– Что ты нашёл? – спрашиваю я, живо воображая себе секретные документы и краденое золото.

Закрыв тетрадь, Диззи серьёзно смотрит на меня.

– Палочки на тропинке, – говорит он.

Я смеюсь:

– Диззи, это же лес. Понятно, что на тропинке валяются палочки. Что же тут странного?

Щёки Диззи слегка темнеют; его смуглая кожа приобретает бронзовый оттенок.

– Они не просто валялись, – отвечает он, засовывая тетрадку в рюкзак. – Они лежали в определённом порядке.

– В каком ещё порядке? – спрашиваю я, по-прежнему недоумевая, с чего это Диззи взял, будто палочки в лесу оставил какой-то шпион.

– Кто-то выложил из них фигуры, – говорит Диззи, откладывая рюкзак в сторону. – Стрелки и квадратики. Они сразу бросались в глаза. И все палочки были одинаковые – гладкие и белые, без коры. Я подумал, что это похоже на шифр… им мог воспользоваться шпион.

Мне становится интересно. С тех пор как мы переехали в деревню, приходится довольствоваться единственной книгой, нашедшейся на полке в моей новой спальне. Она называется «Руководство для бойскаутов»*[2]. Наверное, когда-то её читал папа. Там говорится о том, что должен уметь скаут – например, разводить костёр и читать следы. А в одной главе рассказывается, как солдаты оставляли секретные сообщения в особых местах, например в лесу, чтобы враг их не нашёл.

Может быть, Диззи обнаружил что-то такое.

– А где конкретно ты это видел? – спрашиваю я.

– Давай после уроков пойдём в лес, и я тебе покажу, – предлагает Диззи. – Может, вместе мы расшифруем это тайное послание.

– Какое тайное послание?

Голос Джонни Бейнса заставляет Диззи замереть от страха. Джонни плюхается на траву между нами, и я едва успеваю отодвинуться подальше от его острых локтей.

– Ну, какое послание? – повторяет Джонни, хватает сумку Диззи и высыпает содержимое на траву, словно рассчитывает найти там ответ. Он сгибает свою широкую спину и начинает рыться в вещах Диззи. Учебники, карандаши и ручки, бинокль, карманный фонарик… Джонни отшвыривает их в сторону, не заботясь о том, где они упадут.

– Эй! – с негодованием восклицаю я.

Но Джонни не обращает на меня внимания. Он поворачивается к Диззи, который весь съёжился, ожидая продолжения.

– Ну, птичьи мозги, давай колись. Что ты от меня скрываешь?

– Я… я нашёл одну штуку в лесу, – выговаривает Диззи, запинаясь, как будто каждому слову страшно идти первым. – На тропинке лежали палочки… кто-то выложил из них разные фигуры… вроде шифра. Мы с Чарли хотим взглянуть на них после школы. Я… мы подумали, что это секретное сообщение, которое оставил шпион.

Джонни щурится и смотрит на солнце, словно пытаясь понять, правду ли говорит Диззи. Потом он начинает хохотать.

– Да это не шпион, – говорит он, поворачиваясь ко мне с жуткой ухмылкой, и у меня всё сжимается в животе. – Это Старый Крони.

Я хочу сказать Джонни, чтобы он отвалил и оставил нас в покое. Я всегда разговариваю с ним смело, хоть он и крупнее меня. Все считают Джонни Бейнса самым отчаянным парнем в школе, но я его не боюсь.

Впрочем, в многозначительном тоне Джонни звучит что-то такое, что мешает мне сказать ему «Мотай отсюда».

– Кто такой Старый Крони? – спрашиваю я.

Диззи тем временем принимается запихивать вещи обратно в сумку; но, услышав мой вопрос, с тревогой поднимает голову. Взглядом он умоляет меня отделаться от Джонни. Но Джонни вытягивает ноги и, устроившись поудобнее, объясняет:

– Старый Крони живёт в лесу. В самой чаще. Уже много лет. Это он оставил тайное послание, а не какой-то дурацкий шпион. – Глаза Джонни, под тёмной чёлкой коротко стриженных волос, сияют странным восхищением. – Старый Крони ест детей, вот что.

Диззи вздрагивает.

– Все дети, заходящие во владения Старого Крони, – его законная добыча, – продолжает Джонни голосом, полным мрачного восторга. – Это мне папа сказал. Он говорит, что всегда оставлял обрезки мяса, которые нельзя было продать, на опушке леса, чтоб умилостивить Старого Крони.

Папа Джонни держит в деревне мясную лавку. Вот почему от Джонни, когда он потеет, пахнет сосисками. Наверное, он ничего другого и не ест, кроме мяса. Но этой детской сказочкой меня не напугаешь.

– Чушь какая, – насмешливо говорю я. – Ну и где живёт этот Старый Крони? В пряничном домике посреди леса?

– Нет, – отвечает Джонни, устремив на меня неподвижный взгляд. – Его дом построен из костей жертв. Он ловит детей, а потом их варит. Старый Крони оставил эти знаки на тропинке, чтобы заманить вас в чащу. Вы, похоже, скоро попадёте в кастрюлю…

Я не моргая удерживаю взгляд Джонни. Пусть знает, что он меня не напугал.

– Ты всё выдумал.

– Откуда ты знаешь? – Джонни сплёвывает жёлтой слюной мне под ноги. – Ты в наших краях совсем недавно, а моя семья живёт тут сотни лет. Мы знаем лес как свои пять пальцев. Вам, придурки, это не светит.

На поле раздаётся резкий звук учительского свистка. Услышав его, Джонни медленно поднимается на ноги и смотрит на меня, заслоняя своей коренастой фигурой солнце.

– Если пойдёшь в лес, Старый Крони тебя сцапает, – говорит он. – Вот увидишь.

Сейчас над моей головой – переплетение ветвей. В просветы между листьями виднеются синие клочки неба. Потом я перевожу взгляд на поросшую травой тропку и на пятна света, испещряющие землю между деревьями.

Именно это мы и делаем. Идём в лес.

– Где именно ты видел те палочки? – Я спрашиваю об этом уже в десятый раз. Но Диззи просто качает головой.

– Сам не знаю, – отвечает он, почёсывая густые чёрные волосы и морща лоб. Он указывает вперёд, туда, где тропинка, усеянная пятнами света, разделяется на две, уходящие направо и налево. – Я думал, оно здесь, в конце Променада… но сейчас я уже не уверен.

Все дороги, ведущие через лес, носят разные названия – Променад, Зелёный Ров, Тропинка Водопроводчика и так далее. Диззи перечислял их, пока мы тщетно искали секретное послание. Он утверждает, что у него в голове карта леса, так что мы не заблудимся, но, глядя на расходящиеся тропинки, которые в тени ветвей кажутся почти одинаковыми, я не могу разделить его уверенность.

Я смотрю на часы. Коричневый кожаный ремешок оставил на запястье грязную полосу, но вертикальные стрелки на циферблате показывают точное время.

Шесть часов.

Мы шли по тропинке больше часа, но так и не обнаружили странных знаков. По пути, конечно, мы видели уйму палочек. Они повсюду, куда ни глянь. Поросшая травой тропинка завалена сучками и веточками – они лежат там, где упали. Но непохоже, чтобы кто-то – шпион или хотя бы Старый Крони – выложил из них секретное сообщение.

От внезапного визга слева я подпрыгиваю.

Развернувшись, я вглядываюсь в густые заросли – переплетение ежевики и папоротника, – скрывающие существо, издавшее этот чудовищный звук.

Визг повторяется, на сей раз ближе, и у меня кровь стынет в жилах.

Я смотрю на Диззи, и все ужасы, таящиеся в глубине моего сознания с тех пор, как Джонни рассказал нам о Старом Крони, живо встают передо мной.

– Что это? – спрашиваю я, не в силах скрыть нарастающий страх.

Но Диззи лишь улыбается. Из подлеска, хлопая крыльями, вырывается что-то коричневое и неуклюже садится на ветку, нависшую над тропой.

– Просто сойка, – говорит Диззи и, задрав голову, смотрит на светло-коричневую птичку с чёрно-белыми крыльями с синей каймой.

Сойка смотрит на меня со своего насеста и мотает светлым хохолком, словно выражая неодобрение. Затем широко разевает клюв и издаёт оглушительный визг, от которого у меня по спине бегут мурашки.

Это всего лишь птица.

Сердце колотится, ноги ноют; рубашка прилипла к спине от холодного пота. Мне казалось, что в лесу будет весело – может быть, мы с Диззи раскроем тайну, – но, судя по всему, это пустая затея.

Сойка снова кричит – предостерегающим тоном, словно приказывая нам уходить. Наверное, так и надо сделать. Пора домой.