Рот наполнился горькой слюной, а от жалости к себе на глаза навернулись слезы. Теперь все окончательно прояснилось: я умерла, и моя семья похоронила меня. Одна мысль о том, что они пережили, причиняла боль. Но и в новом мире мне не найти пристанища, ведь здесь я всего лишь чужачка, укравшая тело Амелии. Ее жизнь не принадлежала мне, и я вдруг остро почувствовала, что с удовольствием сдала бы этот чертов экзамен и даже отучилась в академии. Все что угодно, лишь бы жить!

Амелия молчала, давая мне время собраться с мыслями. И все же я чувствовала ее присутствие – на сей раз она переместилась к окну, словно пыталась разглядеть, что там, за стеклом.

– Но тогда почему ты велела мне молчать? – спросила я, выровняв дыхание.

Невидимая Амелия словно повернулась ко мне.

– Если ты расскажешь, что пришла из другого мира, с тобой поступят по всей строгости закона о чужаках. Возможно, даже выставят из тела – я понятия не имею, как маги работают с пришлыми душами. Вот только это не поможет мне вернуться, я буду точно также беспомощно болтаться поблизости. Если у меня и получится, ты мне не помешаешь.

Слова Амелии звучали разумно, и я перевела дыхание. Что ж, по крайней мере, у меня есть время подготовиться к неизбежному.

– Выходит, ты предлагаешь мне жить твоей жизнью, пока все не прояснится, – спросила я. – Поступить в академию или даже выйти замуж.

– Именно, – согласилась Амелия, а мне почудилось облегчение в ее тоне. – Зачем изгонять твою душу, если, возможно, это тело и так достанется тебе? Но если ты выдашь себя, то…

Я ошарашенно покачала головой, не сразу найдясь с ответом. Вот только внутри поселилось беспокойство, которое вряд ли исчезнет в ближайшее время. Моя жизнь зависела от дриады, не желающей возвращаться в тело. И одна из нас все равно должна уйти.

– Идет, – наконец выдавила я из себя. – Но я рассчитываю на твою помощь. Я ведь ничего не знаю о вашем мире, наш… совсем другой. Да и как мне притворяться тобой? Мы толком незнакомы.

Внезапно Итан зашевелился, и я замерла, напряженно всматриваясь в его лицо. Не стоит ему слышать, как я разговариваю сама с собой. Однако парень устроился удобнее, подложил под щеку ладонь и снова засопел.

– Твоих рук дело? – хмыкнула я.

– Я не могу влиять на людей, даже на тебя. Просто у нашего жениха крепкий сон. – Амелия произнесла это таким ехидным тоном, что я не удержалась от смешка. – А что касается твоей просьбы… Просто ни с кем не спорь и опускай глаза в пол. В монастыре Светлой Матери царят строгие порядки, так что никто не удивится.

Я скривилась. Звучит не очень сложно, хотя молчание и терпение – не мой конек.

– И используй мою память! Перестань воспринимать себя отдельно от моего тела, и тогда знания о мире и о магии сами собой всплывут в твоей голове.

Ну хоть что-то!

– А что насчет экзамена? Вряд ли я успею быстро вспомнить все необходимое. Сомневаюсь, что у меня вообще получится…

– Ой, какая прелестная роща! – восторженно перебила меня Амелия. – Я обязана туда слетать.

Не успела я возразить, как она упорхнула прочь – шестым чувством я поняла, что помимо меня и спящего Итана в карете никого нет.

Просто прекрасно! Она, значит, будет нюхать цветочки, а мне отправляйся на экзамен. И самое удивительное: выбора у меня не было.

Окинув взглядом толпящихся в коридоре людей, я вздохнул. Бедро предательски заныло, предчувствуя неприятности. И как я согласился на эту авантюру? Целый год в академии, да еще в качестве преподавателя. Пожалуй, во всем стоит винить последний бокал бренди: расслабился, проговорился фронтовому приятелю Дэниэлу о рекомендации лекаря… Вот только этот самый приятель с недавних пор стал королем и имеет право приказывать.

«Это для твоего же блага. Представь, что это санаторий» – припомнил я его слова и мысленно фыркнул. Да уж, очень похоже. Восторженно галдящая толпа: мужчины в строгих брюках, непременно светлых рубашках и жилетках, соответствующих цвету факультета, и женщины в приталенных платьях длиною до щиколоток. Смех, колкости и – наверняка в скором времени – интриги. И это только преподаватели! С минуты на минуту академия наполнится студентами, и о покое придется забыть.

– Лорд Клиффорд! – Пышнотелая женщина в пронзительно-розовом наряде восторженно мне помахала. – Присоединяйтесь к нам. Здесь у нас все с факультета прикладной магии.

Поморщившись, я подошел ближе.

– Зовите меня просто Клиффорд или вовсе Джосс. Здесь я не лорд, а всего лишь младший преподаватель.

Мейстресса Вебер хохотнула и погрозила мне пальцем.

– Не скромничайте! Пускай прежде вы не преподавали, зато у вас прорва практического опыта. Нашей академии повезло заполучить такого мага, как вы. Кстати, по моей настоятельной просьбе ректор закрепил за нашей кафедрой еще одну лабораторию. Вам никто не помешает!

– Боюсь, в этом нет необходимости, – скрипнул я зубами. – Вы наверняка наслышаны о моем… увечье.

В глазах присутствующих загорелся огонек любопытства, и две женщины даже шагнули ближе. Именно поэтому я и держался вдали от общества: любовь к сплетням в человеке неистребима. Я поймал проклятье три года назад, но все еще не привык к шепоту за спиной. Сильнее всего бывших завистников забавлял тот факт, что я заработал его не на войне, а в собственной лаборатории, когда изучал артефакты противника. Спустя год после подписания мирного договора с Шиаррой.

Мейстресса стушевалась:

– Я думала, это всего лишь слухи…

Иногда я жалел, что у меня не отнялась, к примеру, нога. Но магические проклятья невидимы, и эту фразу я слышал с изрядной регулярностью.

– К сожалению, нет, – сухо отозвался я. – С недавних пор высшая магия мне недоступна, а для работы со студентами вполне достаточно аудиторий или преподавательских.

Мейстресса Вебер мне нравилась, но она полагала, что заполучила на свою кафедру светило артефакторики, в то время как я не тянул даже на свечку.

Необходимость продолжать этот неловкий разговор отпала с появлением ректора – седовласого мужчины в белом жилете. По традиции он произносил приветственную речь для первокурсников и объявлял начало экзамена.

Массивные двустворчатые двери распахнулись, и мы потянулись в зал. Увидев ожидающих нас студентов, я невольно сбился с шага. В зале толпились, по меньшей мере, две сотни людей, и все они разом уставились на преподавателей, к коим теперь принадлежал и я.

Волнение в зале нарастало, а от шума разболелась голова – один из побочных эффектов моего проклятья. Следуя за остальными, я занял стул возле мейстрессы Вебер, трех смутно знакомых по студенческим годам женщин и худого старика с желтоватым лицом. Если я верно понял принцип рассадки, то все они тоже с кафедры артефактов. Прежде она насчитывала около двух десятков преподавателей и прочих сотрудников, а сейчас в чести, по-видимому, другие специальности. И к лучшему: меньше возни. Мейстресса сообщила, что под мое руководство перейдут первокурсники.

Речь ректора я честно пропустил мимо ушей. Из года в год ее содержание мало менялось: все та же высокопарная тирада о том, что все владеющие силой – щит королевства, а маги, принадлежавшие к высшим родам, – его разящий меч. Другие воевавшие преподаватели отводили глаза: слова предназначались для студентов, которые еще не знали, что такое настоящее сражение. И надеюсь, не узнают: после войны шиарцы бежали, поджав хвосты, и затихли на своем континенте. Приятно осознавать, что в этом есть и мой вклад.

Задумавшись, я едва не пропустил самую важную часть утра: собственно, экзамен. На столе сам собой возник артефакт – металлический поднос с россыпью стеклянных бусинок. Я простер руку над ним. Простейший артефакт, но, благодаря пролегающим под академией силовым линиям, мощный. Из-за них я и оказался здесь: лекари настоятельно рекомендовали мне пожить возле источника энергии. А что может быть лучше, чем главный очаг магии, над которым и построили академию? Поэтому Дэниэл и засунул меня сюда, напомнив о том, что имеет право призвать на службу любого мага из высшего рода. Я мог бы просто снять комнату поблизости, но нет! Король решил, что преподавание пойдет мне на пользу и позволит сохранить связь с любимой профессией.