– Стыдно должно быть братья мои, что иноземец, знает наши традиции и лучше некоторых из нас. И печально, как печально, что народ наш начинает вымирать.

Но стоило речи, окончиться и свитку возлечь к остальным, как кто-то особо зрячий из недовольных, едва ли не с пеной у рта, начал в него тыкать:

– Так тут же не по-нашему написано!

– Правильно, – кивнул ему тестюшка, – что теперь, образованному человеку, ещё и для неучей переводить или ты мне не веришь, – зашипел отец, хватая вампиреныша за шею, самую малость, не вдавив того в землю по колено. Ибо ноги подломились и слышно было, только клекот, задыхавшегося.

Мне же захотелось после этого, прослезиться. Меня ещё никогда так не пропихивали и наверное, это навряд ли повториться. Если судить, конечно, по блуждавшим взглядам, некогда не обращавших на человека или пустое место, внимание. Тем временем, патриарх закончил и предложил, оставшимся расходиться или мне так показалось, потому, как разочарованные потянулись на выход, а за ними и я. Но не тут-то было. Не успел я и шага сделать, как кто-то ухватился уже за моё горло и ничего не оставалось, кроме как закричать в глубь себя. Не найдя по близости, помощницы, не патриарха, и ответ пришел быстрее чем ожидалось. Стоило, кому-то стиснуть и попытаться заломать меня, как наружу выбрался отголосок уже знакомого баса. И не успел я что-либо осознать, как хватка пропала, собственно, как и разъярённый вампир, которого, просто расплескало по округе и лучше бы, я не оборачивался и не видел оставшегося. Или тех взглядов, коими меня наградили оставшиеся поблизости кровопийцы, но ко мне никто подходить не спешил. Разве что взбудораженный тестюшка и то только укорить:

– Что ж ты торопишься то так, родной. Бои у нас, через два дня, а с одаренными и того дальше через четыре. Так что давай–давай в комнату, не наводи тут беспорядок. Кстати, на счет него, где та негодница, что за тобой присматривала?

Стоило ему спросить, как нарисовалась и Лита, да так, что он воскликнул, глядя на побледневшую девушку:

– А вон она где, – но мне было уже не интересно, да и наставлял он по-вампирски.

А вот тошнило меня, по-нашему, да так, что кишки заворачивало. Но кое-как сглатывая, я направился, как и сказано в комнату. Явственно слыша, как в сознании, что-то появилось или заворочалось, а после и посетовало:

– Мошкара одна. И че так орать было? С такой теперь и сам справишься.

Ухнув, мужик будто провалился. А я содрогнулся, кое-как добираясь до своей комнаты и кровати, не в силах терпеть, разлившегося по нутру жара. И не представляя с чем его сравнить. Всё равно, что капля крови, прокатившаяся по озябшей руке, опаляя. В меня вкачали, что-то по горячее, и я извивался и бился на кровати, пока сознание не устало и не померкло…

Кабинет патриарха клана Полуночные Лисы.

Стоило очередному, отчету, а с ним и дню закончиться, как пришлось звать Литу, обещая ей долгий разговор. Чего негодница уже ждала и сразу появилась. Я же, уперевшись в склонившееся дитя, только вздохнул и сам не зная, что с ней делать. Вроде бы и оставила северянина, но каков результат. Не прост ох не прост, наш женишок:

– Ну – и, ничего мне сказать, не хочешь?

– Я не успела прейти на помощь к северянину, ослушавшись вашего распоряжения и готова понести наказание.

– Знаю я, как ты ослушалась и даже видел, тех – кто помог тебе и нашим дебоширам в этом, только дрова зря на них перевели.

– Ты мне скажи, чего с Безликим твориться.

Но ответ у девчушки был один:

– Я только заметила выброс силы.

– Его и я заметил, а ожидать, не ожидал. Как и того, что с ним будет твориться дальше, – видя, как округлились глаза у дитя, упустившего из виду и ещё, кое-что. Со вздохом отпустил Литу:

– Ладно уж иди и посмотреть не забудь, как там наш северянин, а то наша с ним встреча закончиться преждевременно.

Глядя, как вымыло из комнаты девчушку и не прозвучало не одного шороха, призадумался, а ведь хороша. Жаль будет наказывать, да и северянину отдавать жаль. Но куда ж теперь от него деваться.

Лита.

Северянин, снова северянин, мало мне того, что оберегала его всю ночь, присматривала и помогала. Так нет, меня ещё и в наместницы выбрали, не отдавать же в самом деле, человеку, да ещё и не понятно какому и куда, принцессу рода. Такому и наместницы хватит за глаза, а главное, что традиции и соглашения, будут соблюдены. Если она, конечно, не захочет сама связать с ним жизнь. А теперь что, изгнание? Нет это уже слишком, пусть и не навсегда. Но упущенного мне жалко:

– Упущенного, да, – хмыкнув, вернулась к своему, новому положению. – Ну, нечего, люди-то они не вечные или не долговечнее двухсот лет изгнания. Так что продержусь. А там кто знает, что может произойти.

Добравшись до покоев северянина, ворвалась к нему в комнату, сразу сообразив, о чем говорил патриарх. Да и как не сообразить, когда на пол комнаты разрослись эманации силы и совладать с ней у одаренного, просто не было никакой возможности. Но у него была я. А с остальным или с причинами, разберёмся по позже. Лишь слегка соприкоснувшись с разлившейся силой, не сдержав себя облизнулась, чувствуя, как оголились инстинкты. А сила все наполняла меня, и через минуту, я уже не знала, наказание мое северянин или подарок. К которому с содроганием я и прикоснулась, понимая, что обратного пути не будет. Но сомнение ушли прочь, стоило лишь надкусить шею и соприкоснуться с источником, чтобы потеряться в бушующем, урагане. С тем, что лишь со мной, был обходителен и кроток. И я выпивала его досуха, пока не ощутила недовольство, ворвавшееся в моё сознание, и хлесткий удар не вышибивший из меня дух с напутствием:

– Не наглей.

Повалившись, не понимая, что происходит, ощутила, тоже самое и от сознания, а когда оно решило взять всё в свои руки, меня поглотила тьма.

Проснулся я, совершенно разбитым. Тело горело и стонало будто, я и вовсе не ложился спать, а всю ночь кидал уголь или грузил вагоны, что угодно по тяжелее, но не отдыхал. И как не странно я был не одинок. Стоило поднатужиться и сеть, как рядом обнаружилась Лита, в ещё более плачевном состоянии и даже страшно было представить, чем в ночи занималось она. Так что пришлось проявить учтивость и растормошить девушку, чтобы поинтересоваться, чего она у меня забыла. Но стоило той, кое как подняться и прислушаться к происходящему, дюже похоже на свой мышиный прообраз. Как вопросы отпали сами собой, стоило увидеть кровь на подбородке девушки, что, еще пошатываясь, как-то резко засобиралась на выход, стоило мне начать себя ощупывать. Но услышать она еще должна была, когда я таки нашёл пару не планомерных, царапин на шее:

– Наркоманы проклятые!!!

Но ответа мне не последовало. Да и вообще, никакого шума. Сегодня народ отдыхал, и я поддался их примеру, не ожидая, что стоит мне закрыть дверь и подпереть её затвором, как та с возвращением Литы слетит с петель. Но не успел я испугаться, как присмотрелся к извинению. Весомому, такому извинению. А именно, девушка приволокла ко мне, копченый, телячий окорок, кило так на десять – двадцать и бочонок с вином литров на пять. От щедрот, плюхнув мне все это на стол. И не успел я подивиться сервису, как выудила ковш и ножик. А нарезав мяса и выбив крышку у бочонка, она зачерпнула белого вина и пододвинула всё это мне. Сама же вампирша, села напротив, сказав просто страшную для любого мужика вещь:

– Ну что ж, давай знакомиться.

Но поговорить нам так и не удалось, стоило мне обомлеть и невинно поинтересоваться:

– Я что-то это не понял. А кто на ком после этой ночи, теперь жениться должен? – как в комнату ворвался тесть.

– О я смотрю у вас дела на лад пошли. Правильно говорил, один мой дорогой друг, что все болезни от полнокровия.

И уже обращаясь ко мне, стоило тому вогнать в краску мою соседку, чего от выбившей дверь вампирши, я совсем не ожидал. Как-то даже засмотревшись на девчонку, наверное, такое явление в этом мире, не чаще радуги: