованно спросил я. – А я-то думал, что ты завтра же поедешь за прибором.
– Не исключено, что они меня проверяют, – пожала плечами Алена. – Но уже то, что меня сразу не отшили, внушает надежду.
– Нам, наверно, лучше пока не общаться, – сказал я. – Кто знает, насколько у них раскинуты сети.
– Ну, ты скажешь, – засмеялась она. – Глубоко законспирированная и широко разветвленная шпионская сеть. Тотальная слежка за всеми изменниками жен… Ладно, если что узнаю, позвоню. Целую.
Я положил трубку и снова включил телевизор. Хоть раз за день новости посмотреть…
Пока шла реклама. Симпатичная девушка убеждала, что теперь не нужна будет никакая мебель, никакой ремонт и вообще… Я сделал погромче. «…Я забыла обо всех своих проблемах», – ворковала счастливая обладательница прибора. – «Мы с мужем так хотели сделать евроремонт, купить новую мягкую мебель, холодильник… Но, посоветовавшись, решили потратить все сбережения на этот прибор. Теперь мы можем менять мебель хоть каждый день. Все друзья завидуют нашей квартире. Сегодня мы живем в пентхаусе, а завтра в бунгало. Советую всем…» Я схватил пульт и переключил канал. «… Но ученые всего мира бьют тревогу. Пока никто не может сказать, как влияет это прибор на кору головного мозга…», я нажал кнопку еще раз: «…Чисто этические проблемы. Используются самые низменные, самые потаенные инстинкты…». Я выключил телевизор и ошалело потряс головой. Что это было? Может быть, я действительно, уже «теряю ориентацию»?
Сгоряча я решил снова позвонить Алене, но взглянул на часы и передумал. Было уже поздно. Поколебавшись, я снова взял пульт и включил телевизор. По всем каналам шла обычная программа. Я терпеливо дождался блока рекламы и просмотрел его весь, чего не делал никогда. Потом проделал ту же операцию на втором канале, потом на третьем… Нет. Ничего нет! Я снова выключил телевизор, достал из бара недопитую бутылку «Hennessy» и, налив бокал, залпом выпил его до дна.
…
День, как говорится, не задался. Шеф с утра был не в духе, раздавал направо и налево словесные зуботычины. Мне пришлось ехать к поставщикам для уточнения объемов и сроков. В контору я вернулся уже после обеда. Развернув тормозок, я налил из общественного чайника кипяток и тут же вспомнил, что так и не купил сахар. Пить чай без сахара не хотелось и я, чертыхнувшись, пошел к секретарше занять пару ложек. Конечно, телефон зазвонил именно сейчас. Я с трудом проглотил кусок бутерброда и поднял трубку.
– Привет, – сказал Владлен. – Твои Кисляки В.П. слыхом не слыхали ни о каком приборе и, тем более, его не заказывали. Ты доволен?
– Спасибо, Владька, – вздохнув, сказал я. – Я так и думал.
–Кроме того, – коварно продолжил Владлен, – один из них виртуальный. Телефон есть, адрес есть, а вот самого дома, и даже улицы, не существует. Так что, пока. Бутылки, так и быть, не нужно.
Я машинально дожевал бутерброд, запивая его чаем без сахара. Вот, значит, как? Нет Кислюка В.П., не было рекламы по телевизору… Кстати, на рынок бы сходить, проверить… Если и там ничего нет, то какой отсюда вывод? Да такой и вывод … Звонок телефона снова прервал мои мысли.
– Ремизов, привет, – прощебетала Алена. – Я с рынка звоню…
– И там ничего нет, – угрюмо уточнил я.
– Нет, – удивленно подтвердила она. – А ты уже сам видел?
– Видел, – буркнул я. – Пока.
– Степка, подожди, – заторопилась она. – Что это с тобой? Мне тебе кое-что рассказать надо. Не по телефону…
– Слушай, я сегодня должен на посту до звонка отбарабанить, – сказал я. – У шефа критические дни, вернее, часы. Его генеральный за что-то харчит, а он на нас стрелки переводит. Ну, а я у него с некоторых пор в особом почете.
– Ладно, я поняла, – вздохнула Алена. – Только ты учти, я тебе такое расскажу…
На самом деле мне хотелось хоть полдня посидеть в относительной тишине и покое. Как ни странно, здесь, в этом прокуренном офисе, я чувствовал себя словно в маленькой крепости, которую почему-то обошла разведка неприятеля.
Итак, подведем итог: на рынке виртуальные ларьки, по телевизору – виртуальная реклама, на мой адрес попал заказ виртуального заказчика… А что же у нас реального-то? А реального у нас – только растаявшая ледышка, бывшая в прошлой жизни рычажком от унитаза. Владлен сказал бы, что следствие заходит в тупик. Вещдоков маловато … Да я и сам вижу, что маловато. Вещдоков в самый раз на психушку. Ну так, на первую беседу… А знаю ведь я, где их искать, эти самые вещдоки… Знать-то знаю, а как?… Мышь рылась, рылась и дорылась до кошки… Ну, да ладно, Ваше благородие, госпожа удача, пока ничего очень серьезного не произошло, будем надеяться, что и дальше, тьфу, тьфу…
Телефон зазвонил снова. Я снял трубку, нехотя отозвался.
– Степка, ну ты что? Я уже не могу больше, трусится все. Давай, приезжай скорей! Хотя нет, я сама приеду. И не вздумай отказывать! Все уже еду…
Я положил трубку и покачал головой. Ну, Алена. Ну, напор. Может быть, правда, что-то узнала? А если она была ТАМ? У меня екнуло сердце. Да пошел он со своими договорами и накладными, в самом деле…
Алена ждала у подъезда. Увидев меня, она выскочила из машины и, подхватив под руку, потащила в подъезд. Мы молча вошли, нет, почти вбежали в подъезд, молча протиснулись в лифт, и только там Алена, прижавшись губами к моему уху, заговорщицки прошептала:
